экипировке, — вспоминает Кинг. — Конечно, это не вклад в борьбу за мир во всем мире и не решение проблемы голода здесь, в Бангоре, но меня учили, что благотворительность начинается дома».
Поэтому Фонд Стивена и Табиты Кинг выделил полтора миллиона долларов на строительство высококлассного бейсбольного стадиона для подростков из Бангора и окрестностей. Стадион имени Шона Т. Мэнсфилда назван в память о сыне одного из тренеров, Дэйва Мэнсфилда — мальчик скончался от церебрального паралича.
Стадион, который сам Мэнсфилд окрестил «Полем криков Стивена Кинга», рассчитан на 1500 сидячих мест и оснащен по последнему слову техники: прожекторами для освещения ночных игр и новейшей системой громкой связи. Покрытие внутреннего поля сделано из красной глины, а по всей дальней части и вокруг зоны подачи аккуратно, вручную, уложен газон. Над оградой с правой стороны поля висит полноразмерное электронное табло с шестифутовыми цифровыми часами.
Помимо благотворительной деятельности, Стив продолжал оказывать поддержку небольшим издательствам и типографиям. Время от времени он подбрасывал рассказ-другой ничего не подозревающему редактору. Весной 1992 года Кинг выслал рассказ «Клацающие зубы» Ричарду Чизмару, основателю журнала «Танцы на кладбище». Основанный в 1988 году журнал ужасов отдавал дань уважения старому телевизионному шоу «Сумеречная зона» и публиковал рассказы, рецензии на книги и интервью с авторами. Кинг был одним из его постоянных читателей — когда рассказ появился в осеннем выпуске, громкое имя писателя помогло поднять авторитет издания.
Не прошло и двух лет после выходки Эрика Кина, как Кингов начал донимать очередной безумец. Летом 1992 года в Бангоре объявился некий Стивен Лайтфут, который путешествовал в фургоне, обклеенном посланиями, где говорилось, что в убийстве Джона Леннона виноват Кинг.
По сути, полиция не вмешивалась: Лайтфута лишь предупредили, что он не должен приближаться к Стивену и его семье под угрозой ареста. Вскоре после получения предупреждения Лайтфут был замечен в Портленде, на политическом митинге в поддержку конгрессмена Тома Эндрюса, где также присутствовали Стив и Тэбби.
Несколько людей из штаба Эндрюса наблюдали, как Лайтфут подходит к людям в зале. Кто-то позвонил в полицию, но там сказали, что у них связаны руки, поскольку Лайтфут не совершил ничего противозаконного. Как выяснилось, Стив был не первой известной личностью, попавшей под прицел: ранее тем летом Лайтфуту запретили приближаться к семейному поместью Бушей в Кенбанкпорте, штат Мэн.
Сэнди Фиппен лично познакомился с исключительной напористостью фанатов Кинга, еще когда жил в Ороно. Одним воскресным утром он пошел за газетой в местный магазинчик и наткнулся на парочку, приехавшую аж из самой Оклахомы, только чтобы сфотографировать дом Стива. «Каждый, кто живет в окрестностях Бангора, сталкивался с чем-то подобным», — говорит Фиппен. Обычно он просто показывает, куда ехать, но в тот раз сам подвез путешественников к дому Стива.
Основываясь на своем опыте книжного критика для журнала «Даун ист» («Штат попутного ветра»[13]), Фиппен начал проводить туристические литературные экскурсии по Бангору. «Само собой, все хотят видеть дом Стивена Кинга», — вздыхает он. Однажды он вел экскурсию для целого автобуса туристов из Янгстауна, Огайо, которые оказались библиотечными работниками. «Многие писатели родом из Бангора, причем не обязательно плохие, — говорит он. — Но всем подавай дом Стивена Кинга да статую Пола Баньяна. В конце концов я сдался: начинало темнеть, еще немного — и они бы не успели сфотографировать дом Стива».
Вскоре после издания «Игры Джералда» Стив появился на ежегодном съезде Ассоциации американских книготорговцев (ААК) в Анахайме, Калифорния, крупнейшей книжной ярмарке в США. Однако в тот год он нашел чем заняться помимо общения с продавцами книг и журналистами: его пригласили выступить на благотворительном концерте в качестве гитариста — в составе группы, состоящей исключительно из популярных писателей.
