в своей тарелке. Словно ему предлагалось не только совершить необходимый акт возмездия, но и разрушить жизнь другому человеку, который был абсолютно не виновен в сложной игре противостоящих друг другу спецслужб.

Но таковы были «издержки профессии». Убивая мужчину, он обрекал на страдания его женщину. Его детей. И родителей. Его друзей и коллег. Фармацевт старался об этом не думать. Но не думать совсем не получалось. Ведь когда-то, много лет назад, он оставил любимую женщину, посчитав, что она мешает его работе. Или она оставила его, он не хотел вспоминать подробности. Вероятно, виноваты были обе стороны, как бывает в подобных случаях. Но он остался один, и это воспоминание невольно вызывало в нем некоторую горечь, оставляя неприятный осадок каждый раз, когда он встречал счастливые пары. Возможно, в нем просыпались какие-то подсознательные комплексы. Он не хотел признаваться в этом самому себе.

Неторопливо поднявшись, он поправил очки и направился к своему автомобилю, серому «Ситроену», припаркованному рядом с площадью. Он точно знал, что успеет догнать автомобиль Борнара, который выехал двадцать секунд назад. Фармацевт уселся в свой автомобиль, и выворачивая руль, выехал в сторону реки. Лион находился на слиянии двух рек – Роны и Сены. Фармацевт нагнал машину Борнара через несколько секунд. Тот двигался осторожно, не нарушая правил дорожного движения. В центре города приходилось передвигаться достаточно медленно. Но переехав Рону по мосту Лафайета, автомобиль Борнара поехал не направо, куда обычно он отправлялся на работу, а свернул налево. Фармацевт свернул следом. Любое изменение в сложившемся расписании должно было его насторожить. Поэтому он свернул за «Ауди», чувствуя нарастающее раздражение.

Автомобиль Борнара направлялся к отелю «Хилтон», расположенному в северо-восточной части города, на холме. Фармацевт подумал, что у Борнара может быть встреча в этом отеле. Но «Ауди», доехав до дороги, ведущей к отелю, снова свернула направо. Это было уже не просто непонятно, но и опасно. Фармацевт увеличил расстояние между двумя машинами. Вполне возможно, что его смогли вычислить, и теперь эта загадочная автомобильная гонка ведет его к неминуемому финалу. Такое иногда случалось, когда охотник сам превращался в жертву. А ведь Анри Борнар сотрудник одной из самых закрытых и секретных структур Франции.

Но додумать до конца эту мысль Фармацевт не успел. Машина Борнара внезапно снова свернула, подъезжая к большому зданию из стекла и бетона, находившемуся неподалеку от отеля «Хилтон». Машина припарковалась недалеко от здания, и Борнар, выйдя из автомобиля, быстро пошел по направлению к этому комплексу. Фармацевт подъехал ближе и прочел вывеску. Затем негромко выругался и усмехнулся. Он должен был сразу понять, куда спешил Борнар. Это было центральное здание Интерпола, находившееся в Лионе. Фармацевт подумал, что здесь нельзя долго находиться. Камеры наружного наблюдения могут обратить внимание на его автомобиль. Он развернулся и поехал в сторону города. Придется подождать, когда Борнар вернется к себе в офис. Он работает в лионском отделении ДСТ. Его перевели сюда четыре года назад. Но ни в руководстве ДСТ, ни в руководстве Интерпола даже не подозревали, что Борнар долгие годы был двойным агентом, работая на российские и французские спецслужбы. В руководстве ДСТ заподозрили неладное, лишь когда пять лет назад провалились сразу два агента. Именно тогда было принято решение перевести Борнара из центрального аппарата в Лион. Борнар вел беспроигрышную игру. Он подставлял агентов обеим сторонам, получая из Москвы деньги, а в Париже – очередные звания и награды. Но игра закончилась четыре года назад. Его перевели в Лион и первое время за ним наблюдали. Он вел спокойную, размеренную жизнь, ничем не выдавая своей прежней двойной игры. И через год служба внутренней безопасности ДСТ прекратила наблюдение за ним. Казалось, все наладилось к лучшему. Но в Москве о предательстве Борнара не забыли. И четыре года спустя в Лионе появился Фармацевт.

