— Убедился, Фома неверующий! — Она показала язык.— Но самое главное,— девочка выдержала эффектную паузу, нагнетая интригу,— жар-птица!

— Что за диво? — удивился дородный селянин.

— Диво, как хороша,— протараторила Агаша,— перышки жаром так и пышут, так и пышут. На голове — корона, а хвост — что ковер расписной.

— Поглядеть бы! — выкрикнули из толпы.

— А это сейчас,— засуетилась девочка.— Жар-птицу в отдельном сарае держат. А сторож-то наш, Тихон, так он втихаря от купцов народ поглазеть пускает.

Изображение в тарелке всколыхнулось, и некоторое время мы наблюдали подол сарафана Агаши. Видимо, тарелка все-таки совмещала в себе функции не только телевизора, но и видеокамеры.

— Что за обращение с волшебным блюдцем! — заворчала Забава.— Сколько раз говорила беречь как зеницу ока! Она за лето уже шесть штук расколотила, и это опять не бережет!

Наконец Агаша дошла до места. Блюдце, которое она по диагонали зажала под мышкой, передало изображение, и в большой тарелке Забавы крупным планом нарисовался сизый от пьянства нос сторожа. Мужик огляделся по сторонам, взял у девочки монетку и отпер засов. К Агаше подскочил мальчик чуть постарше ее самой с корзиной, накрытой платком, и попытался юркнуть внутрь.

— Не положено! — рявкнул сторож.

— Он со мной,— возразила Агаша.

— Тогда проходь! — Тихон посторонился, про пуская мальчика. Но, когда Агаша попробовала войти, вновь загородил дверь.

— А ты погоды! — хитро ухмыльнулся он.— Уплочено-то за одного.

— Дядька Тихон,— в голосе Агаши прорезался металл,— ты со мной не шути! А не то ославлю тебя на всю округу. Ты меня знаешь, за мной не заржавеет!

Тихон испуганно клюнул носом и торопливо пропустил девочку. Блюдце сделалось серым — в сарае было темно.

— Погодьте,— громко зашептала Агаша.— Степка с собой свечу принес, сейчас зажгу и покажу вам ее, жар-птицу.

— Что ж это за жар-птица такая, от которой в сарае никакого свету нету? Брехня! — раскатисто рявкнул один мужик.

— Чай, жар-птица должна полыхать пуще ста свечей,— поддакнула его соседка.

— Погодьте-погодьте, — заволновалась Агаша, и изображение в блюдце всколыхнулось.— Я уже сейчас, уже зажигаю. Степашка, а ну помоги! Чего стоишь как чурбан! А сразу после жар-птицы я вам расскажу последние новости из царского терема. Напоследок самое интересное приберегла. Там такое случилось, такое!

Я навострила уши: шут с ней, с жар-птицей, хотя посмотреть, конечно, любопытно! Скорей бы услышать, что там у царя стряслось. Вдруг о Василисе что скажут?

Тарелочка полыхнула огнем и через мгновение показала выхваченную из темноты птицу с хохолком на голове.

— Корона! — вскрикнули дети.

— Царь-птица! — ахнули бабьи.

«Павлин»,— разочарованно вздохнула я. Даже не редкий белый, а самый обыкновенный, сине- зеленый. Интересно только, как ушлая Агаша заставит павлина распустить хвост. Я слышала, он только при виде самки его демонстрирует.

— Сейчас-сейчас, я вам ее во всей красе покажу! — пообещала девочка и зашептала: — Степашка, курицу вытаскивай!

Отражение в блюдце опять заплясало, а потом раздалось, взволнованное кудахтанье курицы и восторженный клекот павлина, а следом за ним — словно шорох раскрываемого веера. «Ай да Агаша,— восхитилась я,— все продумала!»

— Держи-держи ее, Степашка! — ажиотированно вскричала Агаша и направила на павлина блюдечко. Большая тарелка во дворе Забавы отразила многократно увеличенный шикарный павлиний хвост, мерцающий и переливающийся в свете свечи.

