сундучок со свитками. Я, признаться, и заглянула в него не сразу. Уже потом в Александрии, на борту парохода, который шел в Европу, я стала разбирать багаж, вещей было много, я хотела раздать всякие мелочи пассажирам третьего класса. Я вспомнила о моем бедном проводнике, когда обнаружила в вещах сундук и тогда же его открыла. О ценности свитков я узнала там же, на корабле. С нами на одной палубе плыл египтолог, мы познакомились за обедом, он объяснил мне, что эти документы древнее Корана, что письмо не похоже на арабское, а когда я предложила ему исследовать документы, он отказался. Выяснилось, что мой проводник был то ли колдуном, то ли членом какой-то религиозной общины. Его вещи потому и остались целы, что люди в караване понимали, кто он такой. У меня что-то все время воровали по дороге, а вот из того скромного скарба не пропало ничего. Я признаться путешествовала с тем арабом больше года и ничего такого не замечала, он казался мне обычным туземцем. Его достоинством было то, что он знал немного французский, и мы могли друг друга понимать, но платила я ему дорого. Он не стыдился торговаться всякий раз, когда нам грозила опасность. В итоге, все вернулось ко мне, его деньги я раздала беднякам на пароходе. А вот от его вещей я избавиться не могла, еще в караване никто не желала их брать. В Каире я предложила их лавочнику, он шарахнулся от меня как от чумной.
- На вещах были знаки? - спросила Эл и нарисовала на столе пальцем несколько символов.
Баронесса посмотрела на нее с изумлением и закивала.
- Вам известно больше, чем мне. О боже, все кто интересовался этими письменами, переживали эйфорию. Половина наших несчастий в той магнетической силе, которая будто бы окружает эти таинственные документы. Откуда вы знаете, что на них начертано?
- Я подозреваю, кто их автор, а это был его именной знак.
- Вы каждый раз чем-нибудь да поразите меня. То ваше свободолюбие и ум, то разительное сходство с братом. Теперь ваши знания о тайных знаках. Будто бы вы не с другого континента, а невесть откуда. Вы разительно отличаетесь от всего, что мне известно, вы словно не вмещаетесь в то пространство, в котором живете. Я подозревала, что вы знаете о свитках.
- Вашему супругу не нравиться, что мы пробовали их найти.
- Не просите ни меня, ни его. Я не знаю, где они, а барон вам их не покажет. Мне очень жаль. Вы можете пользоваться нашим расположением и нашим домом, отдыхайте, здесь чудесные места, но не заводите речи о свитках. Я лишь хочу вас предостеречь, это не значит, что я разделяю мнение супруга. Здесь вы меня поймете, вы тоже жена, которая имеет собственное мнение. Я суеверна, и не желаю вам дурного.
- Хорошо, даю слово при бароне не заводить об этом речи. Я здесь не за этим. Я еще должна опробовать оружие. Что вы мне предложите?
- Мужчины соревнуются в стрельбе из арбалета, а женщины из лука. Хотите выбрать? В нашей коллекции их несколько.
Баронесса проводила графиню в глубь дома и открыла ключом небольшой зал, отделанный темным деревом. Тут было оружие на любой вкус.
Луки хранились в чехлах. Эл осмотрела коллекцию из пяти предметов, внимательно исследуя их, потом выбрала длинный лук украшенный цветными перьями.
- Африканский, - сверкнув глазами, сказала она, потом смущенной улыбнулась. - Видела на картинках нечто подобное.
- Не удивлюсь, если вы с ним справитесь, - улыбнулась баронесса.
Барон, как будто бы исчез, он только встретил гостей, поприветствовал и почтил их за ужином в пятницу, а в субботу с утра его никто уже не видел, ни за завтраком, ни во время сборов на ярмарку.
Игорь не уехал в Вену, это было предлогом для отлучки, его задачей было наблюдение за окрестностями, домом и окнами комнат барона. Его личные покои занимали два этажа западного крыла дома.
