Оливандером — он исчез на следующий день — ой, вернись, Тревор!

И он нырнул под сиденье, чтобы вернуть свою свободолюбивую жабу.

— Мы все еще организовываем встречи А.Д. в этом году, Гарри? — спросила Луна, которая отделяла пару психоделических очков с середины Придиры.

— Нет смысла, теперь мы избавились от Амбридж, правда? — сказал Гарри, присаживаясь.

Невилл ударился головой о сиденье, потому что только из-под него появился. Он выглядел самым разочарованным.

— Я любил А.Д.! Я много узнал с тобой!

— Я тоже наслаждалась встречами, — сказала Луна. — Было похоже на то, будто у меня есть друзья.

Это было одной из тех вещей, которые обычно говорила Луна и которые заставляли Гарри чувствовать жалость и затруднение. Прежде, чем он смог ответить, раздался шум возле купе; группа четверокурсниц шепталась и хихикала с той стороны стеклянного окошка на двери купе.

— Ты спроси его!

— Нет, ты!

— Я сделаю это!

И одна из них, смело выглядящая девочка с большими темными глазами, видным подбородком и длинными темными волосами отодвинула дверь купе.

— Здравствуй, Гарри, я Ромилда, Ромилда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Почему бы тебе не присоединиться к нам в нашем купе? Ты не должен сидеть с ними. — добавила она шепотом указывая на Невилла, который нащупывал под сиденьем своего Тревора, и на Луну, которая теперь носила свои психоделические очки, которые придавали ей вид сумасшедшей, цветастой совы.

— Они — мои друзья, — холодно ответил Гарри.

— О, — сказала девочка, выглядя очень удивленной. — О. Хорошо.

И она ушла, закрывая дверь за собой.

— Люди ждут, что у тебя друзья будут в 10 раз лучше, чем мы. — сказала Луна, еще раз вызывая неловкость своей честностью.

— Вы лучшие, — коротко сказал Гарри. — Ни один из них не был в Министерстве. Они не дрались со мной рядом.

— Очень хорошо сказано, — просияла Луна и надвинула свои разноцветные очки подальше на нос и, успокоившись, стала читать Придиру.

— Тем не менее, мы не сталкивались с Ним, — сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с Тревором в руке. — Ты — да! Ты должен был слышать мой разговор с бабушкой о тебе… — Этот Гарри Поттер получил больше, чем все Министерство Магии вместе взятое! — Она бы все отдала, чтобы ты был ее внуком… — Гарри неловко засмеялся и перевел тему на результаты С.О.В. настолько быстро, насколько смог. В то время, как Невилл рассказывал об его оценках и громко задавался вопросом, разрешат ли ему сдать ТРИТОНА по Трансфигурации с результатом — Удовлетворительно, — Гарри его особо не слушал.

Детство Невилла разрушил Волан-де-Морт настолько же, насколько он разрушил детство Гарри, но Невилл понятия не имел насколько он близок к судьбе Гарри. Пророчество, возможно, упомянуло любого из них, но по каким-то своим, непостижимым причинам, Волан-де-Морт выбрал Гарри.

Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, то это был бы Невилл, сидящий напротив Гарри, носящий шрам в виде молнии на лбу и вес пророчества… Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как умерла Лили для Гарри? Конечно, умерла бы… Но что если бы она была неспособна стоять между ее сыном и Волан-де-Мортом? Тогда бы не было никакого — Избранного'? Пустое место, где сидит сейчас Невилл и Гарри без шрама, у которого есть своя мама, не мама Рона?

— Все хорошо, Гарри? Ты выглядишь забавно, — сказал Невилл.

— Извини… Я… — начал Гарри.

— Раксперт овладел тобой? — спросила Луна, сочувственно глядя на Гарри сквозь ее большие цветные очки.

— Я… что?

— Раксперты… они невидимы. Они влезают в тебя через уши и заставляют твой мозг затуманиваться, — сказала она. — Я думала, что почувствовала их присутствие здесь.

