многих лет его службы, собрать вместе и обратить к ним всеобщее внимание. Если же смотреть в целом, то становится очевидным: из всех тех, кто “делал погоду” во Вьетнаме, Вестморленд поступал наиболее разумно и лучше других понимал характер войны, которую вела Америка в регионе. Он быстро понял, что из всех стратегических составляющих главное во Вьетнаме – время, то есть уразумел то, что достигнуть решительных успехов необходимо прежде, чем народ Соединенных Штатов окончательно потеряет терпение. Вестморленд имел ясное видение того, как выиграть войну: путем перехода от стратегической обороны к стратегическому наступлению в Лаосе, Камбодже и на юге Северного Вьетнама.

Хотя над командующим и смеялись из-за якобы произнесенной им фразы по поводу “света в конце тоннеля”, теперь-то хорошо видно, насколько верен был сделанный им тогда прогноз. Вестморленд сознавал необходимость “вьетнамизации” задолго до того, как вообще возник этот термин. В 1967-м он предсказывал, что войска Соединенных Штатов будут постепенно выводиться из Вьетнама начиная с 1969- го. И снова в 1967-м он сказал президенту Джонсону, что, если в стране не произойдет значительного увеличения американского контингента, США придется воевать во Вьетнаме еще лет пять. Так ведь и вышло.

В общем, говорить о том, что у Вестморленда были “малы паруса и низковаты мачты”, значит, мягко говоря, привирать. Тем не менее подобное мнение существовало и существует.

Как и любой человек, Уильям Чайлдс Вестморленд имел свои сильные стороны и недостатки, я же просто попытался посмотреть на него с объективной точки зрения. Я убежден, что в будущем историки в отличие от сегодняшнего дня воздадут Вестморленду по заслугам.

Вне зависимости от истории, однако, он навсегда останется человеком чести. В 1969-м, будучи уже начальником штаба армии, он сделал письменное обращение к офицерам, озаглавив его всего одним словом “порядочность”. В последнем абзаце Вестморленд, уча тому, во что верил сам, написал: “В этом полном неопределенности мире наши лучшие помыслы могут привести к наихудшим результатам. Но существует лишь один путь – путь чести, непоколебимой порядочности и честности в словах и поступках”‹5›. Таков и Вестморленд.

1. Ernest B. Furguson, Westmorland: The Inevitable General (Boston MA: Little, Brown amp; Co., 1968).

2. Halberstam, Best and Brightest, p. 666.

3. Ibid., p. 678.

4. J. Christopher Herold, The Mind of Napoleon (New York: Columbia University Press, 1955), p. 220.

5. William C. Westmoreland, letter to the army, 20 November 1969.

“Война Оли”, “война Вести” и “ничья война”. 1966 г.

В январе 1966 года генералу Вестморленду не слишком часто приходилось вспоминать о том, что в 1965-м его признали “человеком года”. Война становилась все более многоаспектной, а отсутствие явных подвижек беспокоило как Вестморленда, так и других высокопоставленных американских чиновников. К началу 1966-го сложилась четкая “четырехколейная” стратегия ведения войны. Первой составляющей являлась программа “ROLLING THUNDER”, которую в штабах в Сайгоне, Гонолулу и Пентагоне прозвали “войной Оли”, в честь командующего вооруженными силами США в районе Тихого океана адмирала “Оли” Шарпа. Официально он отдавал приказы о бомбардировках Северного Вьетнама, хотя президент Джонсон и министр обороны Макнамара держали процесс под полным контролем.

К 1966-му стало очевидным, что целей своих “ROLLING THUNDER” не достигла. Север продолжал поддерживать товарищей на Юге, причем активнее, чем прежде. “ROLLING THUNDER” была ужесточена, хотя и не без “скрипа” в верхах. К середине 1965-го верхнюю черту, ограничивавшую зону нанесения ударов, отодвинули с 19-й параллели до 20°33'. Список целей также расширился и включал в себя теперь не только военные лагеря, склады, радиолокационные станции, но и мосты, аэродромы и электростанции. Количество боевых вылетов возросло с 200 в неделю в начале 1965-го до 900. И все равно кампания бомбардировок не помогла достигнуть желаемых целей. Виной тому во многом оставалась концепция градуализма, к тому же самые жизненно важные для Ханоя объекты находились на севере, вне зоны нанесения ударов. В конце 1965-го и в начале 1966-го Джонсон и Макнамара продолжали постепенное расширение программы, несмотря на все попытки адмирала Шарпа и Объединенного комитета начальников штабов значительно активизировать проведение операций. Хотя к концу 1965 года список целей возрос с 94 до 236, выбор их по-прежнему диктовался из Вашингтона.

В этой мало ободряющей ситуации Макнамара со своими гражданскими помощниками, в особенности с помощником по делам международной безопасности Джоном Макнотоном, в ноябре 1965 года предложили приостановить бомбардировки. В докладной на имя президента министр Макнамара приводил в пользу такого решения три соображения. 1) У Ханоя появится шанс отказаться от войны или же снизить свою активность на юге, 2) создастся впечатление искренней заинтересованности Соединенных Штатов в переговорном процессе и, наконец, 3) отсутствие встречных шагов со стороны Ханоя послужит не просто оправданием возобновления, но и ужесточения бомбардировок. Президент Джонсон принял предложение и приказал прекратить налеты с 24 декабря 1965 года.

Президент Джонсон действовал крайне нерешительно и в обстановке чрезвычайной секретности. Объединенный комитет, а также Вестморленд и Шарп думали поначалу, что пауза продлится всего несколько дней, но скоро стало известно, что она будет более продолжительной, чем в мае 1965-го. 27 декабря, через три дня после приостановления воздушных операций, Вестморленд телеграфировал в Объединенный комитет начальников штабов, требуя немедленного возобновления бомбардировок и говоря о том, что “…нам необходимо умножить наши усилия”‹1›. Генри Кэбот Лодж, сменивший Максвелла Тейлора на посту посла в Сайгоне, поддерживал мнение Вестморленда, ГЛАВКОМТИХ адмирал Шарп также отправил несколько сообщений в ОКНШ с рекомендацией продолжить налеты‹2›.

С высоты двух десятилетий, прошедших с того момента, пауза декабря 1965 – января 1966 гг. выглядит так, как и определил ее тогда адмирал Шарп, “…отступлением от реальности”‹3›. По мнению гражданских мыслителей в Пентагоне, особенно Макнамары и Макнотона, разработчиков оригинального способа надавить на Ханой путем прекращения давления, “меньшее” иногда становится “большим”. В чем состояла идея? В том, чтобы послать Хо “закодированное” послание: смотрите же, мы можем ужесточить нашу “ROLLING THUNDER”. В Ханое все поняли наоборот. Прошло уже какое-то время, и администрация решила попытать счастья и “намекнуть” коммунистам, что пора бы договариваться. Но ничего не вышло.

Макнамара и Макнотон, умные люди и патриоты, вероятно, имели какие-то основания считать себя правыми, “продавая” президенту концепцию приостановления налетов. Оