шестигранников дорожке на стартовую горку. Автомобиль-тягач осторожно тянул за упругие веревки, прикрепленные к шасси самолета. Чудесная краснокрылая воздушная машина неуклюже, хвостом вперед тащилась по дорожке, в чужой ей стихии земли и бетона.
Доктор разбудил летчиков. Герои шутливо отнекивались и молчали. Потом Чкалов, Байдуков и Беляков надевали специальное обмундирование: сперва шелковое белье, затем шерстяное, потом свитеры, наконец, меховые чулки и унты. Одевшись, летчики с аппетитом позавтракали. Неторопливо собрали затем они свои дорожные вещи, маршрутные карты, приборы.
Весь маршрут был начерчен в разрезе на листе бумаги. Вот равнина полюса, вот высокие зубастые горы на границе Америки и Канады.
Полюс! Еще вчера казалось пределом мечтаний: завоевать полюс, сесть на макушку земли, обосноваться там. И вот это уже совершено, и сегодня не знающие покоя и остановок большевики приступают к использованию этой исторической победы над полюсом».
Когда пролетали сам полюс, Чкалов беспробудно спал – это было не его дежурство. Товарищи не стали его будить, что он им потом долго не мог простить. Они без него полюбовались сплошной панорамой льда, отсвечивающего разноцветными красками. Однако после его прохождения начались неприятности. Самолет то и дело попадал в циклон, запасы кислорода иссякали. Силы летчиков и так были почти на исходе, когда Байдуков заметил, что лопнула трубка водяной системы охлаждения мотора. 5—6 минут, и мотор разорвет на куски! Положение спасла находчивость Чкалова. Он бросился к резиновым мешкам с питьевой водой и срочно стал сливать воду в бачок. Несколько минут титанических усилий и дьявольского напряжения нервов, и – проклятый насос заработал.
Мировой рекорд установлен! Экипаж Чкалова долетел всего за 63 часа 16 минут, побив собственный рекорд беспосадочного полета, покрыв за это время расстояние в 11 340 километров. В Белом доме президент Рузвельт долго жал Чкалову руку и даже при помощи помощников поднялся на парализованные ноги, чтобы поприветствовать героев стоя. Открытый, непосредственный летчик чрезвычайно понравился американскому президенту. В нем не было ни напряженности, ни заискивания, ни фальши. С широкой улыбкой оглядев кабинет Рузвельта, неторопливо рассмотрев висящие по стенам картины на морскую тематику, Чкалов заметил: «Вам бы сюда нашего Айвазовского». Рузвельт радостно закивал в ответ: «О, я очень люблю Айвазовского».
Русским были посвящены все первые полосы газет, на бесконечных приемах им приходилось пожимать руки тысячам людей. Им не давали проходу на улицах: полицейские, мальчишки, таксисты, старые дамы и Бог знает кто еще просили у них автограф. Чкалов даже растерялся: «За эти три дня я понял, я стал такой исторической ценностью, что даже чувствую, как тело каменеет и покрывается налетом и плесенью подвалов, в которых хранятся документы прошлого».
Из Америки экипаж возвращался на пароходе «Нормандия». На том же пароходе ехала Марлен Дитрих. Чкалов не видел ни одного ее фильма, но на Западе часто встречал ее роскошные фотографии. Марлен очень нравилась ему. Со своей всегдашней непосредственностью Чкалов купил в порту огромный букет белых роз и положил у каюты Дитрих, приколов к цветам записку с подписью «В. Чкалов». Он вполне искренне забыл, что отныне у него самого ничуть не менее громкое имя, чем у кинозвезды. Случись эта ситуация лет десять назад, когда о нем никто слыхом не слыхивал – он бы поступил точно так же. Впрочем, Марлен сочла Чкалова вполне достойным того, чтобы черкнуть ему пару слов благодарности и пригласить «заглянуть». По ее позднейшим воспоминаниям, он показался ей «диким, неотесанным и не знающим политеса», но и – способным прямо выражать свои чувства. «У такого чувства горячи. Можно обжечься, зато теперь это редкость…»
Наконец герои прибыли в Москву. Шел 1937 год. Начавшийся пару лет назад «роман» Сталина с Чкаловым стал получать опасное продолжение. Ворошилов представил Чкалова Сталину еще в 1935 году. По воспоминаниям современников, Сталин любил «своего героя-летчика». Он вообще был неравнодушен к авиаторам. Вскоре после знакомства Сталин выделил любимцу автомобиль с водителем, а в придачу подарил личный самолет – По-2. Эту машину Валерий Павлович держал в ангаре Химкинского авиазавода, а по выходным катал на нем сына и бесчисленных друзей. После перелета на остров Удд Сталин пригласил всех членов экипажа с семьями на свою дачу в Сочи. Кроме того, требовал, чтобы Чкалов присутствовал на всех торжественных государственных мероприятиях. Например, в 1938 году на встрече папанинцев сразу после речи Сталина выступал Чкалов. Честь редкая. Главный романтик страны превращался в «протокольную фигуру». Он отнюдь не стремился к тому, чтобы попасть в советскую элиту, это вышло само собой. Чкалову и так отчаянно завидовали, а теперь-то и подавно! Его популярность в стране была огромна. Еще при жизни его именем называли аэроклубы, города, предприятия, школы. Сам он чувствовал себя страшно неловко, приезжая, например, в родной город, названный его именем. Будто он уже памятник!
