Идея эта родилась из нескольких стратегических совещаний, которые они с полковником Палмер провели во время кратких передышек, случавшихся за два дня панической эвакуации Мортонриджа. Ральф знал, что некоторые предложения следовало бы высказать княгине в лицо – пройдя по обычным каналам, через руки штабных аналитиков и тактиков, проект будет разбавлен и сглажен сотнями хитрых умов, доведен до политически приемлемого состояния. А этого позволить было нельзя. Проект мог принести успех только в первоначальном, стопроцентно оригинальном виде.

Иногда, глядя в зеркало, Ральф подумывал, что за маньяком он стал и не упоение ли гордыней тому виной.

– Учитывая обстоятельства, это самое малое, что я мог сделать, – ответил Роше Скарк. – Я уже говорил – твои усилия не прошли незамеченными.

В десятиугольной приемной, среди золотых и платиновых колонн, их поджидал Сильвестр Жерей. Облаченный в безупречную ливрею конюший с неохотой одобрил одолженный Ральфом мундир морпеха и отворил двери.

По сравнению с роскошью внешних покоев личный кабинет княгини Кирстен был обставлен почти скромно – эдакое уютное гнездышко богатого землевладельца, откуда тот мог бы управлять своими поместьями. Ральфу никак не удавалось поверить, что из этого кабинета правят всей системой Омбея.

Он шагнул к столу, чувствуя, что следовало бы отдать честь, и зная, что это было бы нелепо – он же не военный. Княгиня мало отличалась от привычного по новостным клипам образа – почтенная дама, никак не выходящая из среднего возраста. Никакая дисциплина не могла удержать Ральфа от того, чтобы не приглядеться к ней. Конечно, фамильная черта всех Салдана была на месте – тонкий крючковатый нос, – но лицо ее отнюдь не было тонким. Оно дышало таким непоколебимым здоровьем, что Ральф не мог представить себе, чтобы княгиня когда-нибудь превратилась в хрупкую старушку.

– Мистер Хилтч, – княгиня Кирстен поприветствовала его кивком. – Наконец-то во плоти.

– Так точно, мэм.

– Спасибо, что пришли. Если вы присядете, мы наконец начнем.

Ральф устроился рядом с Роше Скарком, благодарный за ту мнимую защиту, какой наделяло его присутствие босса. Янникс Дермот разглядывала его почти весело. Помимо них и конюшего, в комнате находился только Райл Торн, который присутствия Ральфа, казалось, вообще не замечал.

– Сейчас подключим адмирала Фарквара, – бросила Кирстен.

Она датавизировала процессору стола приказ собрать сенсвиз-конференцию высшего уровня секретности, и вокруг Ральфа сомкнулся белый зал.

Агент обнаружил, что сидит по правую руку от адмирала, через весь стол от княгини.

– Будьте добры, мистер Хилтч, обрисуйте нам ситуацию на Мортонридже, – попросила княгиня.

– Слушаюсь, мэм. Эвакуация по большей части завершена. Благодаря переданным предупреждениям мы смогли вывезти более восемнадцати тысяч человек на самолетах и транспортных челноках королевского флота. Еще шестьдесят тысяч выехало по шестой магистрали, покуда не отключилось питание. Сенсорные спутники показывают, что около восьми сотен лодок с беженцами направляются в сторону континента через океан, и наша первоочередная задача на данный момент – снять пассажиров хотя бы с самых маленьких и отчаянно перегруженных.

– Итого на Мортонридже осталось около двух миллионов человек, – бросил адмирал Фарквар. – И поделать с этим мы ничего не можем.

– По нашим оценкам, большинство из них уже одержано, – ответил Ральф. – В конце концов, у людей Эклунд было два дня для работы. Те, что еще свободны, станут одержимыми завтра. Мы все время сталкиваемся с экспоненциальным распространением, и, воплощенное в жизнь, оно... чудовищно.

– Вы совершенно уверены, что они одержимы? – уточнила княгиня Кирстен.

