собственных детей, а иначе — смерть, он с удовольствием будет это учить и знать. Ему это необходимо. Следует только довести человечество до осознания того, что от ударов, которые сейчас его преследуют, существует лекарство.
Л.Н.: Мне кажется, что в основе фашизма, о котором мы сегодня уже говорили, заложена идея справедливости, но только для определенной нации, для определенного этноса. Когда мы в России затрагиваем, скажем, вопрос нефти, у нас принято говорить, что это наши великие предки, Ермак и прочие, завоевали для нас Сибирь с нефтяными богатствами. Русские, они такие смелые, предприимчивые, и поэтому нашли нефть. А те, у кого нефти нет, пусть плачут — не повезло им, не такие у них были предприимчивые предки. Это как на уровне человеческой жизни: у одного отец — профессор, а у другого, скажем, сапожник. Ну, не повезло человеку. Так и с народами.
Но, видимо, все-таки произойдут какие-то неожиданные события. Они, с одной стороны, неожиданные, а с другой — ожидаемые. Все ждут, что в XXI веке будут найдены альтернативные источники энергии, и нефть окажется пустышкой, и все эти двигатели внутреннего сгорания… Когда я езжу по Москве, здесь такое количество машин, просто не проехать, не протиснуться. Все куда-то несутся. И возникает вопрос: куда они так спешат? И по каким таким особенным делам они торопятся в этих своих таратайках? Потому что результатов этой спешки не очень-то и видно, кроме новых и новых коробок: все выше, и выше, и выше. И все это тоже рождает ощущение бессмысленности. Как бы вы могли это прокомментировать?
Если мы развиваемся эгоистически, то естественно, что наш эгоизм запирает нас в такие обстоятельства. Я повторяю, что нам этого не избежать до тех пор, пока мы не осознаем его зло настолько, чтобы и видеть, и чувствовать, что все беды в мире, — даже на уровне цунами, землетрясений, всевозможных экологических угроз, — являются следствием нашего неправильного поведения. На нашем, высшем, человеческом уровне мы неправильно соединяемся между собой. Эгоистически относясь друг к другу, мы влияем на всю остальную природу. Потому что наши мысли, наши взаимоотношения, наша мыслительная энергия — это, на самом деле, самое страшное оружие, оказывающее самое сильное воздействие на всю окружающую природу.
То, что одному повезло родиться в определенной семье, а другому с семьей не повезло; или у одного государства есть огромное количество природных ресурсов, а у другого — нет, это сложная проблема, которая связана с каббалистической географией, и с тем, как вообще природа управляет нашим миром. Мы с вами сейчас не сможем это точно рассмотреть, но тот, кто пользуется тем, что предназначено всему человечеству, в итоге от этого никак не выигрывает, а страдает.
Поэтому я не думаю, что мы увидим хорошие последствия существования всех этих больших источников: нефти, газа, золота… Чего только в России нет! Практически ведь все есть. Однако никакого счастья, ничего хорошего от этого народ иметь не будет. Может быть, будут большие бряцанья оружием, или бряканье словами, но на самом деле блаженства не обретешь. Как и деньги, вырученные от распродажи природного достояния, счастья не дадут, не обратятся во внутреннее богатство. Поскольку то, что есть у государства, находится в абсолютном противоречии с законами природы, обращено только на себя и на покорение других, на диктат над ними.
Л.Н.: Может быть, вам приходилось слышать, что уже изобретены другие источники энергии, но они намеренно скрываются, потому что, если они будут открыты миру, то экономика, вся сила богатых и неправедных, рухнет. И не кажется ли вам, что если бы закончился этот всемирный нефтяной психоз, который связан с самолетами, с двигателями внутреннего сгорания, с ужасными катастрофами, — это было бы большим благодеянием для человечества?
Нефтяная цивилизация практически закончилась еще в конце XX века. Вы правы, что в мире уже есть много альтернатив нефтяному топливу, но они придерживаются теми же людьми, которые имеют от этого большую прибыль, власть или деньги.