Однако с определенностью можно сказать, что в среде сталинской «аристократии» Чкалов всегда смотрелся белой вороной. Однажды на лукавый вопрос Иосифа Виссарионовича, как он, Чкалов, относится к процессу над Бухариным и Рыковым, летчик вспыхнул, вскочил с места и с загоревшимися от гнева глазами стал доказывать, что не могут быть врагами соратники Ленина. Окончив свою бурную защитную речь, Чкалов развернулся и выскочил из сталинского кабинета, громко хлопнув дверью.
В декабре 1937 года Чкалова выбрали депутатом Верховного Совета от Горьковского избирательного округа, за него, между прочим, единодушно проголосовали два с половиной миллиона избирателей. Вышло так, что Чкалов баллотировался в горьковском крае вместе с Ежовым. Первый – в Совет Национальностей, а второй – в Совет Союза. Однако, когда Чкалов поехал встречаться с избирателями, на него было совершено несколько покушений: не раз на него нападали на улице с ножом. Как-то чуть не сошел с рельсов поезд «Горький – Киров», в котором ехал Чкалов. Примерно в это же время случилась и еще одна малопонятная история: Чкалов испытывал самолет, никак не мог выпустить шасси и кое-как приземлился на одну ногу; так потом выяснилось, в замок шасси кто-то вставил сверло.
Впервые обнаружив у мужа под подушкой револьвер, Ольга Чкалова не на шутку испугалась. «На всякий случай», – лаконично объяснил он ей. Тогда только Ольга Эразмовна начала догадываться, что, несмотря на выставленную напоказ дружбу мужа с властями, видно, все было не так гладко. Впрочем, не настолько она была наивна. В стране шел нескончаемый поток арестов. Разумеется, к «любимцу» Сталина со всех сторон обращались за помощью, прося о заступничестве. Чкалов несправедливости вытерпеть органически не мог и ехал в Кремль. Неизвестно, какие сцены разыгрывались между ним и Сталиным, зато известно, что кое- кого действительно удалось спасти от гибели. В 1938 году после очередной сессии Верховного Совета СССР Сталин пригласил к себе Чкалова. Налил ему чайку, раскурил свою неизменную трубку. В общем, дал понять, что предстоит доверительная беседа. Сталин прямо сказал, что хочет отстранить от должности наркома внутренних дел Ежова и таким образом покончить с «ежовщиной». Разве сам Чкалов постоянно не критиковал его политику? И именно эту почетную должность Сталин желает поручить… товарищу Чкалову, потому что тот подходит для этого лучше всего: герой, честный, принципиальный, любимый народом. Ну а заместителем его будет Берия.
– Идет? – Сталин собирался уже ударить по рукам, но Чкалов в замешательстве молчал. Меньше всего он был готов к такому повороту событий. Он должен заменить Ежова? Не зная, как выпутаться из расставленной ловушки, Чкалов твердо сказал:
– Нет, товарищ Сталин, не идет. Я сначала должен довести до ума испытания моего И-180. Не мне вам объяснять, как это срочно и важно.
Сталин монотонно кивал головой. Разговор был исчерпан, Чкалов поднялся и вышел.
У него были совсем другие планы. Он все мечтал передать Сталину почти разработанный совместно с верными Байдуковым и Беляковым новый проект «кругосветки» – сейчас именно это в основном занимало его мысли. Ему, разумеется, приятно высокое доверие, но ведь прежде всего он – летчик. Кроме того, испытания истребителя И-180 в самом деле были очень важны. Международная обстановка ухудшалась. Гитлер явно использовал Испанию как полигон для обкатывания новых видов оружия. Уже появилась новая модель «мессершмитта» – Ме-109Е, превосходящая советскую авиационную технику по всем ведущим параметрам: и в скорости, и в мощности.
Поэтому надо было спешить. В КБ авиаконструктора Поликарпова, где Чкалов служил теперь шеф- пилотом, сверхсрочно разрабатывался И-180 с мощным мотором конструкции С.К. Тумановского. По расчетам специалистов, он должен был произвести сенсацию своим появлением в воздухе и намного превзойти
