немцев. Усталые, взвинченные люди работали сутками, без выходных: над ними висел дамоклов меч – успеть к концу года.
15 декабря 1938 года в Москве было по-настоящему холодно: 24 градуса ниже нуля. Ровно в 11 утра Чкалов уже подходил к ангарам. Издалека увидел свой алый «ястребок» И-180, ярким пятном выделяющийся на фоне промерзлого снега. Задание предписывало летчику совершить «первый полет без уборки шасси с ограничением скоростей … по маршруту Центральный аэродром, на высоте 600 м». Стартер взмахнул зеленым флажком, и Чкалов повел машину на взлет. Первый круг он сделал над аэродромом, но на второй пошел с большим удалением, на высоте примерно 1 500 м, что было явным нарушением полетного задания. И вот он уже подворачивает ближе к аэродрому. За его полетом с беспокойством следили сотни глаз. И тут скорость машины резко снизилась. По непонятной причине начала падать температура масла и головок цилиндра мотора. До аэродрома на Ходынском поле буквально рукой подать, но при подаче газа машину судорожно трясло и мотор работал рывками, с перебоями. Однако Чкалов уже вышел на посадочный курс. Когда до полосы оставалось не более 500 метров, мотор внезапно заглох. Нужно было срочно садиться. Но куда? Впереди – кусок земли, изрытый оврагами, чуть правее – жилые постройки, левее – столбы. Самолет на большой скорости уже несло к земле. Дома неотвратимо надвигались, еще доли секунды, и он убьет всех находящихся там людей. Машина легла в левый вираж, в последнее мгновение увернулась от построек и врезалась в высоковольтный столб. Столкновение было настолько сильным, что пилота выбросило из кабины вместе со штурвалом. Через 2 часа испытатель Чкалов скончался в Боткинской больнице, не приходя в сознание. Ему было 34 года.
Сын Чапаева, Аркадий, позвонил в дверь Чкаловых. Ольга Эразмовна открыла.
– И-180 потерпел аварию. Только вы не волнуйтесь, все в порядке, – путаясь в словах, бормотал Аркадий, не решаясь взглянуть ей в глаза.
– Говори правду! Я готова ко всему. Разбился?
Жен летчиков интуиция, как правило, не подводит…
По делу Чкалова было арестовано более 60 человек. Официально на вопрос о том, кто виноват в катастрофе, были названы имена директора завода М.А. Усачева, главного конструктора Н.Н. Поликарпова и ег заместителя Д.Л. Томашевича. Они допустили к испытаниям истребитель в совершенно неудовлетворительном состоянии, насчитывающем более 40 дефектов. Мотор, винт, карбюратор – все эти важнейшие составляющие не годились для нагрузки в воздухе, кроме того, в самолете отсутствовала система регулируемого охлаждения. Все это делало испытания абсолютно недопустимыми. Однако Берия в письме в Кремль особенно подчеркнул, что Чкалов обо всех недостатках был осведомлен и все равно полетел.
Всегдашнее самовольство! Но все обстояло не совсем так. Известно, что перед вылетом Чкалову выдали так называемый «полетный лист» с заданием: «Вылет без уборки шасси и с ограничением перегрузок и скоростей». Для летчика-истребителя подобный документ равен приказу. Кроме того, Чкалова ознакомили и со специальным актом от 14 декабря 1938 года о том, что дефекты, указанные в «дефектной ведомости» от 11 декабря, «не могут служить препятствием для первого вылета». Под этой бумагой стояли подписи ведущего инженера, заместителя главного конструктора и целого ряда других самых авторитетных лиц.
На следующий день после гибели Чкалова ведущий инженер по проекту И-180 Лазарев был убит, его сбросили с электрички. Арестованный же начальник главка авиапромышленности Беляйкин, отсидевший 5 лет, был убит на следующий же день после освобождения…
Через некоторое время после трагической гибели Чкалова всплыло и еще одно загадочное обстоятельство: некий человек накануне его последнего полета принес летчику домой пачку патронов – для охоты.
После испытания И-180 Чкалов собирался с семьей съездить в отпуск в родные места, на Волгу. Ему не суждено было воспользоваться этими патронами, и они случайно достались родственнику Ольги Эразмовны. Тот пошел с ними на охоту, и вот что удивительно: все патроны давали осечку и самопроизвольно стреляли секунд через пять. Родственник тогда чудом уцелел, но патроны-то предназначались для Чкалова. Он был человек горячий и немедленно бы стал в нетерпении переламывать ружье, и тут-то патроны и выстрелили бы безошибочно ему в лицо – во всех них были установлены специальные замедлители…
Создавалось такое впечатление, что смерть Героя Советского Союза Чкалова пытались «подстраховать» со всех сторон – одно не сработает, так уж другое наверняка.
Много лет спустя дочь Чкалова Валерия Валерьевна много времени провела, роясь в рассекреченных документах в надежде пролить хоть какой-то свет на тайну гибели отца. В результате ей удалось обнаружить письмо Берии от 12 декабря 1938 года, в котором тот ставит в известность правительство о том, что испытание истребителя И-180 грозит летчику гибелью. Берия, приказом от 8 декабря назначенный наркомом вместо Ежова, был не только хитер, но и осторожен. Он не мог себе позволить делать самовольных движений, а потому ждал реакции начальства. Ни Сталин, ни Молотов, ни Ворошилов не удостоили его предупреждение ответом. Стало быть, ответ ясен. И, по всей вероятности, устраивал он всех…
Времена давно изменились, а в Москве до сих пор нет ни одного памятника Чкалову. Один установлен в Горьком, другой – в Оренбурге. Правда, мэр столицы обещает возвести монумент перед кинотеатром «Новороссийск». Однако традиции соблюдаем: к столетию со дня рождения выдающегося летчика – 2 февраля 2004 года – памятник открыть не успеют. Будем надеяться, что хотя бы камень заложат…
Андрей Всеволжский
