он работал во много раз дольше, чем это требовалось для выведения корабля на орбиту. Мне довелось присутствовать на одном из испытаний и, признаюсь, дух захватывало от ощущения того, какая невероятная мощь развивалась за железобетонным укрытием стенда. Руководитель испытаний рассказывал нам, что после того, как начались испытания, в колхозе, расположенном на противоположном берегу реки, километрах в двух от стенда, снизился надой молока у коров. Этому можно было поверить. При работе двигателя наверняка в районе стенда происходило что-то похожее на маленькое землетрясение. Нас особо не трогало временное снижение надоя; мы восхищались тем, какие сложнейшие задачи способны решать люди.

Создание корабля тоже доставило немало проблем. Там также многое делалось впервые. Например, впервые решалась задача посадки из космоса на аэродром. Предполагалось, что посадка должна осуществляться с первой попытки, поскольку на корабле не было двигателей, которые позволили бы ему удерживаться в воздухе без снижения. Проблема усложнялась тем, что на большом участке спуска из-за образования плазмы корабль не мог поддерживать связь с наземными радиолокационными средствами и не имел достоверной информации о том, где относительно него находится посадочная полоса. В этой зоне нужно было осуществлять управление вслепую, по предварительному прогнозу. А к моменту выхода из нее могли накопиться ошибки, корабль мог появиться в поле зрения наземных средств с такими параметрами траектории, при которых нельзя было начать снижение на полосу. Специалистам предстояло придумать способ быстрого определения ошибок и такой метод последующего управления, при котором они компенсировались.

В то время много спорили о том, каким должен быть основной режим управления на заключительном этапе спуска - ручным или автоматическим? Как правильно поступить - доверить управление от начала до конца автоматической системе и управлять посадкой вручную только в случае, если автоматика будет вести себя ненормально, или, наоборот, возложить управление посадкой на пилота и возвращать его автоматической системе лишь в том случае, если пилот справляться с ним не будет? Военные и представители авиационной промышленности настаивали на том, чтобы основное управление было ручным. Они ему больше доверяли. Специалисты нашего предприятия, напротив, считали более надежным автоматическое управление - оно не связано ни с физическим, ни с психологическим состоянием экипажа. Кроме того, при наличии автоматического управления в качестве основного можно было осуществить первый полет без экипажа и проверить работоспособность комплекса, не рискуя жизнью людей. Поскольку главная ответственность за полет лежала на нашем предприятии, предложенная нами концепция была принята. Но это не означало, что режим ручного управления можно было делать позже. Корабль даже в первом беспилотном полете должен был полностью соответствовать тому, в котором полетит экипаж. Так что, независимо от концепции, следовало до первого полета разрабатывать и испытывать оба режима.

Для отработки системы управления спуском создавались сложнейшие лабораторные стенды, на которых с помощью вычислительных комплексов полностью моделировались полет корабля и работа системы управления. Тысячи раз пришлось специалистам имитировать спуск, прежде чем они убедились, что автоматическая система готова к полету.

Для отработки ручного управления, кроме моделирования на стендах, нужны были реальные полеты. Их осуществляли в подмосковном городе Жуковский силами Научно-исследовательского испытательного института. На специальном самолете, представлявшем собой полноразмерный макет космического корабля, поочередно выполняли полеты четыре опытных летчика-испытателя. Макет с пилотами в кабине поднимался в воздух на самолете-носителе, затем отделялся от него и самостоятельно производил посадку на аэродром. Летчики либо управляли посадкой, либо контролировали работу автоматической системы, готовые в любую секунду взять управление на себя. Макет сопровождали истребители, с борта которых производилась киносъемка всего происходящего. Потом специалисты промышленности вместе с летчиками просматривали кинодокументы и анализировали результаты. По авиационной классификации каждый полет относился к высшей категории сложности. К счастью, все они завершились для пилотов благополучно.

Ко времени проведения самолетных испытаний уже была составлена программа первых пилотируемых полетов корабля «Буран» в космос. Предполагалось, что все летчики, проводившие испытания, станут участниками полетов. С таким расчетом их и отбирали. Они готовились к космическим стартам, мечтали о них, но, к сожалению, их мечтам сбыться было не суждено.

