— Я полгода была беременна, когда открылся первый геморрой. — Никто не был уверен, что это имело отношение к делу, но Дениз сейчас не могла произносить осмысленные речи, поскольку ее уже три раза рвало, а был всего час дня.

— За полгода можно обойти пешком всю страну, — сказала Элоиз, всегда склонная делать заявления о вещах, о которых ничего не знала. Не то чтобы Зейди знала, за сколько времени можно пройти всю страну, но она была абсолютно уверена в том, что Элоиз никогда не ходила пешком дальше, чем в Бербанк.

Гилда наклонилась через стол и стащила хлеб с сандвича Хелен.

— В школе у тебя было по крайней мере по два романа за полгода. Что такого-то?

Хелен все еще оставалась подавленной.

— Я знаю. Знаю. Я просто не могу поверить, что Зейди знает о Грее больше, чем я.

Остальные женщины обернулись и посмотрели на Зейди так, словно только что застукали ее с членом Грея во рту.

— Он мой лучший друг. Извини. — Зейди не совсем понимала, почему извиняется, но, похоже, было, что так нужно.

Хелен похлопала ее по руке:

— Я знаю. И мне с этим очень повезло. Как еще мне узнать все его секреты?

Хелен улыбнулась Зейди, и остальные женщины испустили вздох облегчения. Кризис прошел. Но Зейди почему-то ощущала тревогу.

День только начинался.

«Фрэд Сигал» в Мэлроуз был одним из тех магазинов, которых Зейди обычно избегала. Не то что бы там было полно всевозможных ультрамодных товаров — одежды, драгоценностей, свечей, косметики. Просто Зейди не жаждала платить до смешного высокие цены, которые толпы остальных покупателей — к счастью для Фрэда — жаждали платить. Майка за семьдесят долларов? Она что, куннилингус умеет делать? А если нет, то что не устраивает в «Тарджет»?

Когда девчонки высадились из пятифутовой машины, Костлявая и Надутая стрелой понеслись в магазин, как будто там просто так раздавали деньги. Элоиз следовала за ними по пятам. В ее списке, несомненно, значились еще одни очки «кошачий глаз» в роговой оправе. Марси и Ким прямиком направились в отдел детских товаров, потому что Господь не позволял, чтоб их малютки были единственными в детском саду, кто не носит «Джуси Кутюр». Плоская Джейн устремилась в отдел белья, Дениз пошла в кафе, чтобы восполнить еду, которую только что исторгла из себя, а Гилда направилась в аптеку. Зейди с Хелен и Бетси Большой Задницей остались внимательно рассматривать джинсы.

— Знаю, это уже несколько лет модно, но что, всем обязательно видеть мою задницу? Я думаю, что нет.

— Заниженный покрой придает больше привлекательности, — заверила Хелен, у которой ложбинка между ягодицами, должно быть, была украшена золотом.

— Итак, Зейди. Какие еще секреты Грея, о которых не знает Хелен, знаешь ты? — Бетси, подтверждая свой статус Большой Задницы, стояла, положив руку на бедро, возле полки «Лаки», в ожидании, пока Зейди откроет им, что у Грея на яйцах красные бородавки или что-нибудь подобное.

— Я абсолютно уверена, что Хелен знает все, что ей нужно знать.

Хелен фыркнула.

— Что это значит?

— Ровно то, что я сказала.

Зейди пришла в замешательство. Как ее замечание могло вызвать такую реакцию?

— Значит, есть что-то, чего мне не нужно знать?

Зейди закатила глаза.

— Я не это имела в виду, — вздохнула она, зная, что последуют другие вопросы, так что ей лучше уточнить. — Грей — это открытая книга. Все, что о нем можно узнать, находится прямо перед вами. Поверьте мне, он не скрывает никаких глубинных, темных тайн.

— О которых бы ты знала, — сказала Бетси, как всегда, готовая прийти на помощь.

— Ну, вы ведь знаете про трансвестита, да?

Хелен и Бетси обе так заметно побелели, что Зейди пришлось приводить их в себя.

— Я шучу.

Как только кровь снова прилила к их лицам, Зейди продолжила:

— Она была транссексуалкой, так что технически это не делает его геем.

Хелен кинула ей в голову джинсами и засмеялась, слава Богу, сообразив, что Зейди подтрунивает над ней. Бетси Большая Задница глазела на нее так, словно все еще не была уверена.

За неимением лучшего занятия Зейди пошла за ними в другой отдел, похожий на лабиринт, и увидела, как Марси и Ким обсуждают, прилично или нет четырехлетнему ребенку носить топики до пупка.

— На спортплощадку — да. В воскресную школу — нет, — заявляла Марси.

— Да, но какие эмоции вызывает живот маленького ребенка? Я не хочу, чтоб мужчины смотрели на живот Бритни Спирс, а потом на животик Мэдисон и думали, что это одно и то же, и возбуждались, — сказала Ким.

Потом они стали обсуждать, прилично или нет позволять Данкану носить розовое. Зейди хотела сказать им, что чрезвычайно не прилично тратить двести долларов на наряд для ребенка, который еще настолько мал, что может обкакаться, но удержалась, в духе «Настоящего Будды».

Когда Элоиз и Костлявая спустились по лестнице, хлопая шлепанцами на платформе и туфлями- стилетто, все головы в магазине обернулись к ним, возмущенные их повышенными тонами. Кажется, там, на полке, оказалась сумочка от Стеллы Маккартни, поразившая фантазию обеих, и Элоиз, более сильная физически, вырвала ее у Костлявой, которая теперь по этому поводу была прямо-таки вне себя.

— Разумеется, ты ничего не знаешь об этикете шопинга.

Элоиз, чрезвычайно нелюбезная в своем торжестве, огрызнулась:

— Я первая достала кредитную карточку, а это единственный этикет, имеющий значение.

Хелен, переживавшая из-за любой ссоры в компании, вступила в разговор:

— Девочки, это всего лишь сумочка. Не нужно огорчаться.

Костлявая была не согласна. Она потопала в аптечный отдел — кодовое обозначение для отдела дорогостоящих косметических средств. Зейди последовала за ней, надеясь увидеть ее в слезах. Костлявая нашла Надутую возле солей для ванны и сказала:

— Мне плевать, что она сестра жениха. Она сука.

Надутая согласилась с ней, и они пошли прочь зализывать свои раны, нюхая свечи за сорок долларов.

Гилда взглянула на Зейди, держа в руках какой-то шампунь с добавкой меда.

— Он на четыре доллара дешевле в любом косметическом магазине.

— Определенно, в этом месте не торгуются.

— Люди, правда, носят всю эту одежду?

— Не считая присутствующих.

— Я вчера ходила в бутик Хелен, и одежда там была такая же ужасная.

— Ты ломишься в открытую дверь. Я смотрела «Секс в большом городе» все время, пока его показывали, и до сих пор не могу понять, почему Кэрри — идол стильности. В девяти сериях из десяти она была одета как умственно неполноценная.

Гилда засмеялась:

— Слава Богу! Я думала, это все потому, что я из Баулдера.