— Вот это красота! — восхищенно заохали бабьи.

— Жар-птица, как есть жар-птица! — признали мужики,

Агаша тем временем затараторила:

— Сама птица предназначена в подарок царю-батюшке. Но получить перышко жар-птицы может любой желающий. За сегодня она уже одно обронила, и его купил богатырь Ставр в подарок своей невесте, Акулине Федотовне. Царский подарок! — Она в восхищении прицокнула.— Торопитесь! Число жар-перьев ограниченно!

Павлин тем временем восторженно клекотал и надвигался на «корреспондентов», желая воссоединиться с курицей. Бедняга, как его припекло!

— Степка, прячь курицу, прячь,— зашептала Агаша.— да пошли уже, хорош, насмотрелись!

— Гляди-ка, жар-птица перо обронила! — вскрикнул мальчик и метнулся вперед.— Я подберу!

— Куда? — взвыла Агаша, но было уже поздно.

Судя по тому, как заплясало изображение, и по крикам, доносящимся из сарая, Степашка выронил корзину, курица бросилась наутек, павлин помчался вдогонку. Последнее, что мы услышали, был истошный вопль Агаши: «Ой, мамочки!», после чего изображение описало траекторию падающей тарелки и окончательно пропало.

— Седьмое расколотила! — горестно запричитала Забава.— Вот криворукая девка! Теперь вестей из Златограда не ждите.

Я мысленно обругала растяпу Агашу. С волшебным блюдцем разбилась вдребезги и моя надежда узнать что-то о Василисе и происходящем в царском тереме. Что за невезение?

Народ тем временем погалдел, обсуждая увиденное, и потребовал:

— Дальше показывай! Пущай Сидор говорит!

Забава встрепенулась и щелкнула пальцами. Я отпрянула назад — из блюдца прямо на меня взирали водянистые глаза знакомого сплетника Сидора — и поспешила укрыться за широкой спиной Забавы. Не хватало мне обличения с криками: «Ведьма! Упыриха! Русалка окаянная!»

Впрочем, от Сидора ничего хорошего все равно ждать не приходится. Похоже, я догадываюсь, откуда растут ноги у лживых слухов о Бабе-яге, которыми напичканы селяне. Как бы и на мою долю не перепало!

Тем временем Сидор, не догадываясь, что на него уже смотрят, скорчил страшную рожу, растянув губы и обнажив зубы, после чего потер зубы пальцем. Потом поплевал на ладони, пригладил лохматую голову и принялся любовно поглаживать скудную бороденку.

Селяне так и покатились со смеху.

— С Сидором связь через волшебное зеркальце, мы его видим, а он нас нет,— с улыбкой пояснила мне Забава,— вот иногда и застаем, как он прихорашивается.

Она повысила голос:

— Сидор, голубчик!

Мужик в этот момент как раз любовно расчесывал редкую бороду пятерней и от неожиданности едва не попал себе в глаз да чуть не выронил зеркало. Изображение дрогнуло, поколебалось, и тарелка вновь показала гадливую физиономию сплетника, которая сочилась нетерпением, как блин — маслом.

— Приветствую, почтенная публика! — провыл Сидор.— Надеюсь, ваши ребятишки сейчас рядом с вами, ибо страшные злодеяния по-прежнему вершатся в Лукоморье.

Селяне встревожено замерли. Бабы прижали к себе детей. Что-что, а нагнетать обстановку Сидор умел.

— То тут то там несчастные матери недосчитываются своих кровиночек.

Забава взволнованно заерзала на бочке, Огляделась 110 сторонам и заметила вторую няньку.

— Дуся,— рявкнула она,— ты что тут делаешь? А ну марш в детскую и глаз с малышей не спускай!

Дуся подпрыгнула на месте как мячик и понеслась в терем. Забава, поглаживая большой живот,