– Куда бежишь, обезьяна? – раздался вдруг рядом с ней трубный глас бегемота.

– Ищу приключения, ваше лентяйство! Пойдемте со мной, хватит дрыхнуть!

– Ты слишком суетлива, обезьяна, – протрубил бегемот. – Истинные приключения происходят в нас самих. А чтобы замечать их, нужно иметь истинное спокойствие.

– Где ж вы его столько заимели?

– Спокойствие нельзя поймать в окрестном лесу. Оно вырабатывается изнутри. Оно крепнет и устанавливается. Истинному спокойствию надо долго учиться. Но потом его уже никто не может потревожить…

– Даже лесные мышки?

– Тьфу ты, какие мышки? О чем ты думаешь, обезьяна, бедное суетливое существо?

Обезьяна знала, о чем она думала.

– Эй, бегемот! Спорим, твое великое спокойствие прогонят пять лесных мышек через пятнадцать минут?

– Спорь сама с собой, мне не до этих глупостей, – проворчал бегемот и погрузился во что он там погружался.

– Ага, – сказала обезьяна. Она залезла на дерево и сбросила на бегемота разных листьев и веток, совсем закрыв его шкуру. Он не шевелился. Тогда она смоталась куда-то, и вернувшись, набросала поверх листьев на его огромную спину грозди лесных орехов. Опять – никакого эффекта. Желтая Обезьяна поскакала по деревьям, пока не заметила на поляне лесную мышку.

– Эй, мышенция! – закричала она. – Чисто из дружеских соображений! Хочешь орехов?

– Мням-мням, хочу! – сказала мышка, не переставая грызть (она никогда не переставала). – Мням- мням, где?

– Айда, покажу! Не будь жадиной! Захвати друзей!

Мышка взяла своего друга-мужа и своих друзей-деток и поспешила за обезьяной, а та привела ее к орехам, рассыпанным по спине бегемота.

– Без обмана! – заорала Желтая Обезьяна с дерева. – Чисто из дружеских соображений! Мышенция! Ты знаешь, что такое дружеские соображения?

Но мышь не отвечала, вовсю занятая разгрызанием орехов. Желтая Обезьяна еще посмотрела на это пару минут, а потом заметила:

– Это неумно! Даже я в таких случаях делаю кой-какие запасы.

И мышка, и ее друзья, приняв обезьяний совет, дружно принялись рыть норки для запасов. Прямо под собой. Обезьяна кинулась прочь. А через минуту она, как и весь окрестный лес, услышала рев бегемота и треск падающих деревьев. Эти звуки потом долго не прекращались.

– Бегемот ищет свое спокойствие, – заметила обезьяна. – Зачем только ломать для этого деревья?

– Ведь истинное спокойствие, – сказала она вечно обалдевшему дятлу, – нельзя поймать в окрестном лесу.

– Внутрях, – сказал дятел и, примериваясь, постучал по стволу дерева. – Чем глубже, тем они вкуснее.

– Рубишь, – подмигнула ему обезьяна.

– А то, – согласился дятел. – В день, когда я не рубал, я не жил.

И застучал, углубляясь внутрях.

Любимая собака короля (она стоила двести сто миллионов тысяч) однажды на охоте увидела волчицу. Охотники отстали, но уже слышен был вдали топот их коней, а волчица не убегала, она стояла на пригорке и насмешливо глядела на пса. Любимая собака короля (ну то есть пес, прекрасной охотничьей масти) замер под ее взглядом. Она смотрела на него и молчала, а он изображал, что страшно устал от бега и не может даже лаять. Потом, так же молча, она скрылась в кустах, а он погнался за рябчиком или оленем, в общем, за кем-то ценным в охотничьем смысле; только из головы его она уже не выходила. И вот спустя несколько дней и ночей любимый пес короля ночью, через окно и сад выбрался из дворца и пустился в лес, зная, что могут растерзать, бешеным бегом пересек поляны и просеки, уловил запах – и снова нашел ее. Была луна, когда чувства обострены, она лежала под кустом, и он сел перед ней и залаял. Он пролаял ей, что влюблен и не может, что молод и богат, что во дворце им дадут любую комнату, а дичь подадут на серебряных мисках. Он пролаял, что мог, своим красивым громким голосом, а она ответила ему: «Ты очень красив. Беги обратно, рожденный собакой». И пес почувствовал, как будто холодное железо входит в его грудь, и принялся уговаривать ее, а она слушала – видно было, что ей нравится слушать – про мягкие диваны и плюшевые игрушки, про снег за окном в деревянной раме… И потом сказала, встав и потянувшись: «Очень, очень красивая у тебя шерсть. Беги обратно. Но если хочешь – оставайся. Я позабочусь, и тебя возьмут в стаю. Ты сильный зверь, ты будешь хорош на охоте. И наверное, не только там…» И огонь вспыхнул в глазах двух зверей, а потом медленно погас в собачьих. Он сказал: «Мое место там». А она легла и сказала: «Иди на место».

Через месяц с чем-то пес, оголодав и осунувшись, перекусавший докторов и нянечек, улизнул из дворца и опять прибежал к волчице. Глаза впали и блестели уже лихорадочно; даже прекрасная шерсть свалялась, да по дороге поднабрала колючек. «Что с тобой?» – спросила волчица. «Ничего, – пролаял пес. – Пустяки. Мне тяжело без тебя. Пошли со мной! Мы будем жить не во дворце, я все придумал, есть прекрасная конура в парке. Я умираю без тебя!» Но холодный свет зажегся в глазах волчицы и она сказала: «Поди прочь, слюнтяй! Показывай людям свои фокусы! А я-то думала, ты пришел жить в лес!» И сама ушла, чуть прихрамывая. У нее была повреждена лапа. Луна была на исходе.

Пес, обезумевший, кинулся прочь, и во дворце принялся жрать, мигом выздоровел, и прыгал перед королем, делая вид, что ловит птицу. Король на радостях устроил большую охоту. Псари понеслись, и любимый пес короля впереди их всех. Он мигом направил охоту в ту часть леса, выследил запах, понесся, и вот увидел волчицу, а та не могла или не хотела убегать так быстро, и он схватился с ней, свился в клубок, стиснул лапы, и даже когда их окружили охотники, не отпускал. Король лично накинул на волчицу веревку и оттащил в сторону пса. Он уже прицелился, чтобы пристрелить зверя, но пес опять бросился и закрыл ее своим телом. И вот то ли король что-то понял, то ли увлекся игрой света в глазах пойманной волчицы, но он приказал отвезти ее во дворец, и там посадить в клетку.

И поставили эту клетку в том самом парке, куда пес звал волчицу из леса.

И конечно, сам пес пришел к клетке, когда стемнело, принес отборное мясо и повторил свой зов, а в ответ получил рычание и презрение. Так и продолжалось: волчица сидела в клетке, король иногда подходил любоваться ее – как ему казалось – сильными лапами; а пес излаялся перед ней уговорами и угрозами без всякого результата, продолжая таскать ей мясо. Он не раз думал просто выпустить ее из клетки, и так, наверное, и сделал бы, если бы не знал – или ему казалось, что знал – что в ту же секунду она разорвет его в клочья.

Желтая Обезьяна и раньше иногда ходила в город – вначале очень осторожно, а потом совершенно спокойно. Сойти за человека ей было – раз плюнуть.

– Раз – плюнуть, – объясняла она подружкам, – два – натянуть цветные тряпки. А самое главное – это держать хвост между ногами.

Это было ее любимой поговоркой в городе:

– Главное – держать хвост между ногами!

В этот раз она решила поторговать в городе бананами. Она собрала штук 15 бананов, надела свои очень цветные тряпки и пустилась в путь, ориентируясь на шпиль дворца.