Нидерландов.

— Я знаю. Слышал, как вы знакомились вон с тем молодым человеком, — показал Кратулович на Роберто. Тот с несчастным видом наблюдал за танцующими.

«А я его не видела, — подумала Марина. — Кажется, на палубе мы были одни. Или он просто подслушивал». И, словно отвечая на ее мысли, Кратулович сказал:

— Я иногда выхожу на палубу. Но стараюсь сидеть с подветренной стороны. Просто так привык.

— Мы вас не видели. Вы ведь не выходили вчера из своей каюты.

— Выходил, — спокойно сказал он, глядя ей в глаза, — и даже видел, как к вашей каюте подходил один из ваших ухажеров. У нас ведь каюты на одной стороне.

«Выходит, сидя в каюте, он умудрился все увидеть, — подумала с досадой Марина. — Интересно, кого из ухажеров он имеет в виду. Благидзе или Роберто Гальвеса? Как много, однако, он успел заметить. Или это своеобразный вызов самого Флосмана. И откуда он знает именно мою каюту?» Она вдруг вздрогнула. Ее партнер смотрел ей прямо в глаза. Это был внимательный взгляд очень умного и проницательного человека.

Танец закончился, и он отвел ее к столику. Снова посмотрел на часы, доставая из кармана какую-то коробочку с лекарствами. Она внимательно следила за ним. Он подошел к своему столику, еще раз посмотрел на часы и, положив таблетку в рот, быстро выпил стакан воды.

Только когда Кратулович отошел от нее, к столику осмелился приблизиться с несчастным видом Роберто.

— По-моему, вам нравится меня мучить, — пробормотал он, — неужели вы действительно не нашли никого лучше этого мрачного типа. Пригласили хотя бы сеньора Консальви.

— Садитесь, Роберто. И не будьте таким занудой, — посоветовала она, улыбаясь молодому человеку, — у меня могут быть свои капризы. Просто хотела растормошить своего мрачного соседа. Неужели вы полагаете, что он мне может понравиться?

Роберто сел рядом с ней. Пожал плечами.

— Не знаю, что о вас думать. Вы просто непостижимы, сеньора Дитворст. Иногда мне кажется, что в вас сидят сразу несколько женщин. Вы так часто меняетесь, что за вами трудно уследить.

— Надеюсь, что это комплимент, — усмехнулась Марина, глядя на часы. Из четверых подозреваемых двое сидели в танцевальном зале и, кажется, не собирались никуда уходить. И если один из них был Флосман, то он уже никуда не будет спешить. Ведь в отличие от нее, сам Флосман точно знает, с кем именно он имеет дело.

— Вы просто издеваетесь, — пожаловался молодой человек, — вам нравится вести себя подобным образом?

— А вы бываете несносны, — отрезала Марина, — и слишком часто жалуетесь. По-моему, это не лучшее занятие для джентльмена.

— Я не джентльмен, — угрюмо заметил Роберто, — я просто влюбленный в вас человек. Кажется, я по-настоящему влюбился в вас, сеньора Дитворст. Так бывает, как вы считаете?

— Наверное, Но я слишком стара для подобных кульбитов. Вы избрали неудачный объект для своей страсти, сеньор Гальвес. Давайте закончим этот тягостный для нас разговор.

— Конечно, — невесело усмехнулся Роберто, вставая, — простите, что потревожил вас.

— Не нужно так мрачно. Научитесь смотреть на вещи несколько проще, — посоветовала на прощание Марина.

Гальвес вышел из танцевального зала, не оборачиваясь. Он все-таки обиделся. Она посмотрела на Кратуловича и Консальви. Кто из них захочет появиться рядом с баром в двенадцать часов дня? Кто из них написал эту записку?

Она поднялась и вышла следом за Гальвесом. Прошла на верхнюю палубу. Суареса там уже не было. Или он тоже спустился в бар. Она повернула было в сторону бара, но, передумав, решила сначала пройти к себе. До объявленного времени оставалось около получаса. Она вошла в каюту.

Умылась, тщательно вытерла лицо. Тревожные мысли не оставляли ее и здесь. Где сейчас Суарес и Хартли? Кто бы ни был этот Флосман, он должен как-то ответить на ее вызов. Что все-таки предпримет этот Флосман? Не ответить он просто не может. Она проверила пистолет в сумочке и вышла из каюты. Кто-то мелькнул в дальнем конце коридора. Кажется, это был Бастидас.