– Боюсь, что так, мэм. Конечно, спутниковые снимки полуострова сильно смазаны, но сеть связи частично действует – не то одержимые забыли о ней, не то она их не волнует. ИскИны анализируют все снимки, которые удается выкачать из удаленных камер, но общая тенденция понятна. Неодержанных выслеживают и систематически пытают до тех пор, пока не произойдет одержание. Никакой жалости одержимые не проявляют, хотя пытать детей отказываются почти все. Большинству из тех, кто еще прибывает на эвакопункты, нет шестнадцати.

– Господи Всевышний... – пробормотала княгиня.

– Пытались одержимые вырваться из резервации? – поинтересовался Райл Торн.

– Нет, сэр, – ответил Ральф. – Сколько мы можем судить, они придерживаются соглашения. Единственная аномалия на данный момент – это погода. Над Мортонриджем наблюдается противоестественная облачность необыкновенной плотности. Это началось сегодня утром.

– Противоестественная? – переспросил Торн.

– Да, сэр. Практически непроглядный слой, распространяющийся с юга, невзирая на направление ветра. Да и облака начинают краснеть. Мы полагаем, что это дополнительная защита от сенсорных спутников. Если скорость расширения не изменится, весь Мортонридж будет скрыт через тридцать шесть часов. После этого у нас останутся только сенсоры, подключенные к сети, а я не думаю, что одержимые забудут о них надолго.

– Красное облако... – задумчиво промолвила княгиня Кирстен. – Оно ядовито?

– Нет, мэм. Мы взяли пробы беспилотными зондами. Это просто водяной пар, только измененный каким-то образом.

– Это может оказаться оружием?

– Не могу представить, как этот эффект можно приспособить для разрушения. Чтобы поддерживать его, требуется огромная энергия, но это и все. В любом случае, установленная на перешейке граница весьма эффективна. Солдаты называют ее огненной стеной. Лазеры СО выжгли поперек всего перешейка двухкилометровую полосу. Мы просматриваем ее с орбиты, и сверх того территорию патрулируют морпехи. Любое движение вызывает ответный огонь.

– Что случится, если облако закроет границу?

– Попытаемся выжечь его лазерами СО. Если не сработает, нам потребуется ваше разрешение на карательную операцию, мэм.

– Понятно. А как вы узнаете, куда высаживать десант, если облако покроет весь Мортонридж?

– Высадим разведчиков, мэм.

– Тогда помолимся, чтобы лазеры помогли разогнать облако.

– Как я вижу, вы готовы предотвратить массовый прорыв одержимых, – заметил Райл Торн. – Но что сделано, чтобы они не проскользнули по одному в массе беженцев? Все мы знаем, как мало нужно, чтобы этот кошмар начался заново. И я следил за ходом эвакуации – порой это весьма напоминало хаос.

– Это и был хаос, сэр, – ответил Ральф. – Пока мы их вывозили. Но с приемом все было проще. Каждого беженца проверили на этот их энергистический эффект. Никого не нашли. Даже если кто-то из одержимых выбрался, все беженцы изолированы. Мы считаем, что, кроме находящихся на Мортонридже, на Омбее одержимых нет.

– Хорошо, – сказала княгиня. – Знаю, Роше Скарк уже поздравил вас, мистер Хилтч, но я бы хотела выразить вам мою личную благодарность за ваши действия во время кризиса. Ваше поведение достойно подражания.

– Благодарю, мэм.

– Мне тяжело это говорить, но я полагаю, что та женщина, Эклунд, была права – исход борьбы решится не здесь.

– Простите, мэм, но я ответил Эклунд, что это не так. И я до сих пор в это верю.

– Продолжайте, мистер Хилтч, – подбодрила его княгиня. – Я не кусаюсь и в этом случае была бы очень рада ошибиться. У вас есть идея?

– Да, мэм. Полагаю, пассивно ожидать, что проблема будет решена кем-то за нас, было бы колоссальной ошибкой. Хотя бы ради собственного душевного спокойствия мы должны верить, что одержимых можно победить, отнять у них захваченное. Нам известно, что ноль-тау заставляет их покинуть захваченные тела, и, возможно, на Кулу, или на Земле, или на другой развитой планете найдут более простой и эффективный метод. Но суть в том, что, какое бы решение ни нашли, претворять его в жизнь все равно придется нам и здесь.