Девиз совсем юного Сергея Королева: «Строить летательные аппараты и летать на них!» Проект своего первого планера, который, очевидно, навсегда затерялся в архивах харьковского Общества друзей воздушного флота, куда Сергей отослал его, был закончен летом 1924 года. Таким образом, в 17 лет он уже заявил о том, что выбрал свой путь. И выбор этот – первое подтверждение полного совпадения личных устремлений Королева с требованиями его времени. Именно в эти годы самым популярным в стране лозунгом становится: «Даешь самолет!» Именно в Одессе, кумиром которой был Уточкин, где уже в 1913 году существовал самолетостроительный завод, где летали первые красные военлеты, так называли тогда летчиков ВВС, – именно там влюбился Сергей Королев в голубой простор неба, именно там решил посвятить себя авиации.
Два студенческих года в Киевском политехническом институте – новый, каким-то особым чутьем сделанный, точнейший выбор. Именно чутьем, ибо трудно предположить, чтобы в юные эти годы мог он проследить все будущее развитие техники полета. Это особое чутье провидца позволяло ему различать в разнообразии окружающего мира запах эпохи, краску времени, признак прогресса и устремляться вперед.
Первый воздухоплавательный кружок в Киеве был образован в 1906 году, еще до рождения Сергея. В 1908-м здесь читал публичную лекцию по авиации Н. Е. Жуковский. В 1909-м его ученик, профессор Н. Б. Делоне, построил с сыновьями планер и выпустил книжку «Как построить дешевый и легкий планер и научиться летать на нем». В 1916-м как раз в Киевском политехническом институте читает лекцию о металлическом аэростате П. П. Каннинг, ассистент и горячий пропагандист идей Циолковского. Студента Федорова избрали тогда представителем Циолковского в Киеве по делам воздухоплавания, он ведет с Константином Эдуардовичем деловую переписку. И новое звено в этой цепочке: именно в Киеве, в Политехническом институте, студент Королев строит планеры и учится летать на них.
В 1926 году Сергей Королев переводится из Киева в Москву, в Высшее техническое училище имени Баумана – гнездо Жуковского, который более чем за полвека до этого пришел туда, а в 1902-м построил одну из первых в мире аэродинамических труб. Там за речкой Яузой над садиком подле старинного госпиталя, подвесившись под белыми крыльями, летел студент Андрей Туполев. Удивительно ли, что именно в МВТУ создается аэродинамическое отделение и Королев стал его студентом? В качестве дипломного проекта он выбирает легкий самолет. Через много лет его научный руководитель А. Н. Туполев, прославленный советский авиаконструктор, вспоминал о своем не менее прославленном ученике:
– Королев был из числа самых «легких» дипломников: я сразу увидел, чего он хочет, достаточно было лишь слегка помогать ему, чуть-чуть подправлять. Я быстро убедился, что этот человек может смотреть в корень. Уже тогда у меня сложилось прекрасное впечатление о нем как о личности и как о талантливом конструкторе.
Туполев подметил важнейшую деталь: одновременное становление человека и специалиста. Вырабатывался характер, вырабатывались научно-технические принципы.
Ракетная техника, которой увлекается Королев в начале 30-х годов, когда рождается ГИРД, как вы помните из предыдущих глав, не самоцель для Сергея Павловича, а лишь средство достижения цели. Цель – летать в пространстве, авиации недоступном. В своем докладе на Всесоюзной конференции по изучению стратосферы 5 апреля 1934 года Сергей Павлович не стремится возбудить у слушателей чрезмерный оптимизм в отношении прогресса ракетной техники. В отличие от Цандера, он не верит в марсианскую экспедицию ближайшего будущего. «Работа над реактивным летательным аппаратом трудна, – предупреждает Королев, – но необычайно интересна и многообещающа. Трудности в конечном счете несомненно преодолимы, хотя, быть может, и с несколько большими усилиями, чем это кажется на первый взгляд…» В те годы Королев уже улавливает главное направление еще такого слабого ракетного ветра, который много лет спустя наполнит паруса космонавтики.