На «Буране» впервые задачи управления движением и управления бортовыми системами предполагалось решить в едином вычислительном комплексе. Такая схема давала выигрыш в весе бортового оборудования, но вместе с тем порождала множество сложных проблем. Прежде всего, надо было создать такой вычислительный комплекс и элементную базу для него, разработать программное обеспечение. Этим занималась организация, руководимая Николаем Алексеевичем Пилюгиным. И почти одновременно требовалось спроектировать логику управления бортовыми системами, причем такую, чтобы даже при возникновении неисправностей обеспечивалось наиболее благоприятное выполнение полета. Задача фантастически сложная. Неисправность может возникнуть в любом приборе или агрегате. Тех и других на корабле тысячи. Значит, надо учесть вероятность возникновения тысяч возможных ситуаций. А если неисправности появятся в двух или нескольких системах? Тогда количество вариантов увеличивается до астрономических чисел и заранее проанализировать их становится невозможно. Как быть в этих случаях? Как сделать так, чтобы даже при нескольких неисправностях полет был безопасным? Пришлось искать ответы на все эти вопросы.

По-новому решалась и задача получения электроэнергии. Солнечные батареи для многоразового корабля не годились из-за больших размеров - при доставке на орбиту они бы заняли весь грузовой отсек. Поэтому решили использовать химический кислородно-водородный электрогенератор. А это совершенно новая установка. Для теплозащитного покрытия корабля потребовался принципиально новый, легкий и прочный материал, способный многократно выдерживать высокие температуры. Куда ни посмотри - всюду проблемы, одна сложнее другой.

Работы по всем направлениям шли одновременно: создавались корабль и ракета, строились стартовые сооружения и посадочный комплекс, под Москвой готовился к работе новый Центр управления полетами. Трудности постепенно преодолевались, и вместе с этим крепла уверенность в том, что полет состоится. Настало время, когда на Совете главных конструкторов начали обсуждать планы работ, связанные с подготовкой первого полета. Напряжение заметно нарастало. Пожалуй, последний раз такое волнение испытывали перед полетом Гагарина. Все более и более строгой становилась организация. Заранее составлялись поименные списки всех, кому предстояло непосредственно готовить и осуществлять пуск, делались поминутные графики и детальные инструкции для каждого. Проводились многократные тренировки...

И вот наступает день старта - день, когда будет подведен итог титаническому труду многих тысяч людей; когда ответ на вопрос о том, ошиблись они в чем-нибудь или нет, даст созданная ими техника. Обученные расчеты хладнокровно выполняют одну подготовительную операцию за другой, остальные следят за происходящим по докладам и информации, поступающей на мониторы. Время безжалостно бежит к отметке «Пуск». Есть! В репортаже взволнованно произносится знакомое слово «Зажигание», и гигантский комплекс медленно трогается вверх. Захватывает дух. Проходят секунды. Комплекс устойчиво удаляется от места старта, разворачивается и скрывается за горизонтом. Через девять долгих минут звучит доклад о том, что корабль выведен на орбиту. Телеметрия сообщает, что он функционирует нормально. Еще несколько минут специалисты наблюдают за его работой на экранах мониторов, и вот он уже исчезает из поля зрения наземных станций слежения. Теперь все будут ждать посадки. Никакой информации до выхода корабля из плазмы больше не поступит. Радиолокаторы посадочного комплекса начинают осматривать небо. В воздух поднимаются истребители, чтобы вести съемку процесса спуска. Опять все смотрят на часы. Волнительное ожидание длится около часа. Наконец с посадочного комплекса передают, что «объект» появился в поле зрения локаторов. Через несколько минут пилот одного из истребителей сообщает, что наблюдает «объект» визуально. Это означает - корабль целенаправленно движется к полосе. И почти сразу после этого корабль появляется на телевизионных экранах. Он заходит на посадку точно на среднюю линию полосы, касается ее; открывается тормозной парашют; корабль плавно снижает скорость и останавливается, оставляя впереди себя еще много резервного места. Идеально! Лучше не может быть! Все прекрасно! Испытания многоразового комплекса завершены! Впервые в мире выполнен беспилотный космический полет с посадкой на аэродром!