твоя Флэш.

– У меня ничего нет. Нужно войти в компьютер, и вам передадут данные на человека, который нас интересует. Сразу на ваш почтовый адрес в Интернете. Только зарегистрируйте новый ящик и дайте нам знать. Получите сообщение, которое нужно распечатать и сразу уничтожить.

– Почему такая секретность?

– Не знаю. Но там не будет его имени. Меня просили назвать вам его имя. Эдуард Скобелев. Вот и все, что я должен сообщить вам. Остальные данные будут в переданном вам сообщении, где не будет его имени. Но они подчеркивают, что это очень важное дело, и просят вас продумать все возможные варианты.

– Понятно. Наверное, какой-то особенный тип, если вокруг него такая секретность. Какой срок?

– До первого июля.

– Мало времени, – меланхолично заметил Фармацевт, – больше ничего не хочешь мне сказать?

– Если понадобится специальное оружие, можете воспользоваться каналом связи через Лиссабон. Просто позвоните и сообщите все, что вам нужно. Номер телефона вы знаете.

– И все?

– Да. Больше ничего, – бармен наконец принес кружку пива и поставил ее на грязноватый столик вместе с блюдечком, на котором лежал счет.

Связной достал деньги и передал их бармену. Фармацевт покачал головой. Связной допустил очередную ошибку. За кружку пива он дал бумажку в двадцать евро. Теперь нужно будет долго ждать, пока бармен найдет сдачу.

– И ничего не сказали насчет наших предыдущих дел? – усмехнулся Фармацевт, не обращая внимания на отходившего бармена.

– Они просили вам передать, что все нормально, – сообщил связной, оглядываясь на бармена. Очевидно, он тоже понял, что передал тому слишком крупную купюру.

– Приятное сообщение. Когда мы с тобой в последний раз виделись? Больше месяца назад в Амстердаме. И за целый месяц только одна фраза из двух слов. Все нормально. Они считают, что я должен навечно оставаться в этой чертовой Шенгенской зоне? У меня к десятому июля заканчивается срок визы, и я просто вынужден буду отсюда уехать. Поэтому передай им, что в начале июля я должен буду выехать в Турцию и купить там местную визу перед возвращением домой.

– Передам.

– А теперь давай попытаемся отсюда уйти. Только осторожно. Следи за всеми присутствующими. И держись спокойно, не нервничай.

Они поднялись и подошли к стойке бармена. Это был чуть выше среднего роста араб с тонкими, щегольскими усиками и немного выпученными глазами.

– С вас четыре евро за кофе, – сообщил он Фармацевту.

– Мой друг заплатил и за меня, – спокойно сообщил Фармацевт, – а сдачу можете оставить себе.

Бармен фыркнул, но не стал ничего говорить. Он повернулся к гостям спиной, поправляя бутылки. Двое темнокожих африканцев, сидевших в углу, издевательски расхохотались. Фармацевт вышел из здания, уже не оглядываясь. Следом за ним вышел, спотыкаясь, связной. Он подбежал к своей машине. Стекло было сломано, магнитофон вырван вместе с проводами. Но колеса автомобиля не тронули и на нем можно было уехать. Рядом играли несколько темнокожих парней, которые откровенно ухмылялись, глядя в сторону автомобиля.

– Уезжай, – предложил Фармацевт, – тебе еще повезло. Только быстро и не раздумывая. Иначе потом будет поздно.

– До свидания, – связной не заставил себя упрашивать. Он быстро залез в машину и через несколько секунд отъехал, даже не предложив своему напарнику куда-нибудь его подвезти. Фармацевт посмотрел ему вслед и усмехнулся. Затем повернулся и медленно пошел в другую сторону. Если в пригородах Парижа такой бардак, то это уже настоящий закат Европы, подумал он. Они еще сами не понимают, что обречены. Скоро их цивилизация падет под напором чернокожих африканцев и смуглых арабов. Не говоря уже об ордах азиатов, которые хлынут именно сюда. Осталось совсем немного. Но предотвратить подобное уже невозможно. Впрочем, это не его дело. После падения такой цивилизации, какой была Евроазийская Советская империя, можно уже не удивляться человеческой природе и гримасам истории.