Вы знаете, я был в Аросе. Это швейцарский курорт, который находится на противоположной от Давоса стороне горы. В то время, когда в Давосе проводились международные экономические конференции, в Аросе проводились международные философские, альтруистические совещания. Я был, конечно, среди философов и альтруистов, а не среди экономистов. Однако что было интересно, у экономистов — была, так сказать, некоторая перекличка с нами. У них были очень интересные исследования: в мире потепление, обнажается Арктика, Антарктика, появляются новые поля для добычи нефти. А чем все это обнажение, таяние ледяного покрова грозит миру — неважно. Главное, что у нас будет еще парочка нефтяных месторождений. Это естественный ход эгоистического развития, оно и должно быть таким.
Мир наш, конечно, никуда не исчезнет, ничего с ним не сделается. Проблема только в том, каким путем мы придем к правильному взаимодействию с природой. В принципе, это и является конечной целью природы: привести нас к равновесию с собой, то есть с окружающей средой. Со стороны природы этот закон так и действует на нас, он подгоняет нас или страданиями, — то есть ощущением неравновесия с ней, — или наслаждениями. Ведь если мы вдруг станем изучать законы природы, сами обнаружим, где наша болезнь, и сможем прийти с ними в равновесие, выполнять их, как любые другие физические законы, которые мы выполняем, то от этого мы получим, естественно, хорошие результаты.
Л.Н.: Еще один вопрос, возможно, он будет последним, потому что, мне кажется, уже достаточно сказано, для того чтобы было, над чем подумать. Как человек должен относиться к понижению уровня своего комфорта? Или к тому, что он не может достичь того уровня комфорта, которого бы он желал, и из-за этого страдает, переживает, не находит себе места?
Я за свою жизнь был в самых различных состояниях, много ездил, много видел, был в разных странах, в разных обществах, цивилизациях. Я могу сказать только одно: комфорт — это внутреннее ощущение человека. Можно быть в золотой клетке, а ощущать, что ты в тюрьме, а, может быть, что «с милым рай в шалаше». Так что, внешние обстоятельства не важны.
Обеспечить сегодняшнему человеку состояние комфорта — это создать ему обстановку для внутреннего успокоения, безопасности, покоя, равновесия, знания, ощущение какой-то взаимности, теплоты. Это то состояние комфорта, к которому мы стремимся, а что у нас будет снаружи, не имеет значения. Ведь в итоге мы понимаем, что это ни о чем не говорит.
Я убежден, просто знаю, что главное в этом внутреннем ощущении, это осознание своей необходимости обществу, уверенность в том, что общество относится к нему благожелательно, с одобрением, воодушевляя его. Ведь человек ощущает свою потребность в обществе, в родных, близких — во всех. Он должен быть уверен, что его всегда поддержат, протянут руку помощи, а если он упадет, то на дружеские, любящие руки, — это и есть самый лучший комфорт, ничего больше человеку не надо. Когда человек находится в равновесии с законами природы, ему ничего не страшно. Тогда он не болеет, не чувствует себя плохо, не впадает ни в какую депрессию. Ведь все наши проблемы возникают только от отсутствия баланса. Поэтому мы не добьемся никакого комфорта иначе чем соблюдая законы равновесия с природой, о которых говорит каббала.
Кроме того, как мы знаем, самые развитые страны опережают все остальные по проблемам рака, депрессий, самоубийств, разводов и всего прочего. Так что внешние удобства совершенно не подготавливает основу настоящего, внутреннего, комфорта.
Л.Н.: Вы сказали, что человек, который находится в равновесии с законами природы, не болеет. Если он не болеет, значит, он и не умирает?
Нет, смерть наступает не оттого, что человек болеет. Смерть — это естественный предел, ограничивающий выполнение человеком своей миссии на определенном эгоистическом этапе. Поэтому у каждого из нас есть разные виды смерти, точнее говоря, есть разные периоды смерти. Обо всех этих состояниях мы можем когда-нибудь еще поговорить, но это не зависит от болезни. Можно быть абсолютно здоровым человеком, и постепенно-постепенно в организме угасает этот его животный эгоизм, как бы сходит на нет. Почему человек умирает? У него истощается эгоизм. Он просто не желает его больше наполнять.
