предусматривающий совместные действия четырех истребительных полков, ста батарей зенитной артиллерии и более 200 аэростатов заграждения. Но фашисты не приметали Фау-1 на советско-германском фронте. У них для этого просто не хватало сил: все пусковые установки самолетов-снарядов были нацелены на Британские острова.
В начале июля 1944 года лондонская газета «Таймс» писала: «Применение самолетов-снарядов не оправдывается никакими военными соображениями и является новым актом безудержного зверства». Действительно, в этой тупой, слепой бомбежке был какой-то средневековый вандализм.
Иногда шальная летающая бомба падала на глухом пустыре, иногда число ее жертв было весьма значительно.
Один из самолетов-снарядов, например, попал точно в здание Веллингтонских казарм, в которых был убит 121 человек.
Другой снаряд попал в здание Министерства авиации, где было убито 198 человек. Примерно за месяц число жертв Фау-1 достигло 2,5 тысячи.
Но главным итогом этих бомбардировок были не людские жертвы и не разрушения, а создание крайне напряженной, нервной обстановки в английской столице. К авиационным налетам лондонцы уже привыкли. А тут не всегда даже успевали объявить воздушную тревогу. Да и выпускались снаряды методически, и днем и ночью, и тревога, по сути, была постоянной. Выступая 6 июля 1944 года в палате общин с заявлением о Фау-1, премьер-министр Англии У. Черчилль говорил:
– Эта форма атаки, несомненно, сопряжена с испытаниями и беспокойством, потому что проводится в течение круглых суток, и население должно свыкнуться с ними…
Свыкнуться было трудно. Вот строчки из воспоминаний очевидца этих бомбежек: «Обыкновенно, заслышав гул приближающейся бомбы, многие спускались в бомбоубежище или в нижний этаж здания. Самым ужасным был момент, когда гул прекращался. Это значило, что бомба стремительно падает на землю и через мгновение последует взрыв. В такие моменты секунды казались вечностью…» В четвертом томе своей книги «Вторая мировая война» У. Черчилль пишет: «Состояние неизвестности и напряженности становилось более продолжительным. Ни наступление дня, ни облачность не приносили утешения. Мужчина, возвращавшийся вечером домой, никогда не знал, что он там увидит. Жена, остававшаяся весь день одна или с детьми, не была уверена, что муж вернется домой невредимым. Слепая сила этого снаряда внушала человеку на земле чувство беспомощности. Он мало что мог сделать. Не было врага в человеческом обличье, которого можно было бы сбить у него на глазах».
Но поставить англичан на колени Фау-1 не удалось. «Мы надеялись, что это новое оружие вызовет ужас, панику и паралич в лагере противника, – писал рейхсминистр вооружения Шпеер. – Мы переоценили его возможности». Теперь Гитлер требовал немедленного ввода в действие Фау-2. У него были веские причины торопиться: речь шла уже не о «возмездии» за Любек, а о вещах куда более серьезных, если не сказать – решающих для судьбы фашистского рейха.
Осенью 1944 года Красная Армия окружила 30 немецких дивизий в Прибалтике и вела наступление по всему фронту. Началось освобождение Югославии. Германии объявила войну освобожденная Болгария. На севере фашистов выбили из Финляндии. На юге американцы и англичане, высадившиеся в Италии, дошли уже до Флоренции. На западе завершалось освобождение Франции. За четыре дня до пуска первой Фау-2 танки союзников уже были в Брюсселе и подходили к границам Германии. Всем было ясно, что Гитлер проиграл войну. Всем, кроме Гитлера. Еще в мае 1943 года Гитлер, выступая перед высшим военным командованием, утверждал, что именно Фау-2 решительно изменит ход войны. Он обещал начать ракетные бомбардировки Англии 20 октября 1943 года и клялся, что сровняет Лондон с землей. До весны 1945 года его не оставляла маниакальная уверенность в том, что ракетные бомбардировки Лондона заставят англичан, а вместе с ними и американцев заключить сепаратный мир. Тогда все его войска с западного фронта обрушатся на Красную Армию, наступит переломный момент всей войны – и …победа! Он говорил об этом с таким жаром и страстью, что даже приближенным к фюреру людям становилось страшно.
Вся пропагандистская машина фашистов была запущена на полные обороты, чтобы доказать необоримую силу «совершенно нового» сверхсекретного оружия, которое «будет способствовать повороту в ходе войны». 27 октября 1944 года все радиостанции Германии транслировали речь рейхсминистра пропаганды Геббельса, который, захлебываясь от восторга, вещал: «Мы производим не только хорошее, основательное, но сверх того – совершенно новое во всех областях ведения войны оружие, с ним мы связываем большие и наибольшие надежды, касающиеся ближайшего и отдаленного будущего». Геббельс распространил слух, что ракетные бомбежки уже заставили английское правительство покинуть Лондон. Мало кто верил в эти сказки. Вальтер Дорнбергер признал впоследствии: «Запуская ежемесячно 900 Фау-2 с 1000-килограммовым зарядом взрывчатки, каждую на расстояние 250 километров, едва ли можно было успешно завершить вторую мировую войну, которая к тому времени развернулась в широких масштабах». «Было слишком поздно, чтобы новые, еще недозрелые виды оружия смогли привести к перелому в ходе войны», – вторит генералу западногерманский историк Людвиг Мюнцингер.
Понимал ли это Вернер фон Браун? Ведь не мог не понимать! Фау-2 не в состоянии была повернуть колесо истории. Варварские бомбардировки могли лишь увеличить список гитлеровских злодеяний. Как же Браун, которого все потом в Америке считали религиозным человеком и который так часто поминал бога в своих выступлениях, как же он не убоялся божьей кары за кровь ни в чем не повинных людей? Ведь в его силах было если не отменить пуски Фау-2, то хотя бы задержать их. Мюнцингер не зря пишет о «недозрелости» нового оружия. В первоначальный проект Фау-2 было внесено 65 тысяч поправок. Дорнбергер утверждает: «А-4 не была еще достаточно усовершенствована. Рассеивание было слишком велико, а действие в результате применения нечувствительного взрывателя было недостаточно эффективным». И все-таки Браун форсирует все работы. Еще в сентябре 1943 года он утверждает, что ракета «практически готова», хотя большинство испытательных пусков оканчивались неудачей. И не 20 октября 1943 года, как обещал Гитлер, а лишь 8 сентября 1944 года первая Фау-2 падает на Лондон.
Начиная с этого дня каждая из ракет, выходящая со сборочного конвейера, не позднее чем через три дня поднималась над Ла Маншем.
В отличие от Фау-1, предупреждавшей о себе треском клапанной решетки, Фау-2 сваливалась на цель с 90-километровой высоты со сверхзвуковой скоростью. Поразить ее в полете было невозможно. В эти последние месяцы войны фашистам удалось запустить 1402 ракеты, из которых 1054 упали на Британию, а 517 попали в Лондон. Сам факт этих бомбардировок англичане сознательно замалчивали. О них не писали в газетах, не говорили по радио. Поэтому гитлеровцы не знали, куда падают их ракеты и падают ли они вообще. Черчилль в своих выступлениях отмечал, что бомбардировки не внесут деморализации в жизнь британской столицы, но тут же добавил: «…однако мы не отговариваем уехать тех, чье пребывание в Лондоне не является необходимым».
К началу октября из Лондона было эвакуировано около миллиона жителей. В результате ракетных бомбардировок к концу 1944 года в городе было разрушено и повреждено более ста тысяч жилых домов. В результате применения ракетного оружия погибло около 13 тысяч человек, 38 тысяч было ранено.
Но список жертв «оружия возмездия» на этом не кончается. После страшной бомбардировки Пенемюнде англичанами в ночь на 17 августа 1943 года, в которой принимало участие 597 английских бомбардировщиков, в ставке Гитлера было принято решение поручить уже известным союзникам заводам в Фридрихсгафене и Винтер-Нейштадте изготовление лишь опытных экземпляров Фау-2, а основное массовое производство перенести в штольни горы Конштайн, находящиеся вблизи немецкого городка Нордхаузена. Так был организован подземный концлагерь «Дора». К началу 1944 года в нем работало 4400 человек – узников, согнанных со всей Европы. Я не буду описывать этого ада, только одну цифру приведу: смертность в лагере доходила до 100 человек в день. Происходили круглосуточные истязания и убийства. После того как стало ясно, что делать ракеты дальше бессмысленно, узников «Доры», как людей причастных к военной тайне, развезли в разные концы Германии и уничтожили. Лишь немногие из них остались в живых.
Разумеется, Браун не участвовал в расстрелах и не конструировал виселицы из подъемных кранов, но ведь не видеть всего этого главный конструктор Фау-2 не мог! Политический заключенный лагеря «Дора» № 31573 поляк Адам Габала свидетельствует: «Во время своих частых посещений лагеря «Дора» профессор Вернер фон Браун ни разу не протестовал против… жестокости и бесчеловечности… На небольшой площадке рядом с помещением амбулатории валялись кучами трупы заключенных, замученных
