Умирающие в страхе Божием и в вере во Христа, в сущности, не вкушают смерти; для них смерти нет, а лишь перерождение, переселение. Они переходят в новую жизнь, сохраняя свои чувства, свои мысли и свои свойства. Их, без сомнения, ожидает покой, но что же это за покой? Не бездействие, а мир душевный. Они отдыхают от греха, от горя, от страха, от сомнения, от забот — вот истинный покой, в котором пребывает Сам Господь.

Вечное успокоение в беспрерывном действии. Как звезды над нашей головой вращаются постоянно в пространстве неисчислимом и все же остаются в покое, потому что движение их стройно, гармонично, повинуется божественному закону. Совершенный покой в постоянном труде — вот, без сомнения, тот покой, которым пользуются духи праведников.

Если это так, какое же утешение для нас, смертных, лишившихся уже стольких близких наших, в той мысли, что смерть есть возрождение к высшей жизни, в котором меняется лишь оболочка, прикрывающая собою нашу бессмертную душу? Где же тогда жало смерти? Оно не касается нашего духовного существа, которое не может подвергнуться тлению. Все духовное, возвышенное, несомненно, вечно, и Господь, Своею смертью победивший смерть, 'даровал нам победу Господом нашим Иисусом Христом' (1 Кор. 15, 57).

При виде смерти у нас часто вырывается вопрос — зачем? Но цель и значение есть у каждой смерти, хотя они нам не открыты.

'Я стал нем, не открываю уст моих, потому что Ты сделал это' (Пс. 38, 10), — восклицал Давид. Так скажем и мы. 'Я стал нем!' Не в ярости, не в отчаянии, но потому, что это дело рук Твоих, и, следовательно, оно к лучшему.

В смерти нет случайности, она предназначена Богом. Это есть дело Отца Небесного, Который не забывает ни одну малую птицу Это есть дело Сына Божия, умершего на кресте, чтобы спасти человечество. Дело Духа Святаго, дарующего жизнь всякому творению. Это есть дело Того, Который любит жизнь, а не смерть; свет, а не тьму; добро, а не зло, поэтому Он творит все во благо. Нам и не нужно знать причину и значение всего. Итак, будем и мы молчать, как молчит ребенок, сидя у ног матери и глядя доверчиво в ее глаза, уверенный в любви и тогда, когда он ее не понимает.

Быть совершенным значит искать в жизни прежде всего Царствия Божия и правды его. Так действовать и мыслить, чтобы Царствие Божие внутри нас могло свободно расти и развиваться, чтобы не коснулось нас растлевающее дуновение порока и греха. Вот к чему прежде всего должна стремиться душа наша: не к богатству, не к славе, не к выгоде, не к удовольствию, а к подражанию Отцу нашему Небесному.

'Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться… потому что всего этого ищут язычники' (Мф. 6, 25, 32). Вот чем мы, дети Божий, отличаемся от прочих. Мы сыны Божии, следовательно, граждане иного, небесного города, имеющего прочное основание. Мы помышляем 'о горнем, а не о земном' (Кол. 3, 2), — цель и стремление жизни нашей изменились вполне.

'Наше жилище на небесах' (Флп. 3, 20), мы подданные небесной обители, подчинены ее законам, вправе обладать ее преимуществами, мы не только живем обещанием будущих благ, но и теперь уже свободные члены Небесного Царства. Как таковые, мы высоко держим знамя Царя нашего и отдаем на служение Ему все наше усердие, всю нашу любовь.

В Царстве Отца нашего заключается для нас вся слава, которых ищут другие в жизни земной. Если бы мы искали прежде всего правды Его и подчиняли бы все Его закону, как возросла бы вера в Него вокруг нас! Вера в будущую жизнь стала бы доступнее, если бы все наши дела и мысли возносились к тому Небесному Царству.

Итак, святость заключается в совершенном здравии души. В чем же состоит совершенное здравие? В стяжании Духа Святаго.

Христос жизнь наша (Флп. 1, 21) — Его мы должны принять всецело и найти в Нем прощение, избавление, победу.

Христос жизнь наша. Им должно быть проникнуто все, чем мы живем. Вот в чем святость и совершенство.

Даруя нам жизнь, Господь каждому из нас поручает нечто, что мы должны охранять, употреблять, ограждать, наконец, возвратить Ему неповрежденным, нерасточенным. Христос мог сказать Отцу в конце Своей земной жизни: 'Никто из них не погиб, кроме сына погибели' (Ин. 17, 12). Когда мы окончим земное поприще, дай Бог и нам иметь возможность возвратить все Ему со словами: 'Я сохранил в целости все то, что Ты дал в мои руки, и по моей вине ничто не пропало и не поблекло'.

Ал. Павел сказал Тимофею: 'Не неради о пребывающем в тебе даровании' (Тим. 4, 14), разумея радение о проповеди учения Христова. Тимофей был тогда молод, он должен был соблюдать в чистоте открывшуюся ему веру. Так и каждый юноша-христианин должен ограждать себя от влияния мира и, проходя по жизненному пути, стараться сохранить себя нетронутым, незапятнанным.

Говорят, что маленький зверек горностай так заботится о чистоте своей шкурки, что готов умереть скорее, чем загрязнить ее. Желательно было бы видеть в юношах, начинающих жизнь, такой же инстинкт самосохранения в нравственном смысле. Лучше согласиться на всякую жертву, на всякое страдание, лишь бы сохранить чистоту сердечную и непорочность жизни.

Когда мать держит на руках своего ребенка в сознании, что он послан ей Самим Богом, что может быть священнее этого залога невинной души младенца, порученной ей с тем, чтобы она берегла и ограждала ее и могла бы возвратить цельною, нетронутою в руки Божий для вечной жизни. Так же мы должны смотреть и на дружбу; друг доверяется нам, мы несем некоторую ответственность за него перед