«Я должен узнать о дубле, — сказал я.
— Невозможно узнать, состоит ли он из плоти и крови, — сказал дон Хуан, — потому что он такой же реальный, как и ты. Дубль Хенаро такой же реальный, как Хенаро, понимаешь, что я имею в виду?… Дубль — это он сам. Это объяснение должно удовлетворить тебя. Если бы ты, однако, видел, ты бы знал, что есть очень большая разница между Хенаро и дублем. Для мага, который видит, дубль ярче…
— Дубль — это сам маг, развившийся через свои сновидения, — объяснил дон Хуан. — Дубль для мага — это действие силы, но лишь сказка о силе — для тебя. В случае с Хенаро, его дубль неотличим от оригинала. Он воин, и его безупречность — выше всяких похвал. Поэтому сам ты никогда не замечал разницы. Но за те годы, что ты его знаешь, ты встречался с оригиналом Хенаро только дважды. Всё остальное время ты был с его дублем…»;
«Дубль материален? — спросил я дона Хуана после долгого молчания… Есть ли у дубля материальное тело? — повторил я.
— Определённо, — сказал дон Хуан. — Плотность, материальность — это воспоминания. Поэтому, как и всё, что мы ощущаем в мире, они являются только накапливаемой нами памятью. Памятью об описании. Ты помнишь о моей материальности точно таким же способом, как и о коммуникации посредством слов» (из кн. 4, гл. 1 «Свидание со знанием»).
Да, дубль есть энергетическая реальность и исключительное достижение отдельных, редких магов- толтеков. И каждый поклонник Кастанеды восторгается этим чудесным проявлением. Но следует возвратить читателя к реальности и очень важному вопросу: «Какова энергетическая природа совершенного, полноценного, магического дубля?»
Она осталась прежней, какой и была с самого начала возникновения дубля! Только в самой значительной степени, начиная с появления, — в десятки, сотни раз — усиленной! Обратимся к описательным фактам.
«Почему бы тебе не позвать Хенаро? — спросил как бы невзначай дон Хуан. Моё тело подпрыгнуло. Первым моим побуждением было бросить всё и бежать… У меня появился ужасно кислый привкус во рту. Лицо покрылось испариной… Моя нервозность была настолько интенсивной, что я вскочил…» (из кн. 4, ч. 1, гл. 2).
Если дубль является духовным совершенством, то откуда такая неадекватная реакция? Да и что понимать под духовным совершенством? Под духовным идеалом следует однозначно понимать сосредоточение созидательных энергий добра и любви, а не наоборот! Станете ли вы бояться, чувствовать смертельную угрозу, в ужасе убегать от человека, излучающего любовь?
«Я так испугался, обнаружив, что оказался наедине с доном Хенаро, что совершенно бессознательно обежал вокруг машины» (из кн. 4, ч. 3, гл. 1).
Способны ли энергии любви вызвать страх, дрожь и ужас? А ведь все толтеки следуют путём сердца… Задавал ли себе этот простой вопрос любитель Кастанеды?
А Кастанеда ничего не скрывает. Он подчёркивает агрессивную, хищную природу общей внутренней энергии учителей толтеков ещё и ещё раз:
«Дон Хуан и дон Хенаро наблюдали за мной. Они были похожи на двух странных животных. По спине у меня пробежал озноб» (из кн. 4,ч. 1, гл. 2);
«Перед нами стояли дон Хуан и дон Хенаро. Глаза Хенаро сверкали, как глаза кошки ночью. Глаза дона Хуана светились точно так же. Я никогда не видел, что бы дон Хуан выглядел подобным образом. Он был действительно устрашающим. Ещё более пугающим, чем Хенаро. Глядя на них, я испытывал безумное чувство, что они не были людьми, как я» (из кн. 4, ч. 3, гл. 1).
Кастанеда неоднократно сравнивает своих учителей с дикими зверями-хищниками, и это является не только очень характерной деталью, но и их сутью.
При одном только упоминании имя Хенаро ученик Карлос готов в ужасе бежать без оглядки в разные стороны иди даже наложить от испуга в штаны. Ай, да добрый и весёлый Хенаро!
«Я видел, как дон Хенаро исчез у меня перед глазами, словно его сдул ветер. Его прыжок произвёл на меня такое сильное впечатление, что я почувствовал себя так, как будто его движение прорвало что-то у меня в кишечнике. Мне пришлось раздеться» (из кн. 4, ч. 3, гл. 2).
Страх, озноб, мурашки, дрожь, судороги, физическое перенапряжение вплоть до недержания, тряска и ужас — вот и все примитивные реакции восприятия энергетического содержания дубля!
Уместо для сравнения привести естественные переживания восприятия светоносного духовного тела.
Одним из классических примеров воздействия золотого, христоподобного тела на обычного человека является описание очевидца Николая Мотовилова, юриста по образованию, которому довелось общаться с преподобным Серафимом Саровским — известным христианским святым не столь отдалённого прошлого (19 век). Жена Мотовилова, Елена Ивановна Мотовилова, передала в 1903 году писателю Сергею Александровичу Нилусу бумаги своего покойного мужа и их содержание стало известным.[24]
«Господь открыл мне, — сказал великий старец (Серафим), — что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чём состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали… Но они не так говорили, как бы следовало… Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего…
— Батюшка, — сказал я, — вот вы всё изволите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни, но как же и где я могу её видеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?.. Я не понимаю, почему я могу быть твёрдо уверенным, что я в духе Божием. Как мне самому в себе распознавать истинное Его явление?
Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:
— Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?
Я отвечал:
— Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!
Отец Серафим сказал:
— Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божьего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.
Я взглянул после этих слов, в лицо его, и напало на меня ещё большее благоговение. Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите — не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажень кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?»
В приведённом отрывке святой Серафим не только явил себя светоносным телом, но одним лишь только мысленным побуждением (а не мощным, грубым ударом по спине!) преобразовал в такое же состояние и своего собеседника. Мотовилов при этом не только не испугался и не убежал, а замер в экстатическом восхищении. А далее ещё отчётливее явилось качество энергий золотого, христоподобного тела:
«Что же чувствуете вы теперь? — спросил меня отец Серафим.
— Необыкновенно хорошо! — сказал я.
— Да как же хорошо? Что именно? Я отвечал:
