— Ты уставилась в одну точку, Фиона! Сосредоточься. — Голос Элоизы Доннер, делающей дочери очередное замечание, действовал Бренту на нервы. — Ты всех задерживаешь.

— Уверен, Фиона просто обдумывает, как лучше ответить на вопрос игры.

Брент из последних сил старался вести себя вежливо. Ему хотелось уйти и увести Фиону с собой. Придирки ее матери нельзя было назвать злобными. По мнению Брента, дело обстояло гораздо хуже — они были тонкими, завуалированными, словом, такими, которым Фионе трудно было противостоять. К тому же она не хотела вступать в спор с матерью, поскольку тогда Элоиза заявила бы, что дочь все преувеличивает и делает из мухи слона. Что-то подсказывало Бренту, что Элоиза Доннер — мастерица больно укалывать.

Был вечер среды, Фиона работала на него чуть больше недели, и они присутствовали на обязательном семейном сборище. Он сам напросился. Как работодатель Фионы, Брент решил познакомиться с ее семьей. Но им двигало еще и любопытство. Хотелось посмотреть, каковы ее родные. А может, хотелось побыть в кругу настоящей семьи. Когда-то отец просто выбросил его из своей жизни и отдал в приют.

Что ж, теперь он знает, какая у Фионы семья, и это совсем не то, чего он ожидал.

Познакомившись поближе с доброй и милой Фионой, Брент не сомневался, что и ее родные будут такими же — ведь эти люди воспитали ее на собственном примере. Однако Доннеры оказались холодными, язвительными, суперпрактичными и неэмоциональными людьми, у которых как будто нет души. Да и внешне они совсем не похожи на Фиону. Мать и сестры — миниатюрные и болезненно хрупкие, тогда как Фиона высокая, роскошная и полная жизни. Ее отец — «средний» мужчина. Средний рост, среднее телосложение, среднекаштановые волосы и, похоже, средний интерес к жизни. Душевная красота Фионы расцвела вопреки влиянию родственников.

Фиона взглянула на карточку в своей руке. Они играли в настольную игру. Бессмысленную и глупую, на взгляд Брента. За столом было восемь человек: родные Фионы, она сама, Брент и еще двое гостей.

Фиона бросила в его сторону смущенный взгляд, прежде чем через силу улыбнуться:

— Боюсь, я не знаю ответа, мама. Мне придется пропустить ход.

— Ты должна знать. — Терренс Доннер с осуждением посмотрел на дочь. — В этой игре нет вопросов, на которые невозможно ответить.

— Возможно, игра рассчитана на людей, любящих мемуары и научно-популярную литературу. — Колено Брента слегка задело бедро Фионы, когда он пошевелился.

Такой встряски чувств он никак не ожидал. Он твердо решил не обращать внимания на Фиону в этом смысле. Так почему же обращает?

Что ж, значит, придется постараться. Фиона пробуждает в нем такие эмоции, подавлением которых Брент упорно занимался долгие годы. Он не собирается делиться с ней своими проблемами. Он строго оберегает свои тайны.

— Нет. Извини, пап. Я правда не знаю ответа. — Фиона пожала плечами и передала ход следующему игроку, однако говорила она с чуть заметным придыханием. Брент не мог не заметить это.

Игра наконец закончилась. Он поднялся. На сегодня с него довольно. Да и Фиону надо увести отсюда поскорее.

— Приятно было познакомиться со всеми вами, но дорога домой неблизкая. Думаю, нам пора.

Когда они вышли из дома, Брент вдохнул ночной воздух и подумал о том, как ему повезло, что у него есть Линк и Алекс. Это настоящая семья, пусть они и не кровные родственники. Какое это имеет значение? Он не променяет их ни на что и ни на кого. Ну а теперь следует позаботиться о Фионе.

Брент помог Фионе сесть в пикап и говорил о том о сем, пока они ехали. Слушая его болтовню, она быстрее забудет о неприятном вечере. А он, быть может, забудет, как сильно ему хочется привлечь ее в свои объятия и поцеловать. Однако Брент не удержался от вопроса:

— Что с ними такое? Они не…

— Я рада, что вы познакомились с моей семьей, а они познакомились с моим боссом и услышали о моей работе, — прервала его Фиона. Тон ее был наигранно бодрым. Однако говорила она по-прежнему с придыханием.

Машина свернула на стоянку во дворе ее дома. Фиона продолжала:

— Надеюсь, теперь мои цели стали для них чуть более понятными.

Чуть более понятными? Родственники заставляют чудесную женщину чувствовать себя ущербной. Причем совершенно ясно, что продолжается это уже давно.

Брент заглушил мотор и обошел машину, чтобы открыть дверцу и помочь Фионе выйти.

— Вы прекрасно справляетесь с работой. Не многие люди могут сказать это о себе. Ваши родные должны гордиться тем, что вы нашли свое место в жизни.

— Спасибо и… Возможно, они гордятся. — Фиона старалась говорить уверенно. И мягко улыбнулась, пытаясь сгладить остроту момента. — Ну, обещаю, я сделаю все от меня зависящее, чтобы в свою очередь поддержать вас на церемонии вручения премии.

— Вашего присутствия на вечере будет более чем достаточно. Я провожу вас.

Он доведет ее до квартиры и откланяется. Именно так он должен поступить. Нечего задерживаться здесь, мечтая о чем-то туманном, чего он не хочет называть, однако знает, что это доведет его до беды.

Что с ним такое сегодня? Откуда эти странные мысли?

Когда они поднялись по ступенькам и подошли к входной двери, Фиона вставила ключ в замок и повернулась к Бренту:

— Надеюсь, они не слишком приставали к вам с расспросами, пока я была на кухне?

Он сунул руки в карманы, нахмурился:

— Не слишком.

Она, кажется, немного расслабилась.

— Хотите зайти и выпить кофе? У меня, правда, только растворимый…

— Нет. Спасибо. Но я провожу вас до квартиры. — Он должен удостовериться, что она в целости и сохранности. Это обычная вежливость, не более.

— Х-хорошо. — Фиона распахнула дверь.

Брент вошел следом за ней, закрыл за собой дверь и огляделся. Ковер ручной работы украшал пол. Всплески оранжевого, небесно-голубого, красного и зеленого цветов повторялись в диванных подушках, в абажуре настольной лампы и в абстрактной картине на стене.

У нее прекрасный дом, уютный и полный жизни, энергии и свежести. Бренту хотелось присесть на диван и просто побыть среди вещей, которые она с любовью подбирала. Как будто это сделает его частью ее жизни…

Необъяснимые эмоции накатили на него — гораздо более сильные, чем чувственное желание. Брент замер посреди маленькой гостиной.

Он должен идти.

Он хочет остаться.

Брент никогда не был склонен к излишнему проявлению чувств. Да, он любит Линка и Алекса, но это все. Он никогда не забывает о своей болезни.