первые послевоенные годы — 5-е поколение и следующие за нами — наши студенты — и студенты наших студентов... Это было осуществление «множественных знакомств, и возможности установления сотрудничества — всех со всеми». Здесь не только узнавали научные новости, но постигали сам дух науки, обсуждали проблемы и этические нормы. Это было неоценимо важно после столь долгих лет обскурантизма. Лозунгом школы был замечательный принцип «ОТ ЛОЖНОГО ЗНАНИЯ К ИСТИННОМУ НЕЗНАНИЮ» (Николай Кузанский) - он сразу же создавал особый настрой жизни школы. Прошло после первой школы (в 1965 г.) более 30 лет. Сменились поколения. Никого уже нет на Земле из 3-го, все заметнее редеет 4-е. Давно уже «заматерели» представители 5-го поколения. А дело отечественной науки давно уже в руках 6-го и следующих. Но плоды Зимних школ по Молекулярной биологии очевидны — наши молекулярные биологи и генетики работают на равных в лучших лабораториях мира. На них — задача возрождения отечественной науки, когда наша страна завершит свой метаморфоз от тоталитаризма к нормальному обществу. И тогда и сейчас мы не должны забывать, сколь многим мы обязаны многолетнему директору и организатору Зимних школ Роману Хесину. Итак, перед нами прошла жизнь замечательного человека — типичного представителя поколения № 4 - поколения людей, рожденных после октябрьской революции, талантливого и активного исследователя, имевшего все данные, чтобы стать выдающимся деятелем мировой науки. Как сказался в облике этого поколения дух высоких романтических идей Революции — идей свободы, равенства, братства. Волна энтузиазма, бодрости, активного отношения к жизни, готовность к самопожертвованию ради «блага народа» — каких замечательных людей формировали эти идеи. Как противоречила им практика большевиков! Как долго представители этого поколения не могли осознать несовместимость жестокости и коварства власти с высокими идеями... Они еще были верны революционным идеалам, когда шли массовые репрессии, даже когда арестовывали родителей и друзей — многим казалось это случайной ошибкой. Они кричали, когда их вели на расстрел «Да здравствует Сталин!» Хесин был пионервожатым и комсомольским деятелем. Он бросился на защиту Родины, как только началась война. Трудно давалось прозрение. После возвращения с фронта он уже никогда не занимался «общественной работой». Самоубийственная власть изуверов сделала все, чтобы лучшие граждане страны возненавидели ее. Погибли Вавилов и Кольцов, погубили посредством Лысенко биологию, изгнали из университетов и научных учреждений истинных ученых, сожгли книги с истинными знаниями. И погубили Великую страну. Хесин мужественно и достойно вынес тяжесть этого времени. Об этом рассказы, приведенные выше. Но кажется мне, что в его жизни главной была невыносимая трагедия — гибель сына. Нет, не вполне права Ж. Г. Шмерлинг, когда она пишет: «от нелепой случайности погиб сын...». Нет, кажется мне, гибель его сына не вполне нелепая случайность — это, как ни жестоко это звучит, также следствие особенностей поколения Хесина. Более того это может быть символом всего этого времени. В конце зимы, когда днем ярко светит солнце и лыжи сами несутся по чуть тающему верхнему слою снега, в середине 50-х, наша молодая компания регулярно выезжала за город. Мы еще шли с лыжами на плечах, чтобы пересечь шоссе и заскользить по снежным полям и лесным просекам. Асфальт был чист. Снег оставался лишь по бокам дороги. По шоссе на большой скорости ехала «Победа» — за рулем был Роман. Держась за веревку, привязанную к бамперу, мчался на лыжах мальчик. Мы замерли. Это было очень опасно. Снег и глыбы льда сбоку шоссе требовали при такой скорости очень быструю реакцию лыжника. Они промчались мимо нас. Мы долго не могли успокоиться. Отец и сын были похожи... В мае 1965 г. по Волге шел лед. И без того широкая река вышла из берегов, разлилась. Два молодых человека — замечательные пловцы, закаленные зимним плаваньем, решили переплыть в это время Волгу. Один из них был сын Романа. Они переплыли. И там, на другом берегу, Андрей Хесин умер от переохлаждения. Он ничего не боялся. Он был натренирован и закален. Но при столь долгом охлаждении это не помогло. Нельзя теплом своего тела преодолеть безжалостный холод стихии... Друзья Романа были потрясены. Трудно найти слова, не понятно, как подойти к отцу, лишившемуся единственного сына. Роман понимал это. Я приближался к нему — недавно погиб сын — он понял с чем я иду — и исключил все мои слова. На фотографии - его «главном» в этом очерке портрете - он стоит, улыбаясь, с папиросой в зубах. Посмотрите внимательнее на это лицо, и вам станет понятнее лицо этого поколения. Если бы Роман жил в свободной стране... Сколько еще моих соотечественников с горечью будут повторять слова Пушкина «...