– В какой-то степени да.
– Я так и думала. – Линдсей улыбнулась вновь, на сей раз с нескрываемой теплотой. – Знаешь, а ведь по тебе видно. Прямо светишься вся, и глаза у тебя такие… Ну ладно, Джини, я побежала.
Она отошла от стола и вместе с компанией приятелей вспорхнула по лестнице в ресторанный зал. Джини сидела, обдумывая свежую новость. Как быть, если Дженкинса в самом деле уволят? Она начала мысленно перебирать в уме названия других газет и журналов, которым при необходимости можно было бы предложить эту историю. Джини дошла почти до середины списка, когда, в двенадцать тридцать, дверь открылась и в бар вошел еще один человек. Это был высокий мужчина со знакомой внешностью, которую трудно забыть. Его рыжеватые волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в хвостик. Как и раньше, на нем был костюм горчичного цвета от Армани. Окинув взглядом несколько столиков, он наконец начал пробираться к ней. Не было похоже, что старый приятель Макмаллена провел последние три дня, «подбирая натуру» в Корнуолле. Его одолевали совсем другие заботы: приходилось одновременно заниматься режиссурой видеофильма – учебного пособия по сексу, – руководить эскорт-агентством да еще присматривать за Берни, чтобы исправно работали все восемьдесят шесть линий «телефонного секса».
Прайор-Кент подошел к столику Джини. Оценивающий взгляд сменился широкой, во весь рот, улыбкой.
– Женевьева Хантер, если не ошибаюсь? – осведомился он. – Наконец-то мы с вами встретились. Прошу извинить меня за опоздание. Итак, что же я натворил? Чем обязан столь неожиданному интересу со стороны газеты «Ньюс»?
Его манеры были обезоруживающими, во всяком случае, он хотел, чтобы они были именно такими. Такое впечатление произвели на Джини первые минуты общения с этим человеком. Держался он очень непринужденно. Заказал себе мексиканского пива и пил его весьма современным способом: прямо из бутылки, в которую предварительно накапал сока зеленого лимона. Закурив небрежным жестом сигарету, Кент принялся болтать о всякой ерунде, горько жалуясь, в частности, на «мать всех похмелий», которая мучит его после вчерашней вечеринки. Вероятно, ему было уже за сорок, хотя выглядел он намного моложе. Его лицо, обсыпанное веснушками, было нежным, почти девическим. В общении с Джини он позволял себе легкий флирт, однако его зелено-голубые глаза смотрели настороженно, и она подумала, что ее собеседник, несмотря на напускную дурашливость, отнюдь не глуп.
Это впечатление подтвердилось, едва ей стоило назвать имя Джеймса Макмаллена. В отличие от своих служащих, Берни и Хейзел, Кент оказался далеко не столь простодушным. Не успела она подойти к главному, как он, слегка приподняв над столом руку, остановил ее.
– Ой, не надо так быстро. Позвольте мне самому догадаться. Так, значит, именно поэтому вам так срочно понадобилось увидеться со мной? Чтобы расспросить о Джеймсе? Зачем?
Джини была готова к такому вопросу.
– Мы можем беседовать конфиденциально? – спросила она.
– О, разумеется, разумеется. Это начинает становиться забавным. Слушаю вас внимательно.
– Что ж, расскажу вам о том, что меня интересует, в общих чертах. Джеймс Макмаллен помогает мне в подготовке моего материала, и…
– Какого именно материала?
– Это расследование. Я предпочла бы не вдаваться в подробности…
– Ах, милочка. – Он улыбнулся уголком рта. – Боюсь, без некоторых подробностей нам не обойтись. Как-никак Джеймс – мой друг.
– Прекрасно. Этот материал – об организациях британских наемников. Существует целый ряд таких групп. На международной арене их акции то падают, то поднимаются. В последнее время они особенно активны в Боснии.
– Как же, как же. Читал в газетах…
– Во главе большинства из них стоят отставные армейские офицеры. Это мир, окруженный тайной, и туда нелегко найти тропку. Джеймс Макмаллен был одним из моих источников. Но он исчез – как раз накануне Рождества.
– Джеймс исчез? Так-так-так. – Он вновь испытующе взглянул на нее. – Продолжайте.
– Мне надо найти его. Причем как можно быстрее. С полка, где он раньше служил, взятки гладки. Я пыталась связаться с его сестрой и некоторыми из друзей, но тщетно. Вот я и подумала, что, может быть, вы знаете, где мне лучше всего его искать.
– И всего-то? – ухмыльнулся Кент. – А я-то грешным делом подумал, вы мною интересуетесь. Какой афронт… – Он отхлебнул пива из горлышка бутылки. – Боюсь, ничем не могу вам помочь. Я не видел Джеймса целую вечность – с прошлого лета. Вы же знаете, что за человек наш Джеймс. Возьмет ни с того, ни с сего и исчезнет на несколько месяцев. С ним такое уже не раз бывало.
– Но вы виделись с ним летом?
– Как-то раз. В июле или августе, уже не помню точно когда именно. Он свалился как снег на голову. Помнится, поужинали вместе, выпили неплохо, во всяком случае, я. Сам Джеймс пьет мало, вы же его знаете. Пошли к нему в квартиру, что у реки. Кстати, вы там бывали?
– Бывала. Квартира превосходная.
– Вот видите, вы тоже заметили. В общем, пришли, поболтали, и я поплелся к себе домой. Было где-то около трех утра. С тех пор я его не видел.
– А вас не удивило, что он наведался к вам? Вот так, как снег на голову?
Он пожал плечами.
– Да не очень. Мы с Джеймсом теперь не поддерживаем столь тесных отношений, как раньше. Так, видимся время от времени. Обменяемся новостями, поговорим о работе, женщинах, о том, о сем.
В разговоре возникла пауза. Джини раздумывала о возможной дате этой встречи, которая, насколько можно было судить, состоялась как раз в то время, когда Макмаллен гостил в Оксфордшире, в особняке Хоторнов. Ей хотелось уточнить эту дату, чтобы наверняка знать, встретились ли приятели до или после
