ступенькой. В нашей стране я считаюсь очень молодым. А мистер Клинтон в моем возрасте был уже президентом страны.

— А вы хотите в его возрасте быть президентом банка? — спросил Дронго.

Морияма неприятно усмехнулся и покачал головой.

— Не пытайтесь поймать меня таким дешевым способом, — сказал он. — У вас ничего не выйдет.

— Я только спросил, — осторожно произнес Дронго. — И тем не менее ваша теория не совсем верна. Ведь Симура решил не выдвигать Фудзиоку, а назначить вас сразу первым вице-президентом банка. Я могу узнать, почему?

— Давайте разложим ваш вопрос на составляющие, — предложил Морияма. — Что именно вы хотите знать? Почему не назначили Фудзиоку? Или почему выдвинули меня?

— Если можно, ответьте на оба вопроса.

— Можно, — кивнул Морияма. — Дело в том, что следующая ступень после должности Фудзиоки — это место первого вице-президента, которое освобождалось.

Симура всегда умел нестандартно мыслить. Поэтому он стал выдающимся руководителем. Он решил, что меня нужно передвинуть на две ступени, а Фудзиоку оставить на его месте. Возможно, он заметил, что Фудзиока стал сдавать в последнее время. У него начался тремор, начали дрожать руки, и он посещает врачей. Вы удовлетворены моим ответом?

— Вы знали, что Аяко Намэкаву не собираются назначить на ваше место? — спросил Дронго.

Морияма посмотрел на Фумико. Молчание длилось секунд пять. Оно становилось неприличным.

— Ее хотели назначить, — наконец сказал Морияма.

— Как это хотели? — не понял Дронго.

— Вот так, — кивнул Морияма, — господин Симура сам говорил мне об этом.

— Но этого не может быть, — сказал Дронго. — Я был в розовом зале, когда господин Симура четко сказал, кого он хочет назначить.

— Я сам ничего не понимаю, — признался Морияма. — Поэтому я приезжал к вам, чтобы вы мне помогли.

— Вы считали, что Симура должен выдвинуть госпожу Намэкаву?

— Да. Она была идеальной кандидатурой. Я был уверен, что она пройдет. У нее масса достоинств. — Морияма посмотрел на Фумико и быстро добавил:

— Я имею в виду как у специалиста.

— Она хороший стрелок, — сообщил Дронго. — вы знали об этом?

— Аяко? — изумился Морияма. — О чем вы говорите? Вы с ума сошли?

Думаете, она могла… Нет это невозможно. Откуда вам это известно?

— Мы только что с ней разговаривали. Она вспомнила, что любила охотиться со своим первым мужем. И предается любимому занятию в Америке.

— Ну и что? — Морияма бешено взглянул на Фумико, которая переводила весь разговор. — При чем тут Аяко?

— Вы знали, что она не станет вице-президентом? — продолжал спрашивать Дронго.

— Нет, — повысил голос Морияма, не выдерживая такого давления. Он почти швырнул бокал на столик. Бокал перевернулся, коньяк выплеснулся на пол. — Нет, — повторил он, — я был уверен, что она станет вице-президентом.

— Расскажите, как это было, — попросил Дронго. Морияма вскочил. Он явно «потерял лицо».

— Что вы от меня хотите?

— Расскажите, когда именно вы узнали о том, что ее хотят назначить вице-президентом, — попросил Дронго.

— Я пришел в кабинет Симуры, — вздохнул Морияма, — примерно в половине первого дня. Мне сказали, что у него до меня были Такахаси и Фудзиока. Я понял, что все решено. Вошел к Симуре. Он принял меня, как всегда, очень хорошо. Долго говорил о верности нашим традициям. Потом сообщил мне, что принял решение. Он хочет, чтобы я работал в должности первого вице-президента. Он говорил, что Аяко — прекрасная кандидатура и, возможно, я прав, рекомендуя ее на свое место.

Еще он сказал, что собирается объявить о своем уходе. Вот и все. Потом я вышел от него, и мы встретились вечером на приеме. И в розовом зале он почему-то изменил свое мнение насчет госпожи Намэкавы. Я не знаю, почему он изменил свое мнение.

— Больше вы ни о чем не говорили?

— Нет, больше ни о чем. Хотя еще позвонил прокурор Хасэгава. Он сообщил о несчастном случае, происшедшем с нашим сотрудником, госпожой Сэцуко Нуматой.

С вашим заместителем, госпожа Одзаки. Наш президент попросил господина прокурора все проверить. И очень переживал за эту молодую женщину, чью семью он знал. Но Симура всегда умел сдерживать свои эмоции. Он сказал мне, что вечером состоится прием, на котором он объявит о своем окончательном решении. И не нужно думать, что я или госпожа Намэкава могли поднять руку на Тацуо Симуру.

Это просто глупо.

— И до вечера вы с ним не встречались?

— Не встречался. Увидел его только на приеме. А потом мы собрались в розовом зале.

Морияма снова уселся на диван, откинув назад голову.

— Вас еще что-то интересует? — спросил он.

— Больше ничего, — сказал Дронго. — Извините, что мы вас побеспокоили.

— Господин Дронго, — неожиданно сказал Морияма, повернув голову, — я хочу вам пояснить, что происходит. Когда погас свет, почти сразу раздались выстрелы. Возможно, мы все не заметили как в комнату вбежал кто-то из охранников. А потом, когда вбежали другие, все было кончено. Я бы на месте полиции проверил наших охранников. Возможно, их наняли, чтобы застрелить Симуру и Такахаси. Других объяснений быть не может. Сколько я об этом ни думаю, ничего другого в голову не приходит. Или стреляли вы, или один из охранников.

Извините, что вынужден это говорить. Госпожа Одзаки, вы напрасно не переводите мои слова инспектору, — обратился он к Фумико.

Она посмотрела на Дронго, и тот кивнул. Тогда она перевела его слова Цубои, который молча выслушал перевод и снова закурил. За день он, очевидно, выкуривал две-три пачки сигарет.

Они поднялись, чтобы попрощаться. Морияма встал с дивана, проводил их до лифта.

— Последний вопрос, — вспомнил Дронго. — Вы не знаете сотрудника в вашем банке, который ходит в темно-бордовой обуви?

Морияма улыбнулся. Его развеселил этот вопрос.

— Вы представляете, сколько, тысяч, людей у нас работает? — спросил он.

— Неужели вы думаете, У меня есть время смотреть на их обувь? До свидания, господин Дронго. Боюсь, в Японии вы не сможете проявить свое мастерство.

Возможно, у нас слишком специфическая страна.

Здесь не принято было пожимать друг другу руки и они, поклонившись, распрощались. Когда спустились вниз, Дронго попросил:

— Фумико, позвони господину Удзаве. У нас осталась встреча с ним.

— Зачем ты задал этот дурацкий вопрос про обувь? — поинтересовалась она. — Неужели не понимал, каким будет ответ?

— Конечно, понимал, — кивнул Дронго. — Я хотел проверить его реакцию.

Если бы он улыбнулся, значит, конфуз с госпожой Намэкавой не задел его. А если бы ответил мрачно, значит, принял это близко к сердцу. Его волновала Аяко Намэкава только потому, что она его протеже. Собственное реноме для него важнее всего. Этот мой метод, Фумико. Я внимательно слежу за своими собеседниками. И по их реакции могу сделать нужные выводы.

— Он ничего не принимает близко к сердцу, — сказала она, проходя к своей машине. И, прежде чем открыть дверцу, вдруг призналась:

— А тебя я начинаю бояться. Теперь я буду знать, что ты можешь читать мои мысли, даже когда я