В августе 1991 года была издана третья книга цикла «Темная Башня», «Бесплодные земли». Нетерпеливые фанаты не теряли надежды, что Стив вернется к прежним темпам работы и вскоре порадует их остальными четырьмя книгами серии. Увы, пройдет еще шесть долгих лет, прежде чем читатели, горящие желанием узнать, какие приключения ожидают Роланда Дискейна, смогут купить следующую книгу.
Следующий роман Стива, «Нужные вещи» — первая книга, написанная им без какого-либо допинга, — был опубликован в октябре 1991 года. «Я чувствовал себя уязвимым, поскольку это была первая вещь, написанная мной с шестнадцатилетнего возраста без спиртного и наркотиков», — признавался Кинг.
Он задумывал книгу как комедию об эпохе Рейгана, но ни читатели, ни критики, похоже, шутки не поняли. «Мне казалось, я написал сатиру на рейганомику в Америке восьмидесятых, — говорил писатель. — Идея проста: незнакомец приходит в маленький городок и открывает лавку старьевщика, где каждый может купить все, что пожелает, только вот расплачиваться приходится дорогой ценой — собственными душами».
Из-за огромного числа персонажей Кинг ставил «Нужные вещи» в один ряд со «Жребием» и «Противостоянием», однако позже его мнение о книге изменилось: «С годами я все больше укреплялся в мысли, что она была не так уж и хороша».
В рекламе говорилось, что «Нужные вещи» — последний роман Кинга, действие которого происходит в Касл-Роке. Он знал, что будет и дальше писать истории о родном штате, но благодаря его усилиям на волне интереса к Сосновому штату появилась целая группа авторов, писавших романы о Мэне. Стив, не стесняясь, раскритиковал произведения, авторы которых даже не потрудились вникнуть в тему — за исключением единичных случаев (таких как роман «Египетские бобы, Мэн», написанный жительницей Мэна Кэролин Шут). Кинг считал себя провинциалом и всегда готов был встать на защиту родного штата: он свято верил, что всяким столичным выскочкам не стоило даже браться за эту тему.
«Приезжие могут писать о Мэне — но только если они пишут историю о приезжем, оказавшемся в Мэне, — говорил Стив. — А вот настоящую историю о Мэне и его жителях, я считаю, должен писать тот, кто здесь вырос».
К концу 1991 года Тэбби наконец смогла вздохнуть спокойно. Стив исправно посещал собрания анонимных наркоманов и анонимных алкоголиков, дом стал безопаснее некуда — хотя Кинг ясно дал понять, что не хочет «жить как Майкл Джексон или Элвис в Грейсленде» и намерен продолжать ходить на матчи любимых «Ред сокс» и появляться на встречах с читателями.
10
Центр притяжения
«Игра Джералда» увидела свет в мае 1992 года. Сказать, что Стив вышел за привычные рамки — все равно что ничего не сказать. Преданные читатели, без раздумий глотавшие обычные истории Кинга — об убийствах, разрушениях, сверхъестественных созданиях, местами приправленные как свежей, так и запекшейся кровью, — в ужасе отбросили книгу, стоило им понять, что речь в ней идет о супружеской паре, сексуальных играх и связывании в постели.
Замысел «Игры Джералда» родился, когда Стив решил по-новому взглянуть на главную тему «Куджо»: один или два персонажа, оказавшихся в ловушке в некоем замкнутом пространстве… Допустим, женщина одна, в комнате, как в ловушке, из которой не выбраться… Как она попала в подобную ситуацию?
«Они играли с мужем в связывание, и тот приковал ее к постели, — озарило Стива. — Я начал изучать причины, по которым люди занимаются подобными вещами, прочел кое-какую информацию и обнаружил поразительную вещь: было во всем этом что-то викторианское, что-то от Снайдли Уиплиша».[12]
Помимо чтения статей о сексуальных играх, Кинг провел и другие исследования — что само по себе необычно, учитывая его нелюбовь к предварительному сбору информации. «Помню, как подумал: если главная героиня Джесс занималась гимнастикой в школе, то сможет просто закинуть ноги за голову, через изголовье кровати — и таким образом встать». Однако сомнения оставались. Поэтому, написав страниц сорок, он захотел проверить свою догадку и попросил сына Джо выступить в роли подопытного кролика.
«Я отвел его в нашу спальню и привязал шарфами к столбикам кровати. В какой-то момент в комнату заглянула Тэбби и спросила, чем это я занимаюсь, и я ответил, мол, ставлю эксперимент», — рассказывал Стив. Они перепробовали несколько поз, но у Джо так ничего и не вышло. И хотя Кинг собирался сделать главную героиню гуттаперчевой, он не думал, что это так сложно, — пришлось заново прорабатывать сцену.
Преданных поклонников, отказавшихся покупать книгу из-за поднятой щекотливой темы, наверняка удивил бы подход писателя: «„Игра Джералда“ — книга о насилии в семье. Обычная мрачная история девочки, которая подверглась насилию со стороны отца и, повзрослев, стала женщиной определенного типа. Она оказалась прикованной к кровати, потому что всю жизнь была скована определенным типом мышления». Критики отреагировали неоднозначно: рецензент из «Энтертейнмент уикли» называет сто пятьдесят страниц с описанием борьбы главной героини Джесси Берлингейм действительно страшными — глотком свежего воздуха на фоне других новинок жанра — и буквально в следующей же фразе журит писателя за «воинствующий феминизм». Как и ожидалось, многих читателей оскорбил сексуальный подтекст книги — прежде ни в одном из своих произведений Кинг не был столь откровенен.
Подобно рассказу «Опусти голову — и вперед!», опубликованному в журнале «Нью-Йоркер» двумя годами ранее, «Игра Джералда» стала очередной отправной точкой в карьере Стива. Впрочем, сам писатель видел в книге метафору о своей собственной внутренней борьбе с пагубным пристрастием, последние годы снедавшим его душу. Действие романа разворачивается не только в запертой комнате, но и в женском сознании… Не проходило и дня, чтобы Стив не боролся с искушением напиться пива или вынюхать несколько дорожек, и только благодаря героине книги Джесси он понял глубокий смысл девиза анонимных алкоголиков: «Дорожи каждым днем, прожитым в трезвости». Порой Кинг использовал собственный опыт бесконечно тянущихся дней, чтобы передать, как тянулись минуты для Джесси, — показать читателю весь ужас ситуации, в которой она очутилась.
Помимо расширения горизонтов писательской карьеры у трезвости были и другие на удивление приятные стороны: семейная жизнь изменилась клучшему. Стив и Тэбби словно переживали второй медовый месяц.
«Людям кажется, что влюбленность — ну то есть вздохи при луне и прочая романтика — заканчивается в момент свадьбы или вскоре после нее, — говорит Кинг. — И когда влюбленность вдруг возвращается с новой силой, это застает нас врасплох. Словами не передать, какое счастье — вновь пережить, казалось бы, навсегда ушедшие чувства; остается лишь благодарить судьбу за второй шанс».
Тэбби соглашается: «Иногда творческие люди творчески подходят к своему браку и находят способ его оживить. Все в жизни меняется, тут ничего не поделаешь. В конечном счете остается чувство покоя и уверенности, партнерство и дружба. И еще: поторопившись с разводом, вы пропустите кучу замечательных сюрпризов».
Ко всему прочему семейство Кингов продолжало жертвовать деньги на благотворительность — в основном в родном штате. В 1992 году они внесли 750 тысяч долларов на строительство нового педиатрического отделения в Медицинском центре Восточного Мэна.
Стив по-прежнему много времени уделял бейсболу, посещая матчи «Ред сокс» и тренируя команду Оуэна в Малой лиге. Когда Оуэну исполнилось тринадцать и он перешел в Старшую лигу, Стиву бросилась в глаза разница в качестве полей: новое поле было неровным и все в рытвинах, а оснащение выглядело так, словно его приобрели на распродаже.
«Я подумал, это позор, что ребятам приходится привыкать к некачественным полям и дешевой
