следующий день. И то, если бы Аристарх Петрович меня не уговорил, – сама бы ни за что не решилась. Я приехала в гостиницу, где ты снимала номер, но администратор сказал, что тебя нет. Был уже поздний вечер, я решила подождать. Правда, ждать пришлось долго – ты приехала почти к утру и к тому же была не одна, а с каким-то мужчиной.

– Это и был Андрей... – почти беззвучно произнесла я, припоминая события того дня.

– Мне не хотелось говорить с тобой при посторонних. Думала, подожду, пока он уедет, а потом поднимусь в твой номер. Но мужчина не собирался уезжать, более того, ты тоже покинула гостиницу с дорожной сумкой. Я сразу сообразила, что ты собралась переезжать, и тогда уж мне точно тебя не найти, вот и поехала следом за той машиной, в которую ты села...

– Так ты не знаешь ничего о человеке по имени Андрей Градский?

– Говорю же тебе, впервые слышу. А что? И с чего ты взяла, что у меня есть муж?

– Потом объясню! Расскажи мне для начала, для чего ты меня искала?

– Ты сказала, что ищешь убийцу Димы. А еще говорила, что его убили из-за вазы, которая была мне завещана. Это правда?

– Абсолютная правда.

– Так ты нашла того, кто убил Диму?

– У меня есть несколько предположений.

Лиза присела на стул и снова принялась теребить пачку сигарет.

– А вазу?

– Думаю, ваза у убийцы.

– Так ее еще можно вернуть? – в глазах девушки плескалась надежда.

– Давай договоримся так, – решила я наконец-то взять ситуацию в свои руки. – Я помогу тебе вернуть вазу, если ты ответишь на мои вопросы.

Лиза вытащила сигарету, на этот раз смогла ее прикурить, после чего кивнула:

– Я согласна.

– Тогда для начала ответь мне, что тебя связывало с Митрохиным? С чего все решили, что он оставит тебе все свое наследство?

– Аристарх Петрович уже рассказывал тебе эту историю. Она правдивая. Леонид помог мне выбраться из тюрьмы. Снял квартиру на окраине города, даже документы сделал на имя Наташи Шишкиной. То, что было между нами, на самом деле назвать романом трудно. Да, Леня меня любил, а я... Мне было его просто жаль. Построить отношения с кем-то другим у меня так и не получилось. Может быть, я сама была виновата. Но после того, как чуть не села за решетку по вине мужика, на всех смотрела с подозрением. Естественно, что все, кому не лень, начали распускать про нас слухи. В основном, конечно же, соседи. С друзьями Леонида я никогда не общалась – он меня с ними попросту не знакомил. Правда, его племянника Диму я знала. И то по чистой случайности пересеклись: я пришла навестить Леонида, а он неожиданно нагрянул с визитом. Потом еще как-то вместе встречались – уже незадолго до смерти Лени. Он тогда просил, чтобы Дима в случае чего обо мне позаботился – чувствовал, наверное, что скоро умрет...

Лиза замолчала и уставилась в окно. Забытая сигарета так и тлела в ее руках.

– А что там с вазой?

– С вазой? – очнулась Лиза. – Леня привез ее из Египта. Очень красивая вещь. Он прекрасно знал, как она мне нравится, поэтому и решил передать по завещанию.

– Это ваза, наверное, была очень ценная? – осторожно уточнила я.

– Для меня – да.

– А на самом деле?

– Если ты имеешь в виду ее стоимость, то она не была слишком дорогим подарком.

– Да? Но тогда почему ты сама не явилась на оглашение завещания? Зачем было просить Диму передать тебе ее? К чему такие сложности?

– Я не могла прийти на оглашение завещания... – тихо произнесла Лиза. Она наконец-то отшвырнула дотлевшую до фильтра сигарету в горшок с цветком и тут же закурила новую.

– Почему?

– Потому что там был он...

– Кто он?

– Тот, из-за которого я чуть не попала в тюрьму.

– О ком ты?

– Об Игоре.

– Солодове?!

Лиза молча кивнула.

– Я видела его последний раз в зале суда, когда он всеми силами пытался повесить на меня свои аферы. Потом, когда я оказалась на свободе, Леня сделал все, чтобы мы не пересекались.

– Но ведь Митрохин и Солодов были компаньонами!

– Именно. Леня, Солодов и Цукарин начинали бизнес вместе. Но после того как Алексей Алексеевич решил выйти из игры, начало твориться черт-те что... Леня даже не догадывался о том, какие грязные аферы за его спиной проворачивал Игорь. И о подставной фирме, записанной на мое имя, тоже ничего не знал. А когда вся эта история выплыла наружу... Леня тут же пригрозил Солодову, что порвет с ним все связи, если только я окажусь за решеткой. Вот и пришлось тому скрипеть зубами, но мириться с тем, что я буду на свободе, да еще рядом с Леней.

– Ну, ничего себе. Теперь понятно, почему он так задергался, стоило мне только произнести твое имя, – подытожила я.

– Вот-вот, стоило бы мне только появиться на оглашении завещания... Даже не знаю, что бы тогда началось. Защищать меня больше некому. Да Солодов бы с меня шкуру спустил. К тому же Леня часто повторял, что все его друзья – это гиены, которые накинутся на меня и на его деньги. Вот и придумал заварушку с вазой.

– Кстати о вазе. Если ты подтверждаешь, что она была совершенной безделицей, то тогда как объяснить, что за ней охотились все претенденты на наследство?

Лиза пожала плечами.

– Это все Леня придумал. Он догадывался, какую охоту за его деньгами будут вести прежние партнеры по бизнесу. Вот и решил составить завещание, в котором указал имена всех, кто после его смерти может иметь какие-то виды на состояние. Хотел, чтобы нотариус во всеуслышание объявил, что все его имущество переходит государству, а близким и родным он оставляет только незначительные вещи на память, в том числе мне он завещал вазу.

– Прости, но я все равно не понимаю. Какой в этом смысл?

– Все просто. Если бы Леня оставил все мне, то самое большее, сколько бы я прожила, – пара дней. Его дружки мне жить спокойно бы не дали.

– Так в чем смысл? – никак не могла я взять в толк. – Бывшие партнеры по бизнесу и Дима получили дешевые безделушки в подарок, но и ты тоже осталась ни с чем!

– В том-то и дело, что нет...

– То есть как.

– В этой вазе скрыт секрет. Сама по себе она ничего не стоит, и все же благодаря ей можно получить огромные деньги. Ведь у Леонида была не только недвижимость. То, что он бескорыстно передал государству, не составляло даже половины всего его состояния.

– Как это?

– Очень просто. Все сбережения Леня держал в камере хранения банка. Дубликат ключа он передал мне еще давно. Только кода я не знала. Леня хотел, чтобы я открыла камеру только после его смерти, поэтому и молчал. Да только до добра это не довело. Сердечный приступ у него случился совершенно неожиданно, и его сразу же увезли в больницу. С тех пор я его больше не видела. Вход в палату был для меня закрыт. Возле нее постоянно крутились враги, Солодов присылал своих людей – день и ночь они несли караул. Поговорить по телефону мы с Леней тоже не могли – что, если аппарат прослушивался? Поэтому код я могла узнать, только получив в наследство вазу...

– Но как?!