Джини почувствовала себя не очень уверенно.

– Интуиция подсказывает мне, что у этих фактов может быть еще одно объяснение, – осторожно высказала она свое мнение. – Они могут свидетельствовать о том, что Макмаллен является охотником. А посол – дичью.

– А теперь давай-ка рассмотрим то, что нам известно, как бы изнутри, – воскликнул Паскаль. – Макмаллен желает привлечь Хоторна к ответственности за грехи двадцатипятилетней давности, которые тянутся за ним еще со времен Вьетнама. Макмаллен любит женщину, которая становится женой Хоторна. Допустим, этот брак действительно несчастлив. Пусть даже Хоторн иной раз изменяет жене. Поэтому Лиз и Макмаллен совместно разрабатывают план, имеющий целью запятнать репутацию человека, которого они ненавидят. Вместе заговорщики придумывают историю о блондинках, так как знают, что газеты наверняка на нее клюнут. Для вящей правдоподобности они отправляют те самые четыре посылки, которым отводится роль косвенной улики. Может быть, даже звонят в то агентство, куда мы ходили. Они поддерживают контакты и после того, как Макмаллен инсценировал собственное исчезновение. Лиз продолжает поставлять ему информацию. Однако чего она не осознает, так это того, что подлинные планы Макмаллена идут гораздо дальше банальной клеветнической кампании. Он намеревается не просто подмочить репутацию Хоторна – ему нужно уничтожить этого человека. Припомни, Джини, что он говорил сегодня вечером в машине. О том, что Лиз даже мысли не допустит о разводе, что единственная возможность освободить ее, чтобы она смогла выйти за него замуж, – это смерть Хоторна.

– Ты думаешь, Макмаллен планирует убийство? Какое-то мудреное покушение? – Джини потрясла головой. – Знаешь, Паскаль, что-то не верится. Помимо всего прочего, ты имел возможность убедиться, насколько надежна служба безопасности Хоторна. Даже малейший риск для его жизни исключен.

– Ты в этом уверена? Ни одна служба безопасности не дает стопроцентной гарантии. Макмаллен – снайпер с отличной армейской выучкой. Северная Ирландия, Фолкленды… Скорее всего, он уже убивал в прошлом. Разве не может он убить вновь? Как британские, так и американские службы безопасности, похоже, рассматривают его в качестве фактора риска. Почему? Потому что он ставит под угрозу прошлое Хоторна или все-таки его жизнь? Как ты думаешь, Джини? И если он скрывается, то почему же из тысячи убежищ выбрал именно то, которое расположено ближе всего к загородной резиденции Хоторна? Зачем ему все эти газеты? Не затем ли, чтобы составить схему передвижений Хоторна? – Паскаль возбужденно жестикулировал. – Может, он сообразил, что здесь к Хоторну подобраться все же гораздо проще, чем в Лондоне. В доме, со всех сторон окруженном полями и лесами, уберечь посла намного труднее. Находясь на загородном отдыхе, каждое воскресное утро Хоторн ходит на богослужение в одну и ту же маленькую церковь. Он открывает свой парк для публики, и Макмаллен хранит газетную вырезку об этом событии.

– Паскаль, ты преувеличиваешь.

– Нет, просто выдвигаю гипотезу, и она кажется мне все более правдоподобной, вот и все.

– Прекрасно. Теперь я знаю твой сценарий. Однако в нем многие вопросы остаются без ответа, и ты должен сам видеть это. Ты предполагаешь, что именно Макмаллен убил Джонни Эплйарда и Стиви? А как же быть с пуговицей, которую ты нашел?

– Эту пуговицу Макмаллен получил от Лиз, а потом подбросил.

– Хорошо. Твое объяснение звучит не слишком убедительно. Но пусть будет так, как говоришь ты. Значит, по-твоему, он же убил и Лорну Монро?

– Не исключено. Хотя, соглашусь, маловероятно.

– Кто отправил остальные посылки после первых четырех?

– Все посылки отправил Макмаллен. Когда ты упомянула о них сегодня вечером, он всего лишь умело разыграл удивление. – Паскаль ненадолго замолк. – Ну ладно, Джини, я тоже не слишком верю во все это. Просто следует помнить, что если ты способен по-разному интерпретировать одни и те же события, это может уберечь тебя от скоропалительных выводов. Нет, я не думаю, что ко всему этому приложил руку Макмаллен. К тому же… когда он объяснил мотивы своих действий, я поверил ему. Этот парень мне по- настоящему понравился.

Джини отвернулась.

– Тогда и я едва не растаяла от него, во всяком случае, поверила его объяснениям. А вот раньше, в коттедже, когда мы сцепились с ним по поводу той вьетнамской истории, он мне совсем не понравился. Он был таким злым, ехидным, необъективным. Но я и сейчас настаиваю на том, что была права в том споре. Все эти фотографии, которые он выложил перед нами, как улики гроша ломаного не стоят…

– Но ведь ты не рассмотрела их как следует, – возразил Паскаль.

– Не рассмотрела, – согласилась Джини. – Но он явно не хотел меня подпускать. Вот я и подумала, что лучше мне туда не соваться, чтобы не мешать ему разговаривать с тобой. Да у меня и сейчас нет ни малейшего желания смотреть на них. – Помедлив, она не вытерпела и повернулась к нему. – Скажи, Паскаль, а эти фотографии – в самом деле серьезная улика?

– Сами по себе – нет, – ответил Паскаль. – Однако они во многом объясняют гнев и горечь его слов. Если допустить, что столь чудовищное убийство и в самом деле совершено, но никто не хочет ни выслушать тебя, ни заняться расследованием, если вокруг тебя неприступной стеной высятся бюрократия, коррупция и равнодушие, разве ты не была бы раздосадована точно так же? Бьюсь об заклад, была бы, и еще как!

Как обычно, он говорил тихо и спокойно, но в его словах Джини послышались легкие нотки осуждения. Потупившись, она вздохнула.

– Прекрасно. Не буду спорить, здесь ты прав. И все же признайся, Паскаль, вся эта история прозвучала как-то очень странно. Какая связь может быть между Макмалленом и теми событиями? Юноша из Оксфорда и вьетнамская деревушка… Вспомни, когда ты прямо спросил его об этой связи, о том, откуда он узнал о той женщине, он наотрез отказался отвечать.

– Он знал не о ней. Он лично знал ее. Между этими понятиями – большая разница. Ты видела его лицо, Джини?

– Видела, но не все время. В тот момент он как раз отвернулся.

– А я видел, – тихо сказал Паскаль. – Знаешь, Джини, меня трудно разжалобить такими вещами, но тут было нечто ужасное. Эта молодая девушка… Макмаллен не только знал, но и любил ее. Я понял это, стоило мне увидеть выражение его лица. Даже раньше, когда он только начал говорить, раскладывая эти снимки, было видно, что с ним творится что-то неладное. Он намеренно пытался отстраниться от всего этого, уйти в себя. – Паскаль замолчал. Он подошел к Джини, опустился на пол рядом и взял ее за руку.