что нужно делать. Да и вообще, Земля — неподходящее место для такого ребенка.
«Разве Земля — это место, где можно растить ребенка?» — пронесся в голове Аоллы вопрос Рона, сказавшего когда-то практически такую же фразу.
— Почему? Почему — Земля это плохое место?
— Потому что вам нужна защита от Лиона. Излучение, исходящее от его тела может быть опасным для людей. Пока он контролирует себя, все нормально, но если его рассердить…
— Сразу после рождения, он «обжигал», невозможно было до него дотронуться. Даже у Креила были ожоги, — вспомнила Аолла.
— Вот видите! А мне об этом не сказали! Я бы мог догадаться!
— Это бы что-то изменило?
— Вряд ли, но мы бы давно прислали вам энерготкань, чтобы сделать Лиона менее опасным. Я пошлю ближайший к вам корабль, но все равно, это займет теперь несколько недель.
— Велиор, подумайте еще… Может быть…?
— Я не знаю, как помочь, ну зачем мне врать? — Велиор казался искренне расстроенным.
— Тогда я отключаюсь.
Окно погасло, Аолла быстро сказала мысленно:
— Соедините меня с операционной, где находятся Советники.
— Никто не отвечает!
«Поздно, слишком поздно», — Аолла подняла голову и посмотрела на озабоченные лица людей, ждавших от нее чуда, которого она не могла совершить. Она медленно встала и также медленно переместилась в свою квартиру. Ей смертельно захотелось побыть одной. Она легла на кровать, лицом вниз, представила Строггорна, где-то сейчас в Многомерности, и подавила желание переместиться в Десятимерный Зал, чтобы ему помочь. Аолла вдруг поняла свое странное назначение заместителем Лингана, потому что это было сейчас единственное, что удерживало ее от безумного поступка. И если бы не ответственность за всю планету, она бы уже давно была рядом со Строггорном, чем бы это ни закончилось для нее и как бы дорого не стоило потом.
Кто-то тихо плакал, назойливый мыслезвук проникал в мозг, и это привело Строггорна в чувство.
«Бесконечная нота органа» печально звучала в пространстве. Строггорн прислушался к себе: он лежал в неудобной позе на твердом полу, и кто-то теплый прижимался к его боку.
— Лион? — позвал Строггорн, и «плач» сразу прекратился.
— Строггорн? — мальчик, как всегда, обращался по имени. — Ты заболел? Почему вы меня здесь бросили? Где мама? — быстро спрашивал он, и от слишком высокой скорости мыслепередачи голова Строггорна отозвалась болью.
— Лион, не говори так быстро, — Строггорн медленно сел, стараясь не задеть ребенка. Он по-прежнему ничего не видел, все тело жгло, и жутко зудела кожа. — Скажи, ты видишь, где выход из помещения?
— Да, — ответил Лион, и Строггорн увидел проекцию изображения в своем мозгу, переданную Лионом. В помещении больше не было смертельного света, слабое свечение откуда-то сверху заливало все вокруг. Строггорн сидел рядом с «ванной», устройством и вправду напоминавшем обычную ванну. Кроме этого в помещении ничего не было. Строггорн «вгляделся» в свое собственное изображение и ужаснулся жутким повреждениям кожи: халат почти полностью сгорел, и почти все тело было в волдырях от ожогов.
— Лион, возьми меня за руку и проводи к выходу, — попросил Строггорн, медленно поднимаясь и стараясь подавить головокружение. Лион послушно взял его за руку и потянул за собой к выходу. Перед тем, как шагнуть через «дверь», Строггорн нерешительно остановился: он вдруг сообразил, что помещение, в котором они сейчас были, скорее всего, находилось в обычной Трехмерности. Он попытался сместиться в Многомерность — мгновенно нахлынула тошнота, и Строггорн вернулся назад в Трехмерность. Он подумал, что просто слишком ослаб, чтобы бродить по Многомерности. «И как же нам вернуться назад?» — подумал Строггорн.
— Куда ты хочешь идти? — вмешался в его мысли Лион.
Строггорн мысленно отчетливо представил Десятимерный зал. Он почувствовал, как Лион обнял его колени и сделал шаг, увлекая Строггорна за собой внутрь «двери». Снова нахлынула тошнота, так, что на несколько секунд Строггорн отключился, а потом он услышал мысленный крик Андрея, проникнутый ужасом.
— Что случилось? — Строггорн крепче сжал руку Лиона в своей ладони, боясь потерять мальчика в Многомерности. — Где мы? Я ничего не вижу.
— Мы в Десятимерном Зале, я вас жду уже почти час, — Андрей справился с собой и больше не кричал.
— Чего ты так испугался?
— Советник, кто это с вами?
— Сын Креила, Лион. Что-то не так?
— А его тело всегда так светится?
— О каком свечении ты спрашиваешь? Кроме тебя, насколько я понимаю, никто его не видит. Так что, если он и светился раньше, мы об этом не знаем.
— А что это за существо?
— Ты о ком? — Строггорн даже не сразу понял вопрос.
— О Лионе. Он… ну, я тоже не человек, но это — совсем другое, — Андрей «показал» Строггорну, что он видит: рядом со Строггорном находился сгусток энергии, больше всего напоминающий огромную шаровую молнию странной формы.
Строггорн почувствовал, как Лион крепче сжал его руку.
— Я хочу к маме! — сказал он.
Андрей, не сводящий глаз с Лиона, снова испуганно вскрикнул: на глазах тот превратился в нормального земного ребенка. Но все равно Андрей видел свечение, ореолом окружавшее тело Лиона.
— Он стал человеком! — пояснил Андрей свою реакцию для Строггорна.
— Ладно, все это не важно! Не могу здесь быть, отвратно себя чувствую!
— Свечение исчезло! — заметил Андрей.
— Какое свечение? — устало спросил Строггорн. — Вокруг Лиона?
— Нет, здесь, в зале. Пол стал черным и не светится больше. Как будто его «выключили»!
— Андрей, мне и правда не до того. Ты сможешь всех нас вытащить в операционный зал?
— Не уверен, но могу попробовать… — он нерешительно приблизился к Строггорну и Лиону.
— Куда ты хочешь попасть? — спросил Лион.
Строггорн постарался максимально точно представить операционный зал. Мальчик снова обхватил его колени, только в этот раз Строггорн отчетливо осознал, что Лион собирается делать, но он не успел ничего сказать, возникло тянущее чувство, и тошнота исчезла.
— Лион? Где мы? — спросил Строггорн. Он не ощущал телепатемы Андрея больше.
Возникла телепатема Андрея, и тот ответил на вопрос Строггорна:
— Мы в операционном зале. Лион вас перетащил за собой! Никогда не думал, что бывают такие существа!
— Почему ты меня не любишь? — грозно спросил Лион, и его телепатема резко усилилась, словно сумасшедший органист нажал сразу на все клавиши.
— Я люблю, Лион, — быстро ответил Андрей, стараясь преодолеть разламывающую боль в голове. «Нота органа» стала затихать. — Советник, вы не светитесь
