Вне себя преданно и вдохновенно вилять — любовью? Напрасно! Язви меня! Лютейшее жало! Нет, я не собака, я дичь, ты, лютый ловчий! Я твоя гордая добыча, ты, заоблачный хищник... Ответь наконец! Ты, молниеносец! Неведомый! Отвечай! Ты, путегонитель, что хочешь ты — от меня? Что? Выкупа? Выкупа хочешь ты? Требуй побольше — в этом гордость моя! Слов поменьше — другая гордость моя! Ха-ха! Меня хочешь ты? меня? Меня — всю?.. Ха-ха! Истязаешь меня ты, дурак (а кто ты ещё?), терзаешь гордость мою? Дай мне любовь — кто ещё согреет меня? Кто ещё любит меня? Дай горячие руки, дай сердце-жаровню, дай мне в моём одиночестве, когда меня заставляет лёд, ах! лёд семикратный, жаждать хотя бы врага, дай, отдай, враг лютейший, мне — тебя!.. Прочь! И он убежал, мой товарищ единственный, мой великий противник, мой неведомый, мой бог-истязатель!.. Нет! Воротись! Со всеми твоими пытками! К тебе текут мои слёзы, когда с тобою мы врозь, и напоследок сердце ради тебя зажглось. Вернись, мой неведомый Бог, вернись, моя боль, вернись, мой последний вздох!.. Молния. Дионис является в изумрудной красоте.
Дионис:
Образумься, Ариадна!.. Малы уши твои, мои уши твои: умное слово вмести! Если не ненавидишь себя, как любить?.. Я твой лабиринт... 1 И давно ты сидишь на своём злосчастье? Как бы тебе не высидеть яйцо, яйцо с василиском из долгой твоей хандры! Что там крадётся Заратустра по ущельям? Изъязвлённый, недоверчивый, угрюмый, соглядатай давний — и вдруг — удар молнии, яркий, страшный, удар из бездны в небо — сотрясается самой горы чрево...