Игорь ждал, когда баронесса, Хельга, Теодор и Элизабет в сопровождении почти всех слуг отправятся на ярмарку. Хельга и баронесса ехали в экипаже, графиня настояла на том, что поедет верхом. Теодор не желал ехать вместе с тетушкой и предпочел составить компанию графине.
Игорь дождался, когда экипаж и верховые скроются в аллее, и приготовился к разведке. В доме осталось не более четверых из прислуги и те были заняты обедом на кухне. Игорю предстояло незаметно оказаться внутри запустить мышку-разведчика и исследовать дом на предмет тайников.
Теодор тем временем молчаливо ехал рядом с графиней Элизабет. Конь под ним похрапывал и дергал поводья. Графиня ехала ровным шагом, конь под ней шел ровно, он был гнедым и стройным. Теодор не знал, о чем с ней можно говорить, Рагнар шепнул как-то, что она строгая дама и ее стоит побаиваться, единственный авторитет для нее среди мужчин - это ее супруг. Тетя отметила ее вольное поведение, Теодору так не казалось, со стороны она выглядела равнодушно спокойной, ее неброский даже аскетичный для графини наряд и шляпа с широкими полями делали ее незаметной, волосы были спрятаны. Она точно намеревалась прятаться от толпы, чем блистать в ней.
Она почувствовала, что ее изучают, и обернулась к нему.
- Ваш конь нервничает, - заметила она.
Она обернулась как-то неестественно, и тут до Теодора дошло, что она сидит не в дамском седле. Его лицо вытянулось от удивления, а она, склонив голову явно улыбнулась его недоумению, но поля шляпы скрыли улыбку, он это знал наверняка. Лишь однажды на охоте он видел даму в мужском седле, она была француженкой, и все считали, что у нее не слишком чистая репутация.
- Считаете, господин барон, что женщина не должна так ездить? Ох, уж эти мне условности, - весело сказала она.
- Я? Пожалуй мне все равно, - сказал он, чтобы казаться человеком свободных взглядов. Он придумал, как продолжить разговор. - Можно мне задать вам вопрос, госпожа графиня?
- Разумеется, барон.
- Вы видели индейцев?
- Нет. Только полукровок. И еще тех, чьи предки когда-то были индейцами.
- Но в вашей стране полно индейцев.
- Не там, где живу я, - ответила она.
- Вы янки?
- Да, если вы имеете в виду с северных ли я штатов. Могу я называть вас Теодор, мне так приятнее?
- Как вам угодно.
- Теодор, я заметила, что вам нравиться наша милая Хельга, или я ошиблась?
- Нет. Я ценю знакомство с фройлен Карлсон очень высоко. Она редкая девушка, достойная наилучших похвал. Если вы боитесь, что я начну ухаживать за ней, то я могу дать вам слово дворянина, что ни коим образом не намерен пятнать ее честь.
- Оставьте, Теодор, я вас ни в чем не подозреваю. Не вы один заметили, что они с Грэгом не слишком- то сблизились. Ваша тетушка откровенно заявила однажды, что она его не любит. Да, я почти готова с нею согласиться.
- Вы? Вы подаете мне надежду? - не сдержался Теодор. - Мне кажется, я не интересен фройлян Карлсон.
- Я этого утверждать не могу. Я пекусь не о ее чувствах, а о чувствах моего любимого брата. Я не хочу, чтобы он страдал, а Хельга не понимает, что приносит ему разочарование. Одно за другим. Я знаю о том случае на прогулке, когда он застал вас вдвоем и вспылил.
Теодор покраснел.
- Простите, что вспоминаю. Это все мой прямолинейный нрав, который не скроешь никаким светским воспитанием, простите меня барон. Временами я уже не верю в этот брак.
Теодор оценил откровенность. Их лошади шли рядом, и его конь, кажется, успокоился. Он уловил добрый взгляд графини, брошенный из под полей ее шляпы.
- И вы были бы не против, если бы я заслужил расположение Хельги?
