Хлоя метнула на нее пронзительный взгляд.

– Ты знаешь об этом?

– Это случилось совсем недавно, – Элен поспешила выгородить Оливера. – Понимаешь, он вообще-то… нельзя сказать, что он мне изменил. Он ведь мне ничего не должен, – торопливо прибавила она. – Том Харт говорит, что они созданы друг для друга. Я думаю, он прав.

Хлоя теперь наносила на лицо макияж, искусно накладывала на веки тени.

– Во всяком случае, ты заслуживаешь лучшего, – заявила Хлоя и продолжала тоном, не терпящим возражений. – Ладно. Давай сообразим, как нам надо действовать. Во сколько у тебя поезд?

Элен послушно ей сообщила.

– Прекрасно, – продолжала Хлоя. – Мне нужно встретиться со Стефаном в семь, так что я могу подбросить тебя до станции.

Через полчаса она уже была готова. Элен сказала:

– Ты чудесно выглядишь.

Хлоя была в скромном, но элегантном платье из черного шелкового крепа с длинными рукавами и воротничком-стойкой, застегивавшимся на дюжину крошечных пуговок. Оно прекрасно оттеняло ее роскошные волосы, пышными волнами обрамлявшие лицо. Единственным украшением служили маленькие бриллиантовые сережки.

– Скоро твоя очередь, – сказала Хлоя и мысленно сморщилась, коря себя за бестактность.

Она хотела сказать, что скоро настанет очередь Элен развлекаться и так же приятно проводить время, как сейчас проводит она.

Но мысли Элен уже были далеко: она представляла себе, как сядет в поезд и через некоторое время будет дома.

Хлоя высадила Элен перед зданием вокзала. Худенькая темноволосая девушка держала чемодан, который явно был для нее слишком тяжел, и решительно смотрела вперед.

Выезжая на своем автомобиле обратно на загруженную транспортом улицу, Хлоя слегка закусила губу и задумалась.

«Тебе везет. Тебе очень везет», – сказала она себе.

Потом вспомнила про Стефана, который ждал ее, и в предвкушении встречи позабыла обо всем на свете.

«Benedictus, benedicat».

В гулкой тишине зала старшекурсник-распорядитель дочитал на латыни молитву. Хлоя сняла руки с высокой спинки стула, стоявшего напротив нее, и Стефан усадил ее за стол. Вокруг рассаживались преподаватели в черных мантиях и их гости. Со своего места – Хлоя сидела справа от ректора, столик которого располагался на небольшом возвышении, – ей был прекрасно виден весь зал. Оглядевшись, Хлоя ощутила легкий трепет. Колледж, в котором работал Стефан, был создан давным-давно, а этот обеденный зал можно было назвать лучшим украшением всего старинного архитектурного ансамбля.

Над головами студентов-старшекурсников, сидевших за длинными столами, виднелись тонувшие в полумраке своды, мощные балки были еле заметны. В темноте мерцали золотом орнаменты рельефных украшений. Под высокими, элегантными, узорчатыми готическими окнами висели в два ряда портреты в золоченых рамах: на них были изображены все ректоры колледжа вплоть до шестнадцатого столетия. Ощущая на себе спокойные взгляды своих великих предшественников, даже непочтительные к авторитетам современные преподаватели притихли и посерьезнели. Сводчатый потолок и прочные каменные стены приглушали звуки, и казалось, гости беседуют шепотом.

Хлоя перевела взгляд на стол, стоявший перед ней; массивное дубовое покрытие было отполировано и блестело, как зеркало. На нем множество бокалов, красивые фарфоровые блюда, столовое серебро. Обслуживающий персонал в белых униформах готовился подать первое блюдо. Хлоя повернула голову и встретилась взглядом со Стефаном.

– А может, вам съесть только яичко? – он хотел мягкой насмешкой слегка развенчать это великолепие, и они с Хлоей обменялись мимолетной улыбкой.

Затем Хлоя наклонила голову и почтительно прислушалась к тому, что говорит ректор. Он казался с виду очень старым и грозным, сразу было видно, что это крупнейший специалист по античности, однако сейчас Хлоя заметила, что в его поблекших глазах светится живой интерес.

– Ну что ж, мисс Кэмпбелл, вы должны рассказать нам о работе рекламного агента.

Иными словами, подумала Хлоя, вы явились сюда, чтобы… развлекать нас.

Она решительно встряхнула и расправила толстую льняную салфетку, а потом начала рассказывать…

Разговор протекал сдержанно, в нем чувствовался этакий лоск. «Как в редких произведениях искусства», – подумала Хлоя. Когда подали суфле и жареное мясо молодого барашка, у Хлои спросили ее мнение о Пьере делла Франческа, совместном обучении девушек и юношей и о сделанной Сноудауном фотографии ректора, которая недавно появилась в цветном приложении к одному известному изданию. Все, что бы Хлоя ни сказала, выслушивалось так серьезно, словно она была великим авторитетом в этой области.

Сидевший рядом с Хлоей Стефан вел себя так же вежливо и церемонно, но когда лингвист с ястребиным профилем – он сидел прямо напротив Хлои – сказал: «Как нам повезло, что у нас есть доктор Спарринг! Он приводит с собой таких интересных гостей, они украшают наши трапезы», Стефан прошептал Хлое на ухо:

– Он имеет в виду женщин. Старый мерзавец ужасно ревнив. Смотри, как бы он не ущипнул тебя за грудь, когда мы будем подниматься по лестнице.