Мариной Бруно Кратулович был мрачнее обычного. Он как всегда равномерно жевал, словно бы никого не замечая. Но во взгляде сквозила мрачная уверенность в своей непонятной правоте.

Только после ужина Чернышевой удалось поговорить с Благидзе. Они вышли на верхнюю палубу. Вокруг корабля крутились полицейские катера. По судну скользили лучи портовых прожекторов.

— У нас получилось, как в классическом детективе, — пожаловался Благидзе, — замкнутое пространство, и убийца, которого нужно вычислить.

— Только с условием, что понятие замкнутого пространства условно, а убийца может исчезнуть с корабля, — невесело заметила Марина, — кажется, мы с вами провалили это задание, мой дорогой напарник. И не только мы одни.

— Что вы хотите сказать? — насторожился Благидзе.

— Сеньор Хартли был американцем, а совсем не австралийским бизнесменом. Причем, американцем, постоянно живущим в Европе. Поэтому у него и привычки были европейские. И вы знаете, где он обычно жил? В Германии. Вы понимаете, зачем он приехал сюда?

— За Флосманом?

— Разумеется. Американцы его тоже искали. Видимо, слухи о том, что Флосман сбежал в Аргентину с деньгами местной резидентуры, имели под собой основание. И теперь он одинаково прячется и от них, и от нас. Хартли был послан сюда американцами, чтобы найти Флосмана. Поэтому он нервничал в баре, ожидая его появления — Поэтому расспрашивал обо всех, кто мог бы знать Флосмана. Очевидно, у них были сведения о нашей группе. Именно поэтому Хартли расспрашивал и обо мне. Возможно, ему удалось вычислить Флосмана раньше нас. Может, он даже видел утром, как настоящий Флосман прошел ко мне в каюту. И после этого сам Хартли был обречен.

— К вам в каюту могли пройти только два человека, — напомнил Благидзе. — Либо Кратулович, либо Консальви. Суарес сидел в баре у вас на глазах. Нам нужно просто выбрать одного из двоих. И тогда я его убью.

— Это не так просто, — нахмурилась Марина, — Флосман оказался блестящим актером. Каждый из них глубоко вжился в свою роль. Нам нужно придумать нечто невероятное, чтобы его раскрыть.

— Что еще придумать? Вокруг полно полицейских, — напомнил Благидзе, — в этих условиях он просто не захочет рисковать.

— Захочет, — уверенно сказала Марина. — Мы придумаем что-нибудь такое, чтобы он захотел.

На палубе появился Роберто Гальвес. Увидев беседующих, он невольно нахмурился, но подошел к ним.

— Бедняга Хартли, — пробормотал он, — так глупо кончить свою жизнь.

— А вы еще ревновали его ко мне, — напомнила Марина, — может, это вы его так отделали?

— Зачем? — спросил Гальвес. — Можно подумать, что вы были к нему более благосклонны, чем ко мне.

— Это правильно, — улыбнулась Марина, — хотя вы все равно правы. Это ужасно, что он убит. И убийца наверняка среди нас.

— Не думаю, — возразил Роберто, — это мог быть кто-то из лодочников. В это время года по реке идет много лодочников, среди которых попадаются бомжи. Возможно, кто-то из них оказался на борту теплохода и решил поживиться в каюте Хартли. А он случайно вернулся, И произошло это убийство. По-моему, вполне возможно.

— А по-моему, нет, — возразила Марина, — днем лодка не подошла бы к теплоходу. Это сделал кто-то из наших пассажиров, Роберто. Не нужно себя обманывать.

Молодой человек пожал плечами, но не стал больше возражать. Только вдруг с улыбкой сказал:

— Я пойду к себе, посмотрю, как там работают полицейские. Они осматривают все соседние с Хартли каюты. Надеюсь, вы не собираетесь выступать в роли Шерлока Холмса и проводить самостоятельное расследование?

— Хорошо, что вы не вспомнили про мисс Марпл, — засмеялась Марина, — а то я стала бы вашим врагом на всю оставшуюся жизнь.

Ситуация была предельна ясна. Среди подозреваемых был Флосман. И его нужно было разоблачить. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что он пойдет на все, чтобы сохранить свое инкогнито. Марина решила проверить все сама. По ее просьбе Благидзе пошел к выходу. Затем, подождав некоторое время, достаточное, чтобы спуститься к причалу, повернул обратно и побежал к ее каюте. Засек время, затем побежал по коридору, спускаясь к каюте Рудольфа Консальви. Снова посмотрел на часы. И побежал обратно. Весь в поту добрался до верхней палубы, где стояла Марина.

— Ну, что, — спросила она насмешливо, — убедились?

— Это не мог быть Консальви, — тяжело дыша, сказал Благидзе, — он бы не успел взять зонтик и пройти к вам в каюту.

— Верно. А Кратулович? У него, по-моему, больные ноги. Пока вы выходили из танцевального зала, мог он добежать до моей каюты и вернуться?

— Нет, — разочарованно выдохнул Благидзе, — никак не мог. Вы были правы. Я просто осел.

— Не нужно так категорично. Это просто доказывает, что ни один из троих подозреваемых нами мужчин не мог сам подложить это второе письмо. Суарес сам сидел рядом со мной. Понимаете, что это значит? Все трое вне подозрений, но письмо у меня в каюте.

— Вы думаете, Хартли? — испуганно спросил Благидзе. — Все-таки он?

— Нет, конечно. Я долго размышляла, почему Флосман написал два письма на разных языках. Для того, чтобы поразить меня своим образованием? Нет, такой мелочью он не стал бы гордиться. Значит, нечто другое. И это другое объяснимо в том случае, если ни один из троих не мог положить письма. Значит, приносил его ко мне не сам Флосман лично.

— Я не понимаю. Вы хотите сказать, что у него есть на «Кастуэре» помощник?

— Нет. Я просто хочу отметить, что первое письмо он положил в каюте на стол. А второе лежало на кровати. И второе было написано на испанском языке, и имело довольно нейтральный текст. Его можно было принять за любовное послание, Понимаете, сеньор Моретти, за любовное послание. Этот негодяй нас просто обманул. Он послал второе письмо с кем-то другим, попросив, очевидно, одного из членов команды.

— Господи, — вскочил Благидзе, — я знаю, кто подложил письмо. Это девушка, горничная Лаура, которая обслуживает наши каюты. Она мне сказала, что некоторые сеньоры на корабле даже посылают любовные послания. А я не обратил на это внимание. Быстрее вниз, в служебные помещения. Может, мы еще успеем.

Он выскочил из каюты. Марина, нахмурившись, вышла следом. Она словно предчувствовала, что должно было произойти.

Благидзе добежал до лестницы, ринулся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Он торопился, очень беспокоясь за девушку. Неужели Флосман и в этот раз окажется быстрее. Добежав до одной из кают, он открыл дверь. Испуганно охнула пожилая женщина. Она как раз переодевалась в этот момент. Глядя прямо на нее, Благидзе закричал:

— Где Лаура? Где живет Лаура?

— В соседней каюте, сеньор, — дрожащей рукой показала женщина: она решила, что это и есть тот самый убийца.

Благидзе вдруг понял, что должен успокоиться. Иначе все подозрения будут против него. Уже миролюбиво он сказал:

— Простите меня, сеньора, что я ворвался сюда без вашего разрешения. Мне нужно было передать Лауре одну просьбу моей сеньоры.

Женщина, уже несколько пришедшая в себя, кивнула:

— Ничего, сеньор, я все понимаю.