БалКогда век юности прелестнойМеня привлек на первый бал,Почин свой в танцах интересныйСебе на память я списал.И вот сперва припоминаю,Как, поздним вечером, зимойПри свете плошек подъезжаюК крыльцу по мерзлой мостовой.В передней всех цветов ливреиВ углах толкаются, шумят,Шумят, и барские затеиВсечасно от души бранят.На ступенях, сукном обитых —Опять ливрейный красный рядИ Гунгля скрыпок знаменитыхАккорды издали звучат.Вхожу, смотрю, и в ослепленьеСмущенный растерялся взгляд,Я отпустил в благоволеньеПоклонов десять невпопад.Мне показалось, что читаюВо взглядах разговор немой:Вопрос: — Кто он? — Ответ: — Не знаю!..Юркнул в толпу и проскользаюЯ поскорей в другой покой.Повсюду там мирские властиСидят у ломберных столовИ сколько всевозможной мастиВалетов, кралей и тузов!И сколько можно в них подметить,Кабы остаться на часок…Но что это? Еще звонок!Кого бежит хозяин встретить?Смотрю — он вводит генерала,А тот бредет едва, едва.Мне тотчас память подсказала,Что видела, что испыталаСедая гостя голова.Полвека — срок ея служеньяПрестолам Бога и царей.Быть может, третье поколеньеСегодня пляшет перед ней.И этот воин закаленныйРобеет от пытливых глаз,Как я, как прапорщик смущенный,Боится шаркнуть лишний раз.На отвлеченное сужденьеНе стану время я терять.Пойду-ка в зал потанцевать,Хоть танцы — для меня мученье.В роскошной зале Гунгль играет,И опытный его смычокДавно уж прыгать заставляетТолпу послушных праздных ног.Я сам на этот раз решилсяПолькировать изо всех сил…На первом туре с такту сбился,На старых барынь повалилсяИ даме ножку отдавил!Лорнеты женские, мужскиеБлеснули и в меня впились.Заговорили взоры злые:«Птенец, летать не торопись».Нагрянул мне для утешеньяКадриль… по крайней мере, в немНемного надобно уменья,