умудрился же я родиться в России с умом и талантом...» и сколько же из них вновь и вновь будут готовы отдать жизнь за эту страну... Нет этому рационального объяснения... Есть здесь нечто, непостижимое уму... Примечания 1. Сойфер В. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М.: Лазурь, 1993- 2. Хесин Р. Б. Биохимия цитоплазмы. М., I960. 3. Хесин Р. Б. Непостоянство генома. М.: Наука, 1984. 4. В № 11 журнала «Природа» в 1993 г. были опубликованы воспоминания о Р. Хесине его друзей. Я в значительной степени использую их в этом очерке 5. Цитата точная - дословная запись на лекции Презента - осень 1948 г. 6. О В. Ю. Гаврилове надо бы написать специальный очерк. Но я знал его очень мало и сделать этого не могу. Помню лишь, что он говорил, что полагает себя в деле возрождения советской биологии аналогом генерала Гровса - организатора атомного проекта США. 7. Отчетная конференция РБО, 1969 8. Анализ этой книги дал М.Д.Голубовский в журнале «Генетика» (1985) 9. Дело сестер Н. и Е. Ляпуновых и студентов Н. Воронцова, А Яблокова, Ю. Богданова, Л. Киселева, М. Шемякина - участников домашнего генетического кружка А А Ляпунова (какие имена! все участники этого кружка — видные биологи и математики последующих десятилетий). 10. Хесин Р.Б., Шемякины. Ф. Некоторые свойства информационных РНК и их комплексов с ДНК // Биохимия. 1962. Т. 27. С. 761-779.

Я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. Л у нас это называется республикой. И. П. Павлов Письмо в Совет Народных Комиссаров СССР. 21 декабря 1934 г. Июнь 1950 г. Где-то в концлагере Андрей Трубецкой. Начало войны в Корее. В тюрьмах пытают на допросах членов Антифашистского Еврейского Комитета. Приговорены к расстрелу участники «Ленинградского дела». Как «социально опасный» находится в тюрьме за борьбу с Лысенко В. П. Эфроимсон. В разгаре борьба с «безродными космополитами» за утверждение российского, русского приоритета во всех областях науки и техники. Прекрасное яркое лето. Я, студент 4-го курса, обличен доверием. Академик К И. Скрябин поручает мне руководство экспедицией на Белое море для сбора гельминтов - паразитов птиц и зверей побережья. Я начальник отряда. Подданных у меня нет. Мои друзья — студенты, согласившиеся было, почти в последний момент отказываются — слишком трудная может быть экспедиция... Я все равно счастлив. Меня притягивает Север (см. очерк «Н.А.Перцов»). В это время Отдел Науки ЦК КПСС организует Павловскую сессию. Так назвали объединенную сессию двух академий — «Большой» и Медицинской, собранную для установления иерархического порядка в физиологии животных [1-6]. И. П. Павлов получил Нобелевскую премию в 1904 г. за работы по физиологии пищеварения. В 1935 г. он был президентом 15-го Международного Физиологического Конгресса в Москве. От работ по физиологии пищеварения он перешел к исследованию механизмов работы мозга и достиг здесь больших результатов. Схема отработана. Павлов давно мертв. Он, как и Мичурин, ответственности за такое использование его имени не несет. Главный враг определен - это любимый ученик, последователь и сотрудник Павлова академик Леон Абгарович Орбели [2]. Србели раздражает партийное руководство своей значительностью, авторитетом, множеством занимаемых им должностей. Орбели будет играть роль Шмальгаузена 1948 г. Определены и другие объекты критики. П. К. Анохин, А. Д. Сперанский - они тоже ученики Павлова, но недостаточно ортодоксальные. Намечен для преследования и выдающийся грузинский физиолог И. С. Бериташвили.

«Истинных павловцев» пятеро: главный — на роль аналога Лысенко - К. М. Быков, за ним А. Г. Иванов-Смоленский, Э. Ш. Айрапетян, И. П. Разенков и Э. А. Асратян. О чем, в сущности, идет речь? О том, что, как утверждают ортодоксы, согласно Павлову все физиологические процессы в организме животных подчинены коре больших полушарий головного мозга. Эту подчиненность следует изучать развитым Павловым методом «условных рефлексов». Кто этого не делает, кто не признает всеобъемлющую руководящую роль коры больших полушарий и при этом изучает другие аспекты физиологии —