Она прошла к выходу. Поднялась по ступенькам на следующую палубу. Поспешила в бар. Теперь важна был каждая мелочь. В баре по-прежнему сидели сеньор Хартли и Благидзе. Они провели здесь уже около полутора часов, сидя в разных концах бара. Если это Флосман, то у него просто железная выдержка. Здесь же сидел и Суарес, пришедший до нее и теперь увлеченно игравший в карты с партнерами, одним из которых оказался и сам Бастидас.

Осмотревшись, она прошла к стойке и попросила молодого бармена сделать ей коктейль из кампари и сока. Пока бармен готовил коктейль, она бросила выразительный взгляд на Благидзе и тот, поняв, что она хочет ему что-то сказать, быстро подошел к ней. Словно намереваясь заказать еще что-то.

— Идите в танцевальный зал, — тихо приказала Чернышева, — там сидят Консальви и Кратулович. Я останусь здесь.

Благидзе кивнул и, не дожидаясь, пока бармен подойдет к нему, быстро вышел из бара. Она прошла к свободному столику и, взяв свой коктейль, устроилась в углу, наблюдая за происходящим. Стрелка часов неумолимо двигалась вперед. До назначенного времени оставалось около пяти минут.

Судно мягко коснулось причала. Они прибыли в Сан-Николае. Суарес не пошевелился. Он был увлечен карточной игрой, а вот Хартли, наоборот, поминутно оглядывался на дверь, словно ожидая кого-то. Он явно нервничал. Марина внимательно следила за обоими. Суарес спокойно играл, поднимая карты по привычке слишком близко к очкам. Видимо его многочасовые бдения с книгами не проходили даром.

Стрелка замерла на двенадцати. По-прежнему ничего подозрительного не было. Прошла минута, другая. Суарес играл в карты. Хартли смотрел на дверь. Если это был Флосман, то гениально разыгрывал трудно скрываемое нетерпение, словно ожидая увидеть в дверях нечто невероятное.

Все было спокойно. На третьей минуте в баре появился… Роберто Гальвес, вошедший сюда в весьма угрюмом настроении. Увидев женщину, он вспыхнул, но, ничего не сказав, прошел к стойке бара. Она видела, как внимательно следит за вошедшим Хартли, и, поднявшись, подошла к Роберто.

— Вы напрасно на меня обиделись, — мягко сказала она, — я просто считала, что в вашем возрасте должны нравиться другие женщины. Менее зрелые. У меня уже взрослый сын, — она почти не соврала.

Он пожал плечами и попросил у бармена двойную порцию виски.

— Вы не хотите со мной разговаривать? — спросила она, видя, как следит за их разговором Хартли.

— Мне кажется, что у меня не осталось никаких шансов, — пробормотал Роберто.

— Но это еще не повод так убиваться, — улыбнулась Марина, — мы ведь можем быть и друзьями.

— Наверное, — согласился Гальвес, — я вернулся за вами в танцевальный зал, но вас там уже не было. Я хотел сказать вам примерно то же самое.

На часах было уже десять минут первого. Флосман себя никак не обнаруживал, Может, они просто ошиблись и она несколько переоценила его комплекс мужского превосходства, столь явно выраженный в его записке. Но он просто должен как-то проявить себя, в этом она была убеждена.

Гальвес, получив свой виски, выпил залпом, попросил второй. Она взяла его за руку, уводя к своему столику.

— Надеюсь, вы не собираетесь напиваться? — спросила серьезно она.

— Не знаю. Наверное, это самое лучшее, что я могу сделать, — чуть усмехнулся Роберто.

В зал вошел Благидзе. Увидев его, Роберто зло сказал:

— Кажется, опять пришел ваш старый друг. Вы не хотите позвать его к нам?

— Вы угадали, — холодно заметила Марина, — я хочу опять позвать его к нам. И не нужно так ревновать. Я всегда говорю правду. Это мой старый знакомый, и ничего больше. Уверяю вас, если бы было иначе, я бы вам обязательно сказала.

— Я знаю, — кивнул Роберто.

Марина подняла руку, и Благидзе, заметив ее жест, подошел к столику. Хартли по-прежнему