Он свернул в переулок и услышал быстрые шаги за спиной. Фармацевт улыбнулся. Он так и думал. Эти ребята решили, что он сумасшедший. Разрешил уехать своему другу, а сам остался здесь, чтобы уйти пешком. Этот несчастный белый даже не подозревает, в какой район Парижа он попал. Шаги раздавались все ближе и ближе. Фармацевт повернулся и прислонился к стене дома, чтобы ему не зашли за спину. И увидел троих темнокожих парней, вбежавших в переулок. Они запыхались, торопясь ограбить незадачливого чудака, оказавшегося в их квартале. Впереди бежал самый юркий и проворный. Он был чуть меньше ростом, чем остальные двое, и очевидно помоложе. И цвет кожи у него был не такой темный, как у его товарищей. Его можно было даже назвать симпатичным. Наглый взгляд, ровный прямой нос, похотливые губы. Он улыбался, предвкушая забаву. Незнакомец был в очках, а это всегда особенно приятно. Достаточно ударить такого чудака по лицу, как он теряет очки и ориентацию в пространстве. Молодой вожак был просто счастлив, что им попалась такая легкая добыча.

– Добрый вечер, мсье, – сказал он, улыбаясь, – вы ушли не попрощавшись. Это как-то невежливо, мсье. Мы считаем, что вы не должны уходить из нашего квартала не попрощавшись. Это так некрасиво. Но вы можете откупиться. Если заплатите нам налог за посещение квартала.

Двое его товарищей остановились рядом. Возможно, они даже опасались, что незадачливого путника перехватят другие банды.

– Здравствуйте, – спокойно ответил Фармацевт, – мне кажется, что вы меня с кем-то спутали.

Он понимал, что обязан спокойно уйти отсюда, но ему так хотелось доказать этим ребятам, что в жизни не все так просто, как они полагают.

– Давай деньги и снимай часы, – потребовал вожак. Один из его друзей, нагло усмехаясь, достал нож.

– Сейчас, – кивнул Фармацевт. Он спокойно поднял правую руку и вдруг достал из-под полы пиджака свой пистолет.

– Осторожнее, – успел крикнуть вожак, но Фармацевт уже выстрелил. Прямо в коленную чашечку того темнокожего парня, который держал нож. Парень взвыл от боли и рухнул на тротуар.

– Бежим, – попытался рвануться вожак.

– Стоять, – крикнул Фармацевт, – иначе я прострелю вам головы.

Оба темнокожих парня застыли, понимая, что этот незнакомец не шутит. Их друг катался на асфальте и кричал от боли.

– Не ори, – попросил Фармацевт. Из соседних окон за ними уже наблюдали. – Дураки, – громко сказал ликвидатор, – не умеете себя вести. Позорите такую страну, как Франция.

– Ты кто такой? – в каком-то пароксизме страха и отчаяния выкрикнул вожак. – Я тоже француз, как и ты.

– Ты не француз, – усмехнулся Фармацевт. Единственный выход не выдавать себя – это сойти в таком квартале за расиста, которого полиция будет искать не столь охотно, ведь темнокожие негодяи получат по заслугам.

Он наклонил дуло пистолета и еще два раза выстрелил, прострелив коленные чашечки двум остальным нападавшим. Их крики слились с криками наблюдавших за этой страшной картиной двух темнокожих женщин, выглядывающих из окна. Фармацевт убрал оружие и быстро зашагал, скрываясь за поворотом. Все трое ребят попытавшихся напасть на него, теперь гарантированно оставались инвалидами на всю жизнь. Фармацевт не был жестоким, он считал, что поступил справедливо. Много лет назад похожая банда напала на его знакомую в одном из районов Парижа и жестоко избила несчастную молодую женщину. С тех пор ликвидатор ненавидел всех этих темнокожих и при любой поездке в столицу Франции устраивал подобную «охоту». Полицейские его не особенно искали. В конце концов, он никого не убивал, а всего лишь защищался, стреляя в ноги нападавших. Правда, при этом он очень метко и точно попадал всегда в коленные чашечки, оставляя грабителей инвалидами на всю жизнь. Но так как он приезжал сюда только наездами и каждый раз отправлялся в разные отдаленные районы города, не связанные друг с другом, никто даже не думал провести общие параллели и выяснить, кто именно отстреливает молодых грабителей.