Обрисовав таким образом материальный базис коммуны, декрет далее постановляет полную отмену права наследования и переход в Национальную коммуну всего имущества частных лиц в случае их смерти.

Статья 5-я декрета устанавливает условия допуска в Национальную коммуну. Может быть допущен всякий француз, если он предварительно откажется в пользу коммуны от всего принадлежащего ему имущества и обязуется всецело посвятить коммуне свою личность и свой труд. Далее устанавливаются две специальные категории граждан, являющихся по праву членами коммуны. Это — старики, достигшие 60- летнего возраста, инвалиды и юноши, воспитанные в национальных воспитательных домах. Кроме того, хотя вступление в коммуну и является номинально актом добровольным, республика обращается ко всем «добрым гражданам» с призывом отчудить свое имущество коммуне. Помимо всего, с определенного срока доступ к гражданским к военным должностям предоставляется исключительно членам коммуны. Коммуна гарантирует всем своим членам равный достаток. Все хозяйство коммуны ведется совместными силами; труд обязателен. От него освобождаются только лица, достигшие 60-летнего возраста и инвалиды. Для лиц, добровольно вошедших в коммуну, устанавливаются известные ограничения. Если им свыше 40 лет, они освобождаются от особо тяжелой работы.

В каждой общине, на которые распадается коммуна, граждане делятся на несколько классов, сообразно своей специальности. Во главе каждого класса стоят выборные представители. Кроме того, все профессии делегируют своих уполномоченных в особый Совет старейшин, заседающий при муниципальной администрации. Этот Совет является совещательным органом муниципалитета по всем вопросам, касающимся распределения и организации работ. Муниципальные власти наблюдают за ходом работ и дают соответственную информацию высшим инстанциям коммуны. Это верховная администрация в свою очередь берет на себя распространение и усовершенствование машин и технических знаний, способных облегчить и в то же время интенсифицировать производственные процессы.

Коммуна гарантирует каждому своему сочлену:

«здоровое, удобное и хорошо обставленное жилище, платья для работы (мы бы сказали «производственную одежду») и для досуга — из полотна или шерсти, как этого будет требовать форма национального костюма;

отопление и освещение;

необходимое количество предметов питания, как-то: хлеба мяса, птицы, рыбы, яиц, масла, вина, овощей, фруктов, кореньев и других вещей, нужных для умеренного и здорового достатка; медицинскую помощь».

В коммуне бабувистов вводится строжайший коммунизм потребления. Устраиваются общественные трапезы, участие в которых обязательно для членов коммуны. Распределение хозяйственных благ производится общинной администрацией из общественных магазинов, в которые стекаются продукты труда членов общины. Но этим задача еще не исчерпана. Не забудем, что Национальная коммуна — это целое государство, призванное в конечном счете охватить всю Францию. Отсюда необходимость установить рациональные основы трудового сотрудничества между отдельными общинами. Именно это сотрудничество и должно спаять разрозненные общины в единый производственный организм. Соответственно с этим территория коммуны разделяется на округа; округа охватывают группы департаментов, однородных по своей экономической структуре. Каждый округ имеет свою администрацию, являющуюся промежуточной инстанцией между верховными органами республики и департаментскими властями. Это районирование по территориально-экономическому признаку облегчает задачи верховной администрации, выполняющей в бабувистской коммуне функции своеобразного Госплана. Этот Госплан определяет объем и характер работ, выпадающих на долю каждого округа

Что касается окружных властей, то они прежде всего регулируют хозяйственную жизнь департаментов. Дефицитные департаменты покрывают свой дефицит из излишков других департаментов.

