нетрадиционный подход к ведению боевых действий в этой стране. Подобное мнение не лишено оснований.
25 июня 1950 года все изменилось для армии США и для тех, кто служил в ней. Северные корейцы ринулись на юг полуострова, сметая все на своем пути. Через несколько дней на этот вызов ответила армия Соединенных Штатов, менее, чем когда бы то ни было в ее истории, готовая воевать. Надо ли говорить, что Вестморленд стремился в бой, а престижная в мирное время должность инструктора Военного колледжа стала для него удавкой на шее? Учившийся вместе с ним Джон (Майк) Майклис заработал звезду бригадного генерала в 1950-м за храбрость и воинское искусство, проявленные во главе 27-го пехотного полка. В начале пятидесятых все знали, где становятся генералами, и Вестморленд начал строчить рапорты.
Прошло немного времени, и в середине 1952 года всегда благосклонная к Вестморленду удача улыбнулась ему – он получил под свое командование 187-ю воздушно-десантную боевую группу – отдельный усиленный парашютный полк (то есть не входящий в состав какой-либо дивизии), которым до него командовал бригадный генерал. Несмотря на то что во главе части Вестморленд находился около полутора лет, ему не удалось особо понюхать пороху. Во время Второй мировой войны он успел вовремя, а вот в Корее пришел, что называется, к шапочному разбору. Боевых наград он там не удостоился, но кое- чего все же достиг – получил-таки в свои тридцать восемь лет первую генеральскую звезду.
Как и случается с теми, кто всеми силами стремится сделать карьеру военного, Вестморленда ждал Пентагон и работа в главном штабе армии. Он сделался безликим (и сравнительно молодым) штабным офицером в управлении личного состава. Как и всегда, работал он на совесть, и начальник, трехзвездный генерал, сделал Вестморленда “тараном”, то есть отдавал его “на съедение” разным парламентским комитетам. Мудрый выбор – Вестморленд умел произвести впечатление на конгрессменов, так что порой становилось неясно, кто из них кого “ест”.
Когда его тур в первом отделе штаба стал подходить к концу, Вестморленд организовал себе странное занятие – трехмесячную аспирантуру на факультете управления в Гарвардском университете. В своих мемуарах Вестморленд посвящает этой интерлюдии всего один небольшой абзац, где говорит, что потратил время не зря, поскольку почерпнул в Гарварде немало идей, которые пригодились ему впоследствии. Вместе с тем Гарвард представляется зигзагом на прямом пути к вершинам армейской пирамиды. Возможно, и здесь тоже отражается недоверие Вестморленда к традиционным военным премудростям и образовательным институтам.
После трех месяцев гражданской учебы генерала ждала еще более важная работа в Пентагоне. В 1955-м он получил один из самых властных армейских постов – должность секретаря главного штаба армии. Среди предшественников Вестморленда были Беделл Смит (начальник штаба верховного командования союзных экспедиционных сил при Эйзенхауэре), Роберт Эйчелбергер (прославленный герой Второй мировой войны){15} и сам Максвелл Тейлор, служивший секретарем в ту пору, когда штаб возглавлял генерал Джордж К. Маршалл.
Теперь начштаба был генерал Тейлор, а Вестморленд -секретарем, то есть, как говорят в армии, “начальником штаба начальника штаба”. Что, до известной степени, верно, потому что практически вся документация проходит через секретаря. Хотя секретать носит обычно звание генерал-майора (Вестморленд получил повышение, уже занимая свой пост), а начальники основных отделов штаба – трехзвездные генералы, они очень уважительно относятся к секретарю. И не напрасно. Секретарь кое-что может – может, например, ускорять или замедлять темп прохождения бумаг, важных для начальников отделов, на одних документах он может заострить внимание шефа, а другим “дать пропасть во мгле”. Выполняя эту работу, требующую преданности делу, большой трудоспособности и проницательности, Вестморленд вновь, как и всегда, оказался на высоте.
