Парис его почти не слушала. Она надела подобранные в тон туфли, одновременно поглядывая то на девушек, толпящихся за сценой, то на свое отражение в зеркале.
– Так, быстро надеть льняные юбки с блузками, затем брюки с замшевыми жакетами, – приказывала она, глядя на часы и оправляя юбку. – У вас ровно полторы секунды. И не забудьте сменить румяна и помаду – чтобы малиновое не пересекалось с персиковой и желтой замшей. Диди, музыку. Так, пошли!
– Ты уверена, Парис, что справишься со всем этим? Тебе ведь нужно быть здесь, за кулисами, и проследить, что все манекенщицы выглядят так как надо, да и в зале не грех появиться – пообщаться с прессой и возможными покупателями.
– Справиться со всем этим? – Парис с удивлением взглянула на него. – Ну, конечно, я со всем этим справлюсь, если только у меня не будет времени остановиться и подумать обо всем этом! Давай, Диди, мы должны хотя бы один раз прогнать все с начала до конца, чтобы правильно рассчитать время, а потом, вечером, у нас еще останется время обсудить детали. Мы не уйдем отсюда, пока я хотя бы раз не увижу все, как оно должно быть, с начала до конца, и тогда я успокоюсь. Я буду уверена…
– Уверена в чем? – прокричал Диди сквозь песню Брайана Ферри «Авалон».
– В успехе.
Парис прошлась по подиуму, необыкновенно элегантная в сером атласном костюме, представляя, какой контраст он будет иметь со свадебным платьем, которое появится в конце шоу, тоже очень маленьким, очень коротким, с пышной юбкой из гипюра, белыми шелковыми чулками и длинной-предлинной фатой из вышитого золотом кружева. Она произведет фурор, весь ее показ произведет фурор – она предчувствовала это всеми своими фибрами.
Диди больше не мог слышать вообще никакой музыки – пусть звучит Рокси или «Стоунз», или Джером Керн и все прочие. Голова у него раскалывалась. Было уже около трех. Кто-то выскочил из зала и притащил бутерброды и молоко для манекенщиц, в три они ожидали шесть мужчин-танцовщиков, которые во взятых напрокат белых костюмах должны будут сопровождать девушек по подиуму.
Черт с ними со всеми, пусть полчаса обойдутся без него. Ему необходимо выпить. Он оглядел зал в поисках Парис. Она стояла в углу и что-то доказывала электрику, который хотел поставить розовый светофильтр, она же считала, что свет должен быть чисто-белым даже без намека на желтое, не говоря уж о розовом. Диди решил им не мешать.
Бар «Буэнос-Айрес» напротив гостиницы встретил его уютной и привычной цинковой стойкой, хорошим шотландским виски и аргентинским танго, исполнявшимся по репродуктору без малейших хрипов. Диди вообще-то вполне мог обойтись и без танго, однако двойной виски заставил его почувствовать себя намного лучше.
– Так вот ты где, Диди! – Рядом с ним появилась Парис в манто из зеленого меха и утрированном гриме манекенщицы. – Неужели ты тут поддаешь? – спросила она с подозрением. – Мне этого только не хватает – узнать, что ты – тайный алкоголик!
– О, черт! Я выпил всего два виски и уже хотел было заказать «пла дю жур». Я с рассвета ношусь как сумасшедший! – Диди постарался говорить сдержанно. Я просто устал, говорил он себе, я просто вымотался, вот и все. Но кто бы подумал, что Парис окажется таким деспотом?
Парис заказала бокал вина. Черт, думала она с раздражением, неужели Диди сломается именно сейчас, когда он мне нужен больше всего на свете? Неужели все придется делать самой?
– А что такое «пла дю жур»? – спросила она ледяным тоном.
– Аргентинское блюдо – рис с фасолью.
Парис засмеялась.
– Ой, Диди, только посмотри, вот я здесь сижу – в будущем известный модельер, накануне своего успеха и уплетаю рис с фасолью за цинковой стойкой!
Диди расплылся:
– Так значит, ты тоже хочешь риса с фасолью?
– Ну, конечно, хочу, просто умираю от голода. Я только что вспомнила, что еще ничего сегодня не ела. Да и ты тоже, насколько мне известно. – Она похлопала его по плечу и наклонилась, чтобы поцеловать его. – Прости, Диди, я не хотела спускать на тебя собак, просто я немного… немного заведенная. Я так давно ждала этого мгновенья, а теперь, когда оно пришло, я хочу, чтобы все удалось без сучка и задоринки. Я очень всех замучила?
– Когда ты такая, то кажется, что не очень, – улыбнулся Диди, стирая со щеки малиновую помаду. – Мы просто все немного устали, вот и все.
– Устали? – Парис принялась за рис с фасолью. – Я совершенно не устала. Я могу работать всю ночь – и, если понадобится, именно это я и буду делать.
– Ладно, ладно. Только позволь простым смертным немного передохнуть, хотя бы расслабиться на минутку-другую, проглотить чашечку кофе с бутербродом, немного выпить… ты же понимаешь, это просто необходимо, чтобы выдержать…
– Правильно! Парис положила вилку и позвала бармена. – Я хочу заказать шампанское, – сказала она, и Диди с удивлением воззрился на нее.
– Да, конечно, мадам.
– Дюжину бутылок самого лучшего, что у вас есть, – сказала с важностью Парис, – и еще поднос с различными закусками – и пришлите все это к восьми часам в гостиницу напротив.
– Двенадцать бутылок лучшего шампанского… Парис, ты нас разоришь! – простонал Диди.
– Мы и так разорены. Мы уже потратили все наши деньги и остались еще многим должны. Неужели двенадцать бутылок шампанского что-нибудь изменят? И это должно быть отличное шампанское – не хочу, чтобы у моих девушек перед показом болела голова. Ой, Диди, завтра нас ждет успех, и ты просто забудешь об этих несчастных бутылках. Да, вот еще, что я вспомнила, – сказала она, слезая с высокой табуретки и направляясь к двери. – Уже доставили напитки на завтра?
– Нет еще. – Диди оплатил счет и пошел за ней. – Но все будет в порядке. Я позвоню, как только