Не один Королев думает о скрещивании самолета с ракетой. Опель, Липпиш и Штамер работают в Германии над ракетопланером, итальянец Этторе Каттенео испытывает в миланском аэропорту свою ракетную конструкцию. Идея носится в воздухе в прямом и переносном смысле этих слов. И неверно было бы предполагать, что на границе 30-х годов произошел в жизни Королева некий перелом, смена интересов, что авиатор Королев, прочитав калужские брошюры, превратился в Королева-ракетчика, которого Цандер увлек своей мечтой о Марсе. Нет, ракета давала ему невиданные скорости, полную свободу от внешней среды, а значит – возможность достичь, выражаясь термином Годдарда, предельных высот. Нельзя назвать не только дня «перерождения» авиатора в ракетчика, но и года: этот процесс занял много лет.
Ракетными самолетами занимались и Цандер, и Зенгер, и Валье, и другие. И ракетопланер – не заблуждение, не тупиковая ветвь ракетной техники, а самостоятельное направление научно-технического поиска со своей богатой и интересной историей. Но что отличает Королева от его единомышленников в 30 -е годы? Более широкий охват проблем. Ведь ракетопланер создавался параллельно с крылатыми ракетами. «Военная школа» ракетчиков, о которой я уже упоминал, провозглашала постепенный переход от пилотируемого самолета к пилотируемому космическому кораблю. Да, это был реальный путь.
Но можно было представить и другой: от непилотируемой к пилотируемой ракете. И если РП-318 – шаг по одной дороге, то крылатая ракета 212 – шаг по другой. Обе эти дороги вели на космодром.
Фильм «Укрощение огня», главный герой которого конструктор Андрей Ильич Башкирцев имеет, как легко установить, много общего с Сергеем Павловичем Королевым, породил некоторую путаницу в представлениях зрителей о реальной биографии Главного конструктора. В отличие от Башкирцева, Королев никогда не занимался ракетной артиллерией и к «катюшам» никакого отношения не имел. Во время Великой Отечественной войны Сергей Павлович вместе с Валентином Петровичем Глушко и другими специалистами работал над созданием ускорителей для самолетов.
Верный девизу юности, Королев строит «летательные аппараты» и сам летает на них в качестве наблюдателя-экспериментатора.
Во время летных испытаний ускорителя на бомбардировщике ПЕ-2 осколок разорвавшегося ЖРД ранил Сергея Павловича в голову. Окровавленного его вытащили из самолета. В больнице, лежа с забинтованной головой, он говорил друзьям, которые пришли его навестить:
– Хорошо, что я летел сам, а то потом все время терзался бы догадками: что при запуске было сделано не так? Почему двигатель взорвался – вот главное, что надо установить!
При всей увлеченности работой, остро необходимой фронту, Королев и в эти годы пишет: «Коллектив сотрудников летно-испытательной группы КБ явился пионером в работах по применению на самолетах двигателей РД-1 и приобрел положительный опыт практической работы в этой области, что с успехом послужит для дальнейшего развития реактивной авиации. Необходимо в ближайшее время предоставить самолетной группе возможность и базу для осуществления своих работ по высотному истребителю ЛA-5 с реактивной установкой».
Летом 1944 года Сергей Павлович работает над проектом ВИ – высотного истребителя – с реактивным двигателем. Это – логическое продолжение РП-318.
Но в том же 1944 году Королев просит разрешить ему продолжить работы над «реактивной автономной торпедой для поражения весьма удаленных площадей». Это – продолжение ракеты 212 и целой серии других чисто ракетных конструкций: 201, 216, 217, которые он разрабатывал в середине 30-х годов в РНИИ. Еще до войны Королев намечает характерный для его творческого почерка поэтапный переход от крылатых ракет к ракетам пилотируемым, который включает разработку новых безотказных ЖРД, облегчение конструкций, изучение аэродинамических проблем возвращения в атмосферу, создание герметических кабин и систем жизнеобеспечения.
Какую из дорог на космодром избрал Сергей Павлович, мы знаем: Гагарин полетел не на высотном самолете, а на ракете. Но почему именно эту дорогу он избрал?
Мы говорили о постоянном соответствии личных устремлений велениям времени. Едва закончилась вторая мировая война, едва рассеялись черные грибы атомных взрывов над Хиросимой и Нагасаки, как началась война «холодная». Соединенные Штаты Америки стали инициаторами организации целого ряда военных блоков, прямо направленных против Советского Союза и молодых стран социалистического лагеря. Мне запомнилась обложка одного американского журнала тех лет. Очень красивый и мужественный американский солдат в каске на фоне карты Восточного полушария. Ясно обозначены границы Советского Союза. И отовсюду: из Гренландии и Аляски, с Японских островов, с Ближнего Востока, из Европы –
