сказал:

– Извини. Кажется, я действительно схожу с ума. Просто считаю себя виноватым. Я слишком торопился. Мне нужно было остаться там и убедить ее никому не звонить. Я ушел, и она позвонила этому подонку Роману. Откуда мне было знать, что он ее бывший любовник. Он ее так и представил своим парням, сказав, что она его бывшая…

– Я все слышала.

– Иногда я думаю, что мне действительно нужно бросать эту работу к чертовой матери. А иногда понимаю, что без нее уже не могу жить.

– Тебе нужно уехать куда-нибудь отсюда, – убежденно сказала она, – навсегда уехать. Если сумеешь распутать это дело до конца, возьми свой гонорар и уезжай отсюда. И никогда больше сюда не возвращайся. Да и без гонорара ты можешь уехать. У тебя ведь наверняка есть деньги. Найди где-нибудь себе остров. Где-нибудь в Тихом океане. И девушку себе найди, молодую и красивую. И никогда больше сюда не приезжай. Иначе сойдешь с ума.

– Это невозможно, – пожал плечами Дронго, – там я сойду с ума от одиночества. Я привык к своей жизни, и без нагрузки на мозг я становлюсь вялым и тихо угасаю.

– Значит, ты кончишь жизнь в сумасшедшем доме, – убежденно сказала она.

– Я постараюсь еще немного продержаться, – выдохнул он. – Ты принесла мне досье на Графа?

– Ты понял, что я тебе говорила? – настаивала она.

– Мне нужно досье, – упрямо повторил он.

– Оно у меня в машине.

– Тогда что мы здесь делаем?

Она подняла руку, дотронулась до его лба.

– Ты понимаешь, что чуть не убил их?

– Очень сожалею, что не убил.

– Я не шучу.

– Я тоже.

Она убрала руку.

– Потапов хочет с тобой поговорить, – сообщила она ему, – и у тебя еще сегодня встреча с Капустиным. Или ты уже не хочешь с ним встречаться?

– Наоборот, очень хочу. Когда мне нужно приехать к твоему генералу?

– Сегодня вечером. Его интересует ход расследования.

– Ты могла бы сама рассказать об этом.

– Нет. Ему нужен ты.

– Опять понадобилась моя фотокарточка, – усмехнулся Дронго, – ладно, я обязательно приеду. Только учти, что у меня пока нет конкретных фамилий.

– Ему они не нужны. С тех пор как ты начал расследование, уже убили одного человека. И еще нескольких ты искалечил. По-моему, это должно беспокоить генерала.

– Скорее это больше должно волновать меня, – вздохнул Дронго. – Ты распорядилась насчет девочки?

– Конечно. Ее увезут месяца на два. С родителями договорятся.

– Спасибо.

Елена подошла к телефону, подняла трубку, набрала номер.

– Говорит Пятый. У нас все в порядке. Вечером будем в назначенное время.

Потом положила трубку и сказала:

– Я читала его досье. Граф очень опасен. Он связан с бывшими сотрудниками КГБ и МВД. Есть подозрение, что он контролирует большую часть киллеров, и через него проходят заказы на различные убийства. Может, будет лучше, если мы дадим тебе охрану?

– Вполне достаточно, что я получил от тебя пистолет. Охрана меня будет раздражать.

– Может, тебе лучше отказаться от расследования этого дела? – вдруг спросила она.

– Да, – он покачал головой, – ты уже не первый человек, который советует мне отказаться от этого расследования. У меня такое ощущение, что все знают, кто именно заказал это убийство, и все играют в какую-то дурацкую игру. Или это мне только так кажется? Хотя говорят, что со стороны виднее. Есть некая острота восприятия.

– Нет, – сказала она, – тебе не кажется. Просто мы лучше осведомлены обо всем, что здесь происходит. Все знают, кто мог заказать убийство Миронова, но об этом страшно говорить. Даже страшно подумать. Поэтому все молчат.

– Даже сотрудники ФСБ? – хмуро спросил он.

– Тем более сотрудники ФСБ, – кивнула Елена, – мы знаем больше, но от этого нам не легче. Поэтому Потапов и пригласил тебя, считая, что ты можешь посмотреть на все со стороны. Просто мы видим своих вампиров и без твоего зеркала. Оно нам не нужно, мы научились узнавать их за все эти годы. Поэтому мы видим гораздо лучше тебя. Откажись от расследования, пока не поздно.

– А я в детстве всегда любил смотреть в зеркало, – вдруг улыбнулся он, – подозревая, что рано или поздно там кто-нибудь появится. Правда, я искал ангелов, а оказалось, что там прячутся только вампиры. Значит, буду искать вампиров.

Подъехав к перекрестку, машина остановилась, прижавшись к тротуару. Он сидел в «Мерседесе», глядя невидящими глазами на перекресток. Когда неподалеку затормозил другой «Мерседес», он вышел из своего и пересел в подъехавшую машину. Оба автомобиля понеслись по дороге в противоположном от его ресторана направлении, в центр города.

– Что у тебя произошло? – спросил сидевший на заднем сиденье Граф.

Это был высокий мужчина с характерной аристократической внешностью. Говорили, что он действительно имел дворянские корни и кличка «Граф» пристала к нему еще в молодые годы. У него были строгие, породистые черты лица, тонкие губы, несколько длинный нос, нависающий над губами, тонкий подбородок, большие, вытянутые уши. Червякова всегда поражали пальцы Графа. Они были длинные и красивые, как у пианиста.

– Сгорел мой ресторан, – вздохнул Червяков. – Ничего не понимаю. Все как будто нормально было. Никто не наезжал, никто не угрожал. Я не ждал опасности ни с какой стороны. Хотя бы кто-нибудь предупредил. Ничего подобного. Просто подложили бомбу и взорвали.

– Значит, это месть, – рассудительно сказал Граф, – получается, что ты где-то прокололся.

– Где я мог проколоться? – возразил Червяков. – Ты ведь знаешь, Граф, я давно отошел от дел. Я и ресторан открыл, чтобы старость себе обеспечить.

– Тоже мне старик, – усмехнулся Граф, – старость он свою обеспечивает. Небось миллионы долларов держишь где-нибудь в Швейцарии или Франции.

– Откуда миллионы, – махнул рукой Червяков, – у меня все деньги в дело вложены. Такой ресторан был, вспоминать больно. Наверно, придется кредит брать, чтобы все привести в порядок. Как думаешь, дадут мне в банке кредит?

– Если хорошо попросишь, дадут, – кивнул Граф, – только ты ведь, как всегда, деньги не вернешь. Тебя уже все знают.

– Когда я деньги не возвращал? – возмутился Червяков. – Меня в городе все знают. Я всегда долги отдаю.

– Ты меня от основной темы не уводи, – посоветовал Граф, – меня твой ресторан не волнует. Ты мне лучше скажи, где ты мог проколоться?

– Нигде. У меня все в порядке было. Ты же знаешь, как я осторожно работаю, никто ничего сказать не может.

– Ты прокурору заливать будешь, – ощерился Граф. – Вспомни, где у тебя проколы были, – снова потребовал он.

– Нигде, Граф, – приложил обе руки к сердцу Червяков. – Я всегда чисто работаю.

– Тита машину взорвали, – задумчиво напомнил Граф, – непонятно, кто взорвал и почему. Я с Курчадзе толковал, он ничего не знает. И Тита нашли с инфарктом.