Он уверенно шагал по служебной лестнице. Наступала пора оставить штабные коридоры и принять под командование боевое соединение. В 1958-м он получил “сливки” – 101-ю воздушно-десантную дивизию, одну из двух “готовых” дивизий, то есть таких, которые в случае возникновения международных проблем можно развернуть в любой момент. Мало того, это было экспериментальное соединение с новым принципом организации, так называемая “пентомическая” (пятеричная) дивизия. Обычно при организации воинских соединений и частей используется принцип троичности, то есть в дивизии три полка, в полку три батальона и так далее. В данном случае структура дивизии была иной – вместо полков и батальонов она включала в себя пять “боевых групп” по 1400 человек в каждой (больше, чем в батальоне, но в два раза меньше, чем в полку), которые должны были действовать непосредственно под началом дивизионного командира и его штаба. Идея принадлежала Максвеллу Тейлору, а потому опиралась на престиж и волю начштаба армии; все прочие сомневались в целесообразности новой организации. Тейлору требовался для экспериментальной (101-й) дивизии такой командир, который бы воспринял его концепцию и не испортил все дело. Вестморленд все понимал и постарался не испортить, однако данные ему расширенные командные полномочия (не считая и других трудностей) вызвали целое море негативных рапортов, а потому идея не прижилась. В 1960-м Тейлора уже не было в штабе, а Вестморленд как раз уходил с поста командира дивизии и посоветовал потихонечку вернуть все на прежние места.
Следующее назначение было самым престижным, которое только мог получить американский генерал- майор, – пост суперинтенданта (директора) Вест-Пойнта, который до Вестморленда в свое время занимали Роберт Э. Ли, П. Г. Т. Борегар, Джон Скофилд (все трое – видные участники Гражданской войны){16}, Хью Л. Скотт (начальник штаба в 1914 – 1917 гг.), Дуглас Макартур и Максвелл Тейлор. Вестморленд любил эту работу. Когда выдавалась передышка в Сайгоне, он не отказывал себе в удовольствии поговорить о службе в Вест-Пойнте в качестве “сьюпа” {17}. Вестморленд был не из тех людей, кто привык почивать на лаврах, однако он явно чувствовал, что славно потрудился в Вест-Пойнте, и испытывал гордость от сознания этого факта.
Вместе с тем в благозвучной песне о старых временах в Вест-Пойнте присутствовала и одна нестройная нота. Как-то вечером за ужином в Сайгоне он завел речь о футбольной команде училища. В 1960-м, когда Вестморленд сделался директором, президент Эйзенхауэр и генерал Макартур, каждый в отдельности, беседовали с ним относительно улучшения состояния этой самой команды. Непросто взять и проигнорировать совет двух “звезд” Вест-Пойнта, особенно если учесть, что и сам Вестморленд считал, что в целях поддержания престижа армии училищу необходима команда футболистов-победителей. После двух небогатых на спортивные трофеи сезонов директор принял решение, что тренер должен уйти, и тот, конечно, ушел. После серии выражений недовольств и обвинений, будто бы Вестморленд украл тренера Пола Дитцела у университета штата Луизиана, Дитцел стал тренировать команду Вест-Пойнта. В конечном итоге шум вокруг “призыва на военную службу” Дитцела сошел на нет, но, к сожалению, сошли на нет и успехи футбольной команды академии. У Вестморленда же был теперь свой, но по-прежнему нерезультативный тренер.
После того как Вестморленд рассказал о Дитцеле, один из сидевших за столом генералов спросил, правда ли, что Вестморленд мог пригласить на работу Винса Ломбарда{18} . Вестморленд ответил: “Да, но Ломбарда! слишком жесток, он помешан на победах, а потом, он ударил курсанта, когда был помощником Реда Блейка. Я не хотел бы, чтобы такой человек находился рядом с кадетами”. Ломбарди стал затем самым знаменитым футбольным тренером в стране, а Дитцел оставил тренерскую деятельность и впоследствии руководил спортивными секциями в различных университетах. Несмотря на это, Вестморленд показал, что не жалеет о своем выборе.
Как-то в другой раз за ужином в Сайгоне Вестморленд сказал, что, будучи на посту директора, отказался от повышения – от звания генерал-лейтенанта. Все, конечно, рты раскрыли. Где это видано, чтобы нормальный охотник за чинами, имея две звездочки, отказался от третьей? Что это? Полное самопожертвование или непробиваемая самоуверенность? Или то и другое? Вестморленд объяснил свой необычный поступок тем, что не мог бросить начатую им программу преобразований в Вест-Пойнте. Что верно, то верно, он очень много сделал для училища. Расширил учебный план, впервые в истории Вест- Пойнта добавив выборочные курсы. Он убедил президента Кеннеди удвоить кадетский корпус, доведя его численность до 4417 человек, и в соответствии с этим планировал расширить казармы и пополнить оборудование учебных корпусов.
Вест-Пойнт – прекрасное место для директора, который хочет показать себя, а Вестморленд конечно же хотел. Высокопоставленные гражданские и военные лица потоком текли “на огонек” к генералу