Полковник ФСБ в отставке, работавший ныне в Академии ФСБ, Тимур Караев приехал на знакомую ему квартиру в шестом часу вечера. У него были свои ключи, и поэтому он открыл дверь, входя в квартиру. В гостиной его уже ждали. Там находился другой человек, у которого тоже были свои ключи от этой квартиры. Формально они были знакомы и даже работали в одном учреждении. Ожидавший его в этой квартире генерал Попов являлся заместителем начальника Академии ФСБ. Они пожали друг другу руки. Караев прошел к столу и сел напротив генерала.

– Рассказывайте, – потребовал тот.

– Все нормально, – устало сообщил Караев, – я просидел на оглашении приговора весь день. Думаю, что он так и не сумел понять, кто именно его подставил. Но у следствия было слишком много доказательств его вины. Приговор огласили. Четырнадцать лет.

– Что еще?

– Его супруга явно недовольна. Судя по всему, он ей ничего не сказал.

– Откуда вы знаете? Это ваши личные ощущения или есть конкретные факты?

– Я просто слышал ее разговор с братом, когда она выходила из здания суда. Во время процесса нельзя пользоваться мобильными телефонами, могут выставить из зала, поэтому она позвонила сразу, как только оказалась в коридоре. А я шел за ней следом. И все слышал.

– Дура, – презрительно сказал Попов, – правильно говорят. Курица не птица, женщина не человек. Не могла немного подождать и поговорить с братом, когда сядет в машину.

– Вы так не любите женщин?

– Я их люблю даже слишком сильно. Из-за этого и развелся семь лет назад со своей благоверной. И до сих пор не женат.

– Мне говорили, что вы разведены, – постарался скрыть усмешку Караев.

– Вы тоже, – зло заметил Попов, – и не делайте обобщающих выводов из моей обычной фразы. Эта похотливая дура его и погубила. Когда мужчина в его возрасте заводит себе такую молодую жену, он вольно или невольно начинает заменять свою потенцию дорогими подарками и разными побрякушками.

Караев подумал, что генерал прав лишь отчасти. Все зависит от обстоятельств и отношений конкретных людей. И в каждом случае все может быть иначе. Но не стал возражать.

– Я был уверен, что она достанет телефон, как только выйдет из зала суда, – пояснил Караев, – она слишком нервничала. Полагаю, что наши опасения были не напрасны. У него остались какие-то счета, о которых не знают ни в ФСБ, ни его супруга. И он был растерян этим приговором, понимая, что уже не сможет воспользоваться оставшимися деньгами.

– Что предлагаете?

– Послать к нему нашего человека. Под видом заключенного. Уточнить номера счетов. Потеря последних денег будет для него самым страшным ударом. Он из-за них пошел на предательство, вел такую роскошную жизнь. И он надеется еще вернуться и, возможно, использовать свои деньги. Чтобы вернуться к прежней жизни или попытаться вернуть свою молодую супругу.

– Хорошо. Мы так и сделаем. Вы неплохо поработали, полковник. Завтра суббота, но я прошу вас приехать в Академию. У вас завтра…

– Я помню о своей работе. Я буду точно в десять. Но, честно говоря, чувствую себя не очень хорошо. Впервые в жизни, Андрей Валентинович, я чувствую себя не в своей тарелке. Вы должны меня понять, я всегда был кадровым офицером ФСБ, а до этого КГБ и всегда сражался на «нашей стороне».

– Вы полагаете, что сегодня вы сражаетесь на чужой стороне? – недовольно спросил Попов. – Или вы считаете, что мы все тоже возможные потенциальные предатели интересов своей родины?

– Я так не говорил.

– Но вы так думаете. У меня тоже были похожие чувства. Все правильно, полковник. Мы привыкли работать только на свою страну, и поэтому любая двусмысленная ситуация кажется нам несколько странной. Но не забывайте, что мы и сейчас работаем на свою страну.

– О чем сама страна даже не догадывается.

– Она и не должна догадываться. Мы честно работали и работаем на свою страну. Просто мы несколько иначе понимаем свой долг и положение нашей страны в мире за последние пятнадцать лет. И делаем все, чтобы восстановить авторитет нашей страны в мире и наказать мерзавцев, которые использовали сложившуюся ситуацию в мире в свою пользу.

– Не нужно меня агитировать. Я сознательно пришел к вам. Но это не избавило меня от подсознательного чувства моей вины. Хотя бы с точки зрения обычного уголовного кодекса. Превышение