Взирая на доброго Пастыря, идущего впереди, будем помнить, что Он видит и знает прежде нас все то, что ожидает нас в жизни. Глазами веры мы всегда увидим впереди себя Его священный образ, сглаживающий неровности пути, отвращающий от опасности, ограждающий нас Своим присутствием.

Как утешительно сознавать, что Он Сам прошел через все то, что нам предназначено испытать; изведал все страдания и понес болезни наши, которые уже не могут уничтожить нас своею тяжестью. Он как бы пробивает путь для нас сквозь дремучий лес, через, по-видимому, непреодолимые скалы, мимо пропасти, и нам остается только покорно следовать за Ним!

В этом весь смысл блаженного состояния человека: не заглядывая тревожно вперед, не страшась за следующий шаг, не выбирая сам свою дорогу, не возлагая на себя заранее бремена будущих бедствий, без страха, с твердою верою спокойно следовать за Пастырем, шаг за шагом, радуясь и помня всегда, что 'Он идет перед ними'.

Никогда мы не ощущаем так сильно наши немощи, как во время молитвы. Как часто наши мысли разбрасываются на все стороны, и мы ослабеваем в усилии возвысить их к Господу! Кто из нас не страдал от этой неспособности молиться, кто не испытал этого охлаждения, этой сухости, овладевающей нами, против которых мы бессильны бороться? Мы не знаем подчас, о чем молиться, мы не о том просим, что нужнее всего, — мы не умеем постигнуть самый дух молитвы, мы не имеем той веры, которая бы научила нас приносить свою тяжелую ношу к ногам Христа и оставлять ее там с полным упованием.

Мы сами бессильны и немощны, но Дух Божий может подкрепить нас — 'Он подкрепляет нас в немощах наших'. Единый с Богом Отцом, Ему известно то, что Господу угодно даровать нам, и когда мы сами не знаем, о чем молиться, Он ходатайствует за нас 'воздыханиями неизреченными'.

Дух Божий, животворящий, может дать нам почувствовать почти невольно овладевающую нами могучую волну высших желаний и стремлений, отрешающую нас от земной суеты; отдадимся этой волне всем существом нашим, оставляя за собой все наши мелкие житейские дрязги, часто приковывающие нас к этой земле, — подымимся выше, хотя бы и в бессловесной молитве, зная, что 'воздыхания неизреченные' ходатайствуют за нас перед Престолом Всевышнего!

Пусть неудержимая сила желания доходит иногда до боли, пусть наше сердце томится и плачет; Господь в такие минуты творит великое в нашей душе, изливая на нас дожди благословения и утоляя жажду нашу! Вот настоящая молитва: стремление души излить перед Господом все глубокое, неизреченное, непонятное для нас самих, не находящее слов и наполняющее неопределенной тоской жаждущее сердце. И Дух Божий, живущий в нас, берет от нас это стремление, и Сам молится в нас!

Господь дает щедро и без упреков. Мы же, когда даем, редко можем воздержаться от упреков. Мы упрекаем людей за то, что они так часто и много просят, и пользуемся случаем прочитать им целое нравоучение, напоминая об их неблагодарности за прошлые благодеяния. Господь поступает иначе с нами, грешными. Мы можем обращаться к Нему бесконечное число раз в один день, и Он никогда не упрекнет нас в этом. Мы можем приносить Ему, без различия, все наши бесчисленные нужды — Он не найдет их слишком многочисленными.

После долгих лет равнодушия, отчуждения, когда мы, наконец, обращаемся снова к Нему, Он не упрекает нас за это прошлое и всегда готов излить на нас Свое милосердие и принять нас с любовью, как блудного сына, идя к нам навстречу Это слово так верно выражает свойство Божие: 'Он дает просто и без упреков'.

Господь дает нам действительно все; Он отдал Себя Самого грешному человечеству — наша греховность, наше недостоинство не может изменить Его любви, которая 'все покрывает, всегда долготерпит'. Не бойтесь же Его упреков, бойтесь только упреков вашей совести, если будете медлить в обращении к щедрому, любящему Отцу. Пусть милосердие Его, столь бесконечно часто вами испытанное, научит и вас не только просить и получать, но и давать, давать ближним вашим все, что можете, с нелицемерной любовью, так же просто и без упреков, как сами получили от Господа!