То же имеет место и в отношении округов. Округа, обладающие избытком продуктов, уступают его округам недостаточным, дефицитным. Верховная администрация заботится также о снабжении армии и делает заготовки на случай неурожайных лет. Бабувисты предусматривают необходимость хозяйственного обмена между их коммуной и остальными государствами. Этот обмен предполагает организацию государственной монополии внешней торговли. Весь избыточный продукт коммуны, предназначенный к сбыту на внешнем рынке, сосредоточивается в особых магазинах, расположенных на границах республики. Все торговые операции совершаются через посредство особых правительственных агентов. Особое внимание привлекает также и проблема транспорта. Транспорт — это настоящая кровеносная система всего хозяйственного организма коммуны. Каждая община сполна обеспечивается необходимыми ей транспортными средствами. Высшая администрация наблюдает за рациональным использованием наличных средств. Коммуна, конечно, не знает никаких налогов и податей, но граждане, не входящие в ее состав, облагаются натуральным прогрессивным налогом. Общая сумма налога удваивается каждый год и затем распределяется между департаментами. Все долговые обязательства членов коммуны аннулируются. Аннулируется также и национальный долг; но зато продолжается уплата по долгам заграничным. Наконец, республика прекращает выделку денег. Деньги, которые окажутся в распоряжении коммуны, будут затрачены на приобретение иностранных товаров. Ввоз золота и серебра прекратится совершенно.

Таков остов экономической программы бабувистов. Несомненно, что этот остов имеет своим прообразом законодательные схемы утописта Морелли. Но также несомненно, что бабувисты подвергли эти схемы весьма основательному пересмотру. Нам кажется, что можно установить несколько пунктов, в которых бабувисты действительно ограничились простым заимствованием у Морелли. Так, Морелли в своих «Распределительных законах» говорит: «Избыточные припасы каждого города, каждой провинции будут направляемы либо в те местности, где их может оказаться недостаточно, либо сберегаемы для будущих надобностей». Это положение несомненно целиком использовано и бабувистами, они именно так и мыслят себе устранение перебоев, могущих возникнуть из неравенства хозяйственного эффекта в работе отдельных округов их коммуны. Точно так же и бабёфовский «внешторг» кажется нам навеянным одной из статей законодательства Морелли. Есть ряд других деталей, почерпнутых из того же источника. Таково, например, постановление о двух платьях, рабочем и праздничном, причитающихся каждому гражданину. Но есть, впрочем, и существенные отступления от Морелли. Так, бабувисты были, очевидно, сторонниками дезурбанизации, превращения городов в крупные, цветущие села. Морелли, наоборот, делает города основными единицами своей коммуны. У Морелли сохраняется также деление нации на семьи и роды. От всей этой «патриархальщины» у бабувистов остался только институт Совета старейшин. Провести надлежащую демаркационную линию между Бабёфом и Мореллем совсем не так трудно. Из всего «Образцового законодательства» Бабёф использовал «законы основные и священные», «законы распределительные», и отчасти «законы полицейские» и о «роскоши».

Вместе с тем, только бабувистам впервые пришлось поставить проблему разработки конкретных, переходных мероприятий, способных обеспечить реализацию их конечной цели. И в этом вопросе они были вполне оригинальны. У бабувистов мы находим полное сознание трудности и сложности этой задачи, сознание необходимости соблюдения известной постепенности в ее разрешении.

Посмотрим теперь, каковы те политические средства, с помощью которых должно быть обеспечено благополучное завершение процесса последовательной «коммунизации» государственного организма. Представление об этих средствах дает фрагмент полицейского декрета, разрабатывавшегося Тайной директорией. Согласно этому декрету, все население республики делится на граждан и иностранцев. В категорию граждан зачисляются исключительно трудящиеся, занятые общеполезным трудом. Полезным же трудом считаются: земледелие, скотоводство, рыболовство, судоходство, механические и ремесленные мастерства, мелочная торговля, работа при транспорте, военное дело, работа просветительная и научная. Впрочем, работники умственного труда нуждаются в особом удостоверении, в гражданском свидетельстве, устанавливающем действительную полезность их труда. Все политические права составляют монополию трудящихся. Иностранцы лишены права посещать общественные собрания, они находятся на положении подозрительных, под постоянным надзором властей, они могут всякое время быть заключены в исправительные лагеря, они не имеют права носить оружие и караются смертной казнью за нарушение этого постановления. Наконец, на островах Маргариты и Онорэ, Пера, Олерон и Рэ, согласно статей 17–18 декрета, учреждаются особые исправительные лагеря; туда должны отсылаться на общественные работы