исповедания на обочину, ущемление его за счет необоснованно широкого и поэтому искаженного истолкования понятия «равенство». Стремление к законодательному закреплению принципа равенства во всех областях жизни приводит к равенству нормы и отклонения, благодетели и греха, сакрального и оскорбительного. В результате нарушаются основные, фундаментальные права человека, в том числе религиозные права.

Мы не можем позволить, чтобы во имя принципа «равенства» нарушались церковные каноны и постановления Вселенских Соборов, не можем допустить, чтобы во имя равенства священника назначал не епископ, а светские власти, чтобы Святую мессу могли служить все, кому это взбредет в голову.

Как специалист по каноническому и гражданскому праву, я хотел бы напомнить всем пропагандистам такого «равенства» о существующих и пребывающих в силе международных документах, которые закрепляют право религиозных объединений действовать в полном соответствии со своим вероучением и внутренним устройством. К сожалению, об этих международных актах политики часто забывают, действуют так, словно их никогда не было.

Но в будущее мы смотрим с оптимизмом, и этот оптимизм связан прежде всего с возможностью совместного христианского свидетельства в Европе.

- Что могут сделать католические епископы, миряне и все христиане Европы, чтобы не допустить углубления кризиса?

- Прежде всего - каждый в свое стране, в своем обществе должен серьезно разговаривать с политиками, находить аргументы для защиты своих прав и убеждать законодателей и министров в необходимости действовать во имя общего блага, а не частных интересов. А если политики - христиане, то надо помочь им ощутить свою ответственность за будущее общества.

- Каковы будут приоритеты деятельности СЕКЕ во время Вашего президентства?

Прежде всего меня волнуют проблемы взаимопонимания Востока и Запада Европы, антропологические особенности диалога.

Западные соседи часто говорят, что народы Восточной Европы «не созрели» для подлинной демократии.

Классическая демократия подразумевает возможность знакомства с разными точками зрения и совершения сознательного, свободного и ответственного выбора. В частности, голосования за ту или иную политическую силу, которая, по мнению избирателя, в своей программе более всего учитывает необходимость действия во имя общего блага.

Но давайте задумаемся над тем, насколько современное пространство коммуникации позволяет конкретному человеку совершить сознательный, свободный и ответственный выбор? Оставляет ли наступающая эмоциональная аудиовизуальная культура место культуре вербальной, рациональной, построенной на причинно-следственных связях и строгом анализе?

Церковь также знает и благоразумно использует язык аудиовизуальных символов, но давайте не будем забывать, что Откровение мы постигаем через Слово Божие - Библию. Мне кажется, что в современном мире все более ощущается недостаток рациональности, логики, неторопливого размышления, тихой медитации - всего того, что могло бы эффективно противостоять попыткам манипуляции сознанием человека.

Согласитесь, трудно говорить о демократии в обществе, построенном на манипуляции, на эмоциональном давлении и «промывании мозгов»… (сами споткнулись на том, за что боролись - авт.).

В этом контексте я считаю необходимым сделать все возможное для расширения пространства образования - и прежде всего - для развития миссии католических университетов в Европе, которые могли бы вернуть в социум утерянную гармонию между верой и знанием…

Какие же выводы можно сделать из интервью нового президента Совета епископских конференций Европы?

– Католические Иерархи проводят съезд в СПб, чтобы показать европейским епископам 'новую реальность - возрождающуюся и стремительно развивающуюся Католическую Церковь в России, переполненные храмы, живую веру и искреннее благочестие' и этим вдохнуть в них веру, в то, что еще не все потеряно.

– Одновременно расширяется паства за счет России, которую они собираются пасти и стричь.

– Им не нравится, что 'эмоциональная аудиовизуальная культура' в Европе вытесняет культуру религиозную и отнимает у них прихожан. Ради притока новых членов готовы пожертвовать 'демократией' и 'равенством'.

– Хотят внедрить систему католических университетов в Европе. По-видимому, современные католики повторяют путь иезуитов, организовывавших в конце 17 века колледжи, в которых обучались дети элиты того времени. Этот ход позволил приобрести римско-католической церкви наднациональный статус [58] и сейчас она надеется этим укрепить свои позиции.

Есть ли у католической церкви надежды на расширение своей паствы в России?

По последнему социальному опросу, проведенному в России, можно судить о количестве людей идентифицирующих себя с тем или иным вероучением [59].

Отвечая на вопрос «Какую религию вы исповедуете?», назвали себя православными 62 %, мусульманами - около 8 %, атеистами - 15 %, 'в Бога верю, но не отношу себя к какому-либо исповеданию' - 14 %. Еще 1,2 % в соцопросе проходят по графе «другое»: к ним социологи причисляют другие христианские конфессии, иудаизм, буддизм и прочее.

Из этого опроса следует, что даже православных, которые посещают церковь несколько раз в месяц и регулярно причащаются, всего около 5 %, а остальные либо заходят в храм по большим праздникам, либо относят себя к православию по этнокультурному признаку. Что же остаётся католикам? И даже, несмотря на это, они видят разительное отличие в количестве прихожан в Европе. В Европе церкви закрываются, а в России их количество растёт большими темпами: в 1989 г. в России было 6 тыс. православных храмов, в 2005 г. - уже 12,6 тыс. храмов. Социологи прогнозируют, что в 2015 г. будет открыто 25 тыс. храмов. Ну а еще через 10 лет, если все будет хорошо, в 35-40 тыс. храмов будут регулярно приходить уже треть всех, называющих себя православными. Видите, какие радужные перспективы открываются перед православной церковью, так, что есть, за что побороться и католикам в России, если вовремя подсуетиться.

Но вернёмся к Тэзе.

Брат Роже был очень популярен среди православных иерархов т. к. его не считали явным еретиком православные священники и прихожане. Через общину Тэзе можно взаимодействовать с католиками и даже с Папой, как это делал митрополит Никодим, а прямое общение - слишком явное нарушение канонов РПЦ и подрыв авторитета среди православных верующих.

Молодежь, посещающая Тэзе, учится организовывать общины и молиться Христу совместно со сверстниками. Ритуалы же православной церкви сложны и требуют определенных психических усилий: вечером нужно покаяться перед Богом через посредника, утром - причастие, вечером и утром до причастия нельзя есть и т.п. Молодому человеку лучше излить душу сверстнику, чем стоять перед попом, который исповедует несколько десятков человек за вечер, поэтому трудно надеяться на сочувствие и понимание. В Тэзе есть коллектив сверстников, в котором можно поговорить на своем языке и понять друг друга.

Кроме того, братья являются толкователями Библии, они объясняют молодым паломникам, как нужно понимать библейские сюжеты, выпячивая малосущественное, скрывая суть библейской доктрины. Уводят от понимания Библии, как социальной расовой доктрины, в которой главенствует иудаизм.

Собирая большие массы людей, община Тэзе поддерживает христианский эгрегор, за счет постоянного подключения к нему новых членов.