– Маноло и Хосе Карлос к нам, Луис – к машинам. – скомандовал я в микрофон.

– Есть.

Я оглядел наши цели. Постовой в проходе к 'воротам' лежал в луже крови. Из правого блока, из пулеметного гнезда, поднимался дым. Это Дмитрий туда влупил тандемной из 'Вампира'. Не самый лучший боеприпас для стрельбы по укрытиям, но блоку хватило. Бонита постреливала по вышке, и там что-то отчаянно искрило. Все 'Хамви' стояли у стены в рядок, целые и блестящие, как на парад выстроились, и никого в них не было. А это кто? А вот они! Три 'Хамви' – двенадцать человек, здесь такая арифметика. Должен быть еще один в повседневной форме, и двое – в полевой. А я через край левого блока их увидел. Они прямо под стеночкой пристроились, спрятались. Я прицелился в стену у них за спиной, выстрелил. Ну и громкий же он, зараза, РПО этот! Уже оглох, считай. Рвануло там, где и планировал. Отбросил пустую трубу, посмотрел туда в бинокль. Да, все лежат, трое. Должны были уцелеть люди у РЛС. Если они умные, то затихнут, если дураки – начнут воевать. У них место повыше нашего, но ни одного укрытия там, чуть приподнялся – покойник.

– Mi Amor, что у них теперь со связью?

– Все разнесла на вышке. – ответила Мария Пилар. – Ни одного целого блока не оставила. Если это все, что у них есть, то связь нарушена.

– Бери выход из 'воротного' терминала на прицел. Наверняка суета начнется.

– Хорошо.

Она вновь припала к винтовке, и я положил аккуратненько перед собой 'Эрму'. Слева подбежали Маноло и Хосе Карлос. Маноло расположился с 'Печенегом' левее, а Хосе Карлос улегся рядом. Я похлопал его по плечу,

– Молодцы, отлично отстрелялись. Теперь контролируй площадку, вдруг там кто после вашей бомбежки живой остался?

– Есть.

Теперь нам снова ждать, минут так десять, не меньше. А потом появятся вертолеты, это с них сигнал мы ждали. Теперь поняли уже, что мы задумали? Все очень просто. Остров далеко от других берегов, даже большие вертолеты, даже с дополнительными баками, могут лишь сюда долететь, а обратно – уже никак. И в воздухе их не дозаправишь. А самолет на всем острове может только на аэродром сесть, больше некуда. Вот и чувствовали себя здесь все в безопасности. А сейчас мы захватили аэродром, а на аэродроме – заправщики. Скоро здесь появится целая эскадрилья вертолетов. Три Ми-8 высадят десант прямо в терминал 'ворот' и всех разгонят, переловят техников и операторов. Два Ми-24 будут охранять место высадки, вооружившись под завязку. Еще четыре Ми-8, работающие как транспортные, даже без вооружения на внешней подвеске, с одними крупнокалиберными спарками, сядут прямо на территории терминала и загрузятся складированными запасными 'воротами' и маяками. Потом все поднимутся и перелетят на аэродром, куда к тому времени приземлится Ан-12 с целой кучей техников и заправщиков. Там они заправят все вертолеты под пробку и отправят их в обратный путь. Переломают орденские 'апачи' и все, что способно отправиться в погоню, хоть и не сильно. Зачем наносить ущерб ради ущерба? Нам ведь потом с ними еще мириться… Сами тоже загрузятся в самолет, но уже в трофейный Су- 80, и улетят, оставив 'Антонова' дожидаться нас и егерей.

А наше дело сейчас – держать рубеж до прибытия десанта, точнее даже – пока вертолеты не улетят на аэродром. Потом мы должны оторваться от противника, и переместиться на следующий рубеж обороны, где подготовлена минная засада, и где нам поможет группа Совы. Там тоже держаться, сколько получится, и снова отступать, на следующий рубеж, где расположилась вторая часть прибывших егерей. Десантники же, которые прилетят туда с вертолетами, будут удерживать самый последний рубеж, непосредственно прикрывая нашу и свою посадку в Ан-12. Такой вот план операции.

Я положил пустую трубу от РПО поперек, пристроил на ней винтовку. Ничего, удобно, хоть и не мешок с песком. Сошки раскладывать я не люблю – очень мешают переносить огонь по фронту, цепляются не вовремя и вообще с ними все не так. Они для полицейских снайперов хороши, городских, кому всего один раз стрельнуть надо. Поставил на сошки, из приклада дополнительную опору выкрутил, и стоит твоя винтовка в цель направленной, а ты куришь, ожидая, когда же надо будет из нее стрельнуть.

– Дима, держи исключительно подъездную дорогу с той стороны, на другое не отвлекайся. – распорядился я.

– Знаю.

– Хорошо, что знаешь. А раз знаешь, то держи.

Я навел винтовку на двор терминала, выкрутил увеличение прицела на минимум, для расширения угла обзора. Двор мне виден частично через ворота и частично – поверх забора.

Тишина наступила. Вообще ни звука. теперь все зависит от того, только сейчас ли шухер на военной базе начался, после взрывов и прочего, или все же раньше? Если раньше, то противник сейчас появиться, им там, если не спеша, то не больше получаса в гору ехать, а если поторопиться, то как раз сейчас будут. А если только теперь зачесались, то будут не скоро. Впрочем, мы в любом случае здесь по ним отстреляемся, и лишь потом уйдем. Улетят вертолеты – и черт с ними. Чем больше времени мы нашим дадим, тем лучше. А 'крокодилы' еще попытаются отработать по доступным целям на дороге, облегчат нашу задачу. От десанта здесь большой помощи не будет – их задача удерживать территорию терминала до конца погрузки и гонять местных тружеников, чтобы они железо в вертолеты грузили.

А кто это вышел из двери крадется по двору терминала? Ба, ба, ба… старые знакомые, милая девушка Лиз из Лондона, которая мне экскурсию устраивала. Не ходи здесь, милая, скоро тут черт знает что начнется… Я навел перекрестие прицела метра на два перед ней, потянул за спуск. Бахнул выстрел, тяжелая пуля выбила искры из асфальта. Я даже отсюда услыхал, как девушка взвизгнула и убежала в ту дверь, из которой вышла. Ну, извини, что напугал, зато живой останешься.

– Ты чего девушку напугал? Хорошенькая. – выговорила мне шепотом Мария Пилар.

– А чего шляется в зоне боевых действий? Пусть спрячется, а то подстрелят случайно.

– Ладно врать, это ты с ней так заигрываешь.

– Ага. Сейчас она трусики перестирает, и ответит мне взаимностью.

– А ты, наверное, и мечтал бы!

Бонитина логика – самая логичная логика в мире. Логичней даже женской. Впрочем, это от нервов. У многих мандраж проявляется в такой неуместной шутливости.

– У тебя настроение спорить?

– Нет, это ты, кажется, хочешь поругаться со мной.

– Я?

– Да, давай, если хочешь, поругаемся.

– Не хочу.

– А мне кажется, что хочешь.

– Ты в прицел смотри.

– А ты мне не указывай.

– Дорогая, ты лежишь от меня на расстоянии вытянутой руки попой кверху. Если я сейчас размахнусь и тресну по ней плашмя ладонью, будет больно.

– Только попробуй!

– Всем тихо!

Когда я переходил на такой тон, даже Бонита переставала дурачиться. Знали, что это наверняка по серьезной причине. Все замерли.

– Слышите?

– Вертолеты. – сказал Дмитрий.