Можно понять ее сожаление: красавец улан, не юноша, а зрелый мужчина, оказывается всего лишь корнетом. То ли это выходец из нижних чинов, что в армейских полках было привычным явлением, то ли офицер, который был за проступок разжалован в солдаты с выслугой и недавно снова получил первый офицерский чин.
В 1843 году на погонах и эполетах унтер-офицеров для обозначения чинов появились нашивки из басона и галуна, которые позже стали называть лычками. У гусарских ментиков и доломанов, на которых не было погон, на наплечных шнурах появились вместо лычек кольца из такого же шнура, которые назывались гомбами. В следующем, 1844 году, такие же гомбы появились и у гусарских офицеров на доломане и ментике. На каждую гомбу крепилась звездочка. Чин определялся количеством гомб в сочетании с обшивкой воротника и обшлагов. Это шитье издавна различалось по ширине у обер-офицеров, штаб- офицеров и генералов.
Во время Крымской войны, в 1854 году, впервые в русской армии появились офицерские погоны в современном понимании этого слова, с просветами и звездочками. Они полагались только на один предмет обмундирования — походную шинель солдатского покроя.
Позже, при Александре II, такие погоны, придуманные ради походной шинели, распространились и на другие форменные вещи, а эполеты остались принадлежностью парадной формы.
П.П. Ланской Гравюра Т. Райта. 1841 г.
Офицерские шейные знаки при Николае I носили образца 1820 года, небольшие, одинакового размера в гвардии и в армии. После 1827 года они дублировали роль звездочек и были уже просто традиционным украшением офицера в строю. Еще одним старинным символом офицерского достоинства и памятью о петровских временах оставался офицерский поясной шарф с кистями. Вначале он был тот же, что и в годы наполеоновских войн, в виде широкой сетки, а с 1837 года стал делаться в виде жесткой ленты. Его постоянно носили на службе, и горе было караульному офицеру, если внезапно нагрянувший великий князь Михаил Павлович заставал его без шарфа.
30 ноября 1833 А.С. Пушкин записал в своем дневнике: «Несколько офицеров под судом за неисправность в дежурстве. Великий князь застал их за ужином, кого в шлафроке, кого без шарфа… Он поражен мыслию об упадке гвардии. Но какими средствами думает он возвысить ее дух? При Екатерине караульный офицер ехал за своим взводом в возке и в лисьей шубе. В начале царствования Александра офицеры были своевольны, заносчивы, неисправны — а гвардия была в цветущем состоянии».[224]
Выходная и бальная форма
В свободное от службы время гвардейский офицер пеших частей выходил в город в мундире, без шейного знака и поясного шарфа, в темно-зеленых панталонах, с полусаблей. Кавалерийские офицеры, которым в строю полагались мундиры с короткими фалдами, а гусарам вообще без фалд, надевали вне строя вицмундир с длинными фалдами, чакчиры с лампасами, либо простые рейтузы, саблю; у кирасир при всех формах без шарфа палаш заменялся шпагой. Выходным головным убором офицеров была треугольная шляпа, а после ее отмены — строевой головной убор, то есть в основном каска. Уланы и казаки того времени никогда не имели ни шляп, ни вицмундиров, а у драгун и конногренадер вицмундир в 1844 был отменен вместе со шляпой. Другой вариант выходной формы включал в себя все то же самое, но вместо мундира был сюртук. В пригородах, на дачах, в пути во время дальних поездок разрешалась самая простая форма — сюртук и фуражка, без оружия. В холодную погоду поверх всех этих форм надевалась шинель внакидку.
Нижние чины в казармах вне службы, или когда их выпускали в город ходили без оружия и амуниции, в фуражных шапках, мундирах и строевых панталонах по сезону, а кавалеристы — в рейтузах. Такое сочетание называлось «полуформой». Еще более простым вариантом было то же самое, но вместо мундира — шинель, а более праздничным, для города — строевой головной убор и холодное оружие — сабля, палаш, а в пехоте тесак.
Обер-офицеры Л.-гв. Гусарского и Л.-гв. Гродненского гусарского полков в 1826–1833 гг. в вицмундирах
У Пушкина в «Евгении Онегине» при упоминании петербургского бала есть слова «бренчат кавалергарда шпоры». Известный пушкиновед и знаток русской жизни XIX века Ю.М. Лотман по этому поводу пишет, что на балах шпор не могло быть, поскольку военные танцевали в чулках и башмаках, и что Пушкин это прекрасно знает, но дает собирательный образ.
На самом деле Пушкин дает реальную картину, которая подтверждается многочисленными источниками того времени — приказами, воспоминаниями, рисунками с натуры, картинами. Специальные предметы бальной формы — кюлоты, чулки и башмаки — использовались только на самых больших, торжественных, официальных балах. Они проходили в императорских и великокняжеских дворцах, в здании Дворянского собрания, в посольствах ведущих европейских держав. Остальные балы, которые давали частные лица в своих дворцах, особняках, усадьбах и домах, назывались домашними, и там военные танцевали в сапогах и своих обычных панталонах, рейтузах или чакчирах, при этом все офицеры кавалерии, включая, разумеется, кавалергардов, звенели шпорами. Офицерам уланских и казачьих полков бальной формы вообще не полагалось, они всегда танцевали в своих строевых брюках и сапогах, даже когда все мужчины были в чулках.
Старый преображенец Колокольцев, участник многих балов в Зимнем дворце и в лучших петербургских домах, писал: «…во время больших балов во дворце, где обязательно было положительно находиться всем офицерам гвардии, и в бальных формах того времени (grand gala), так что без кареты попасть на парадный бал было мудрено, почему многие офицеры, не имея возможности иметь своих карет, нанимали двухместные и 4-местные извощичьи.
Бальная форма того времени, хотя нас стесняла, но, надо правду сказать, казалась чрезвычайно элегантною. Эта бальная форма была установлена для всех офицеров всех оружий, кроме уланских и казачьих полков, которые и на парадных балах сохраняли свою форму.
Бальная форма (grand gala), или торжественная, заключала, ежели гвардейский мундир, то с открытым лацканом; белые короткие до колена суконные панталоны; затем шелковые чулки и башмаки с серебряными пряжками; шпага у бедра и треугольная шляпа в руках, у пехотных с черными, а у кавалерии с белыми перьями; следовательно, в таком костюме, да еще зимой, кроме того, что надо было быть в карете, но надо было иметь на себе и меховые сапоги до колен, ибо в чулках и башмаках проехать до дворца, без теплых сапог не поздоровится».[225]
Император Николай I (в повседневном вицмундире Л.-гв. Конного полка. Худ. К.П. Брюллов. Нач. 1840-х гг.
Особенно разнообразным был гардероб офицеров гвардейских кирасир. Колет — белый мундир с короткими фалдами — носили только в строю. Для ношения вне строя каждый офицер имел два вицмундира с длинными фалдами. Один строгий, без шитья, темно-зеленый, повседневный, носили с рейтузами. Другой, с золотым или серебряным шитьем, назывался праздничным, или бальным. У кавалергардов и конногвардейцев он был красным, у кирасир его величества и наследника — белым. Для прогулок и визитов (в праздничные дни) к этому мундиру полагались лосины и ботфорты. Вечером его носили с чулками и башмаками на самых торжественных балах.
Несмотря на краткость обзора военной формы николаевской эпохи, на теме мундиров кавалергардов и вообще гвардейских кирасир хотелось бы остановиться более подробно, поскольку у людей,