Кинг поднялся на сцену как ритм-гитарист группы «Рок боттом римейндерс» — вместе с другими участниками, в число которых входили Эми Тан, Дэйв Бэрри и Барбара Кингсолвер. Планировалось два выступления: одно прямо на ярмарке, другое — в местном клубе. Девиз группы гласил: «Они играют так же хорошо, как „Металлика“ пишет романы».
Замысел собрать подобный коллектив пришел на ум Кэти Кеймен Голдмарк из службы пресс- сопровождения Сан-Франциско: когда писатели приезжали в Сан-Франциско с рекламным туром, именно она водила их по интервью. В перерывах между интервью Голдмарк общалась с авторами, время от времени упоминая в разговоре свой опыт выступления в нескольких музыкальных группах в стиле кантри.
По ее словам, все писатели реагировали одинаково: они хотели бы играть в группе, многие пробовали выступать в школе, но с годами подрастеряли свои музыкальные амбиции.
«Нам всем было под сорок, и каждый думал о вещах, которые мы так и не попробовали в жизни, я снова и снова слышала одну и ту же историю», — вспоминает Кэти. А потом наступило озарение. Почему нет? Каким-то образом ей удалось собрать музыкальную группу из дюжины знакомых авторов. Помимо Тан, Бэрри и Кингсолвер, в группу вошли Ридли Пирсон и Роберт Фалгхам. Один знакомый, который знал, что Стив играет на гитаре, сказал об этом Голдмарк и посоветовал пригласить Кинга в группу. Тот согласился не раздумывая.
Голдмарк попросила участников отправить ей по факсу списки песен, которые им хотелось бы сыграть; она прекрасно понимала, что авторы не знакомы между собой и объединяет их лишь то, что все они любители. «Я рассчитывала на простенький рок-н-ролл из трех аккордов».
Как только стало известно, что в группе будет Стив, все изменилось. Билеты на два запланированных концерта были мгновенно раскуплены, а на Голдмарк сыпались звонки с просьбами — чаще всего участники ярмарки просили устроить им частный ужин с Кингом.
Первым делом требовалось выяснить, насколько плоха группа. Голдмарк и музыкальный директор Эл Купер — композитор и продюсер, который помог в создании группы «Кровь, пот и слезы», а также играл на органе в классической композиции Боба Дилана «Лайк э роллинг стоун», — на несколько дней арендовали репетиционную студию неподалеку от здания ярмарки.
«Я вошел в зал, где проводилось прослушивание группы — дело было в Анахайме, Калифорния, в девяносто втором году, — народ уже собрался, и каждый играл на каком-нибудь инструменте, громко и из рук вон плохо, — вспоминает Дэй Бэрри, признанный юморист и ведущий колонки в „Майами гералд“. — В центре наяривал на гитаре Стивен Кинг. Я взял свою гитару и давай тоже наяривать, влившись в общую какофонию».
Во время обмена факсами со списками песен Бэрри опасался, что не справится: «Создавалось впечатление, что некоторые из этих людей — настоящие знатоки, судя по тому, как лихо они управлялись с нотной грамотой и аккордами». Сам он выступал в группе, когда учился в колледже, и не испытывал особых иллюзий на свой счет. Впрочем, прослушивание началось, и Бэрри расслабился: «Войдя в зал, я с облегчением понял, что мы все никуда не годимся».
Ридли Пирсон, автор книг «Кровь альбатроса» и «Подводные течения», тоже робел, когда шел на первую репетицию, но не столько из-за своих музыкальных способностей, сколько в предвкушении знакомства со Стивом.
«Я был его большим поклонником, — вспоминает Пирсон. — С самого начала зачитывался его книгами».
Когда же они наконец познакомились, Пирсона обезоружила простота, с которой держался Кинг. «Он оказался этаким ребячливым, безобидным верзилой, немного стеснительным, но невероятно умным и юморным, — отзывался о Стиве Пирсон. — Я почему-то ожидал, что он будет одет во все черное. А вместо этого увидел чувака в синих джинсах и футболке, вечного подростка — кстати, то же самое можно сказать и про остальных участников группы, именно поэтому мы так прекрасно ладим».
После нескольких первых нескладных репетиций они стали знакомиться, и Голдмарк обратила внимание на поразительную широту познаний Стива в области популярной культуры. «Он знает все, — удивлялась она. — Нет такой песни, артиста или книги, о которых он не слышал. Назовите песню, и он процитирует ее текст. Не важно, недавний это хит или тридцатилетней давности, Стив знает их все».
