привел того в суеверный трепет просьбой найти тексты, касающиеся забвения, странников и звездных душ, вроде Нейды. Ждал он до самого утра, жрец словно не торопился. Все утро Мартин изучал тексты и ровным счетом ничего не нашел.

- А скажи, хранитель, - спросил он старого жреца, - слышал ли ты когда, чтобы было возможно вообще преодолеть забвение?

- Такое возможно лишь с утратой смертной оболочки, тогда воспоминания могут посетить носителя силы. А позволь узнать, светлейший король, ты что-то забыл?

- Не я.

- Не ты? - жрец смутился. - В таком случае я тебя разочарую, вспомнить может тот, кто забыл, он должен захотеть. Конечно, кто-то может ему помочь, тот, кто был ему известен прежде. Желание должно быть сильным. Жизненно важным должно быть такое желание.

Жрец настаивал. Мартин припомнил, что Монту ничуть не горел 'жизненно важным желанием', скорее он был счастлив своим забытьем.

- А можно сделать так, чтобы тень желания стала жизненно важным желанием?

- Насилие? - удивился жрец и сделал протестующий жест.

- Отчего же. Побудить, просто побудить.

Жрец сделал еще один протестующий жест.

- Я хочу помочь.

- Без согласия забывшего ничего не выйдет.

Мартин на несколько дней забыл обо всем: своих обязанностях, городе, гостях. Никто во дворце его не видел.

Нейда справилась с потрясением и ей стало любопытно, отчего король Мартин, так жаждущий ее внимания, не нашел времени ее навестить. Она была убеждена, что он слишком близко к сердцу воспринял ее появление. И было отчего. Но почему он не идет к ней?

Она отправилась сама искать его, обходила галереи и коридоры дворца и заплутала. На помощь ей, конечно, пришел Монту, он мигом вывел ее на нужный этаж и протолкнул в нужную дверь. Нейде пришлось запретительным жестом выдворить Монту обратно в галерею. Почему-то присутствие странника впервые смутило ее. Она хотела бы быть наедине с королем. Монту объяснений не требовалось.

Миновав маленькую узкую комнатку, Нейда увидела Мартина, сидевшего на обширном подоконнике сводчатого окна, склоненным над большим листом с текстом. Он был поглощен своим занятием, поэтому ей удалось понаблюдать за ним.

Она помнила его постоянно взволнованным, болезненным и щепетильным, ревнивым, смущенным и даже злым. Сейчас Мартин был спокоен и серьезен. Его поза была расслабленной, но наполнена скрытой силой. Такой Мартин ей показался притягательным.

Словно услышав ее мысли, Мартин поднял голову.

- Нейда? Откуда ты тут? Тебе здесь нельзя быть, - он перешел на суеверный трепет. - Это мои покои.

Он привстал и едва не выронил лист из рук.

Мартин вовремя напомнил себе, что для Нейды и Монту дворцовые законы не писаны, они не знают, что им можно, а чего нельзя. Потом возникла другая мысль, уничтожившая его возмущение. Она искала его.

- Прости. Я забыл. Некому объяснить… Давай, уйдем отсюда.

- Зачем? - был очевидный для ее логики вопрос.

- Да… действительно, зачем. Не подумай что-то, здесь мои личные комнаты, сюда нельзя слугам, придворным, жрецам, даже моей жене.

- У тебя есть жена? - Нейда удивилась.

- Нет. Но будет когда-нибудь.

Зачем он это сказал.

Ему пришлось бежать к выходу и вести Нейду обратно.

- Я сделаю для тебя исключение, - он тянул ее за руку вглубь комнаты.

- Мне не нужно исключений. Я понимаю, - упрямилась Нейда.

К нему опять вернулась неловкость. Нейда обвинила в этом себя. Она смущает его.

Они остановились почти у выхода. Оба замолчали, не решаясь говорить или брать инициативу на себя. Все же Нейда нашлась первой.

- Ты пропал.

- Это невежливо с моей стороны, - едва ли она понимает вежливость, так как он. Мартин от волнения не знал, куда деться. Придворные привыкли к его манерам и потому не беспокоили, а сам он был слишком увлечен исследованием, чтобы следить за временем. И надо же Нейде было появиться в тот момент, когда он почти нашел то, что искал. - Я оставил тебя одну, ты никого не знаешь, тебя никто не знает. Я до сих пор не смог объяснить, кто ты такая. Это, наверное, породило слухи в городе. И Монту…

- А чем ты был так увлечен? Ты не заметил меня. Это странно.

- Я? Искал способ помочь Монту.

- А Монту нужна помощь? - удивилась Нейда.

- Он ничего не помнит.

- А, забвение. И чем же ты в этом случае способен помочь?

- Ну, способ есть, - Мартин почесал лоб, - хотя, скорее всего его нет… Я хочу попробовать. Может быть, ты мне подскажешь, ты иначе мыслишь. Что может побудить Монту очень захотеть вспомнить то, что он забыл?

- А может, он забыл нечто страшное? Нечто совершенно ужасное и… Мартин, почему тебе вдруг понадобились воспоминания Монту? Ты скорее предпочтешь избавиться от него. Ты оставил его из-за меня.

- Да. Это правда. - Мартин почему-то улыбнулся. - Правда, отчасти. Эти дни Монту занимал мои мысли более всего другого.

Он рассчитывал на то, что его слова заденут Нейду. Он определенно достиг цели, потому что она сказала тоном сожаления:

- Я понимаю. Ты пропал. Это наверняка важно для тебя. Ты, прежде всего, лекарь, а потом король.

- Нейда. Нейда.

Она подошла к окну, к тому самому у которого он сидел. Вид отсюда был изумительным. Она видела, как эта красота не прельщала короля, когда он смотрел текст.

- А что ты изучал? - Она указала на лист в его руках.

- Это трактат о памяти.

Она спросила, но интереса в вопросе он не заметил, того живого интереса, который так ему нравился в ней.

Тут Мартин сделал то, что в здравом уме, в его положении, в его должности делать вообще-то не следовало. Он подошел и обнял Нейду так же, как на башне, когда закрыл ее от отца.

Осознав свою ошибку, он зажмурился и замер. Пауза. Потом ощущения стали такими странными, словно его куда-то швырнуло из этого мира. Он вроде бы потерял сознание. Потом очнулся, ничего не изменилось, Нейда все еще была рядом, она не сопротивлялась. Ему было трудно вздохнуть и пошевелиться, слова не сказать, а извиниться хотелось.

- Я, - протянул он.

- Не нужно, - ответила она и не отстранилась. - Как ты думаешь, мы сможем понимать друг друга?

- Пока я в этом не уверен.

- Почему мы не признались друг другу там, в горах? Почему не признался ты?

- Мой вид. Обстоятельства. Если честно, в тот день я не жаждал общества, я не пришел в город вовремя, понимал, что вызову недовольство владыки.

Мартин замолчал, не смог сказать все до конца. Он и Монту не сознался. Не теперь.

- Твоя очередь, признаваться. Почему не сказала, кто ты?

- Я решила, что ты смертный.

- Я и есть смертный. Нейда, я об этом хотел бы поговорить с тобой. Наедине.