Она колотила воздух руками, как будто отбивала большую невидимую моль. Гарри и Невилл поймали взгляды руг друга и торопливо заговорили о Квиддиче.

Погода за окном была такой же изменчивой, какой была все лето; они проезжали через отрезки пугающего тумана, потом через слабый солнечный свет. В один из таких ясных периодов, когда солнце находилось непосредственно наверху, Рон и Гермиона, наконец, зашли в купе.

— Хочу, чтобы тележка с завтраком поторопилась — я голоден, — тоскливо сказал Рон, резко падая на место рядом с Гарри и потирая свой живот. — Привет, Невилл, привет, Луна. Угадай, что? — добавил он, поворачиваясь к Гарри. — Малфой не исполняет обязанность старосты. Он просто сидит в купе с другими слизеринцами, мы видели его, когда проходили.

Гарри сел прямо, заинтересовавшись. Это не походило на Малфоя — отказаться от шанса демонстрировать его власть в качестве старосты, которой он радостно злоупотреблял в прошлом году.

— Что он делал, когда увидел вас?

— Как всегда, — сказал Рон безразлично, сделав грубый жест рукой. — Не свойственно ему, тем не менее? — он сделал жест рукой снова. — Но почему он опять не запугивает первоклассников?

— Dunno, — сказал Гарри, но его мнение менялось. Не выглядело ли это, что Малфой нашел более важные дела, чем запугивание младших студентов?

— Возможно он предпочел Инспекционную Дружину, — предположила Гермиона. — Возможно, то, что он был старостой немного надоело.

— Я так не думаю, — сказал Гарри. — Я думаю, что он…

Но прежде, чем он смог объяснить свою теорию, дверь купе скользнула и открылась снова, и затаившая дыхание девочка третьекурсница вошла внутрь.

— Я принесла их Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, — она колебалась, поскольку ее глаза встретили взгляд Гарри, и она стала пунцовой. Она протянула два свитка пергамента, перевязанного фиолетовой лентой. Озадаченные Гарри и Невилл взяли свитки, предназначенный каждому и девочка вышла из купе.

— Что это? — спросил Рон, потому что Гарри уже развернул свой.

— Приглашение, — сказал Гарри.

Гарри,

Я был бы восхищен, если ты присоединился ко мне на ланч в купе C.

Искренне…

— Но что он хочет от меня? — нервно спросил Невилл, как если бы он ожидал нападение.

— У меня нет мыслей, — сказал Гарри, который не был полностью уверен, у него не было никаких доказательств, что его догадка правильна. — Слушайте, — добавил он, когда в голову ему внезапно пришла одна идея. — Давай пойдем под Мантией Невидимкой, тогда бы мы могли хорошенько посмотреть на Малфоя и увидеть то, что с ним твориться.

Эта идея, однако, не привела ни к чему: коридоры, которые были наполнены людьми, ищущими тележку с завтраком, не были предназначены для ведения разговоров под мантией. Гарри, к сожалению, пришлось убрать ее обратно, думая, что сможет носить ее тогда, когда ему нужно будет избавиться от назойливых взглядов, количество которых, кажется, увеличится, когда Гарри сойдет с поезда. Время от времени, студенты выбегали из купе. Чтобы лучше разглядеть его. Исключением была Чжо Ченг, которая сразу зашла в свое купе, как только увидела, что подходит Гарри. Гарри посмотрел в окно и увидел, что она глубоко увлечена разговором с ее подругой Мариэттой, которая носила очень толстый слой косметики, скрывающий прыщи, все еще покрывавшие ее лицо. Улыбаясь, Гарри прошел.

Когда они достигли купе С, они увидели сразу, что — не единственные, кого пригласил Слагхорн, хотя прием Слагхорна, был таким же теплым, как того ожидал Гарри.

— Гарри, мой мальчик! — сказал Слагхорн, подпрыгивая так, что его большой живот, казалось,