Люди постоянно забывают, что для Бога не существует различия между малым и великим, это определение отвечает лишь человеческим понятиям. Они готовы признать волю Божию в каком-нибудь потрясающем событии, в поразительном проявлении правосудия Божия, они не сомневаются в том, что Он управляет в общем человеческою жизнью, но в так называемых мелочах они отказываются видеть исполнение воли Божией, забывая, что ни один волос не падает с головы нашей без Его воли и что забота Его простирается и на каждого воробья.
Думающие так не сознают, что не версты и не мили одни составляют жизненный путь, но и каждый шаг ведет нас к той же цели. Любящим же Господа 'все содействует ко благу!' Любовь эта видит во всем волю Божию, заботливость Его о каждом нашем шаге, о каждом нашем действии; она не сомневается ни на минуту в том, что, держа в Своих руках судьбы человечества, Он одновременно близок к каждому отдельному лицу и что каждый из нас может прибегать к Нему в полном уповании со всеми нашими нуждами и заботами.
Любящие Господа не останавливаются на второстепенных причинах, не приписывают людям ничего, но все относят к Тому, Кто руководит малейшими событиями и управляет всеми нашими действиями и даже мыслями. Тогда во всем слышится голос Божий, во всем видна благая цель, и все жизненные звуки сливаются в одну чудную гармонию.
17 Июня
Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного
Спаситель указывает Своим ученикам, каким способом свет их должен светить людям, избегая двух крайностей: желание намеренно выставлять этот свет и желание скрыть его от людей.
Он говорит о том, что город, стоящий на горе, скрыться не может, т. е. что в них самих есть сила, которую они не могли бы скрыть и при желании. Эта сила сама собою является людям и дает им ощущать как бы видимое присутствие чего-то нового.
Как же можем мы постигнуть это? Как можем мы светить сознательно и бессознательно? Сознавая нашу силу и вместе с тем отвергая нашу силу? Господь разрешает это затруднение. Он учит нас светить другим, ничего не присваивая себе, но принося всю славу Богу 'Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного'.
Пусть ваша сила будет силой любви, той силой, которая умирает ежедневно, чтобы ожить в жизни другого. Да будет слово Отца вашего Небесного вашей славой, Его заботы — вашими заботами, ваша воля пусть сольется воедино с волею Отца и будет поглощена ею всецело. Да будет для вас величайшею радостью Его радость, величайшею скорбью — огорчать Его, сильнейшим вашим стремлением — служить Ему.
И действительно, достигнув этого, вы будете светить людям, как звезда на темном небе. Вы будете проводниками Его света, отражением Его Божественных лучей. Забывая о своем личном счастии, вы приобретете небывалую дотоле силу. Люди будут дивиться вашей силе, и вы сами больше всех будете дивиться ей, потому что сила ваша будет силой смирения, силой тех душ, которые распинают себя, силой любви.
18 Июня
Во благо мне была сильная горесть
Блажен, кто может вполне искренно повторить эти слова. Блажен тот, чья скорбь не ожесточила сердце, а обратилась в благо для души. Такое влияние скорби вполне возможно по милости Божией, оно есть настоящее его назначение и цель.
Подчас в минуты самого тяжелого горя душа возвышается к Господу, и в порыве благодарности за все прошлые милости мы чувствуем как бы неудержимое влечение к Источнику всех благ, так щедро нас одарившему Мы чувствуем, что, отнимая у нас даже самое дорогое, Он всесилен вселить внезапно в наши сердца чудный мир Свой, усмирить бурю и озарить Своим светом мрак наболевшей души!
Испытаниями Господь хочет смягчить наше сердце, согреть его сочувствием к чужой нужде, открыть в нем доступ к чужому горю. Лишения, скорби — это Божий плуг, переворачивающий душу и готовящий ее к Божией ниве. В глубокой бездне страдания бросается Им семя великой будущей радости. В Своем безмерном милосердии Господь посылает нам подчас и здесь, в земной жизни нашей, живое сознание того, что действительно 'временные страдания наши ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас' (Рим. 8, 18)! Не есть ли уже одно сознание этого величайшая милость Божия?
19 Июня
И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем
Обыкновенно принято считать память свойством ума. Но — мне кажется, что самая твердая память есть память сердца. То, что мы сохраняем в сердце, не испаряется, не теряется никогда, оно остается вечно живо. Многие жалуются на забывчивость, но не происходит ли это большею частью от равнодушия? Если бы мы относились более сердечно к нашим обязанностям, мы бы не забывали о них. То, что мы любили в прошлом, оставляет неизгладимое впечатление в нашем сердце и уж забыться не может.
Как бы следовало развивать эту сердечную способность! У нас есть сердечные очи, есть духовный слух, которые восприимчивее ко всему духовному, чем телесные наши свойства. Так же и суждения сердца часто гораздо разумнее, чем холодное определение ума. Как живо восстает в нашем воображении давно минувшее, когда оно дорого нашему сердцу!
Отдадим же Господу эту нашу сердечную память, сохраняя в ней яркую картину всех тех благ, которые мы получили от Него. И, вспоминая о них, будем надеяться получить их и в будущем. Почему Давид с такою уверенностью восклицает: 'Я ни в чем не буду нуждаться' (Пс. 22, 1)? Не потому ли, что он уже испытал, как Господь 'покоит на злачных пажитях, ведет к водам тихим, как Он подкрепляет душу' (Пс. 22, 2, 3). Испытав это, он запомнил и не мог уже более бояться.
Пусть наша вера, опираясь на прошлое, почерпнет в бывших милостях Господа надежду на будущее. Сохраним же и мы в сердце своем не только живое воспоминание всего того, что мы получили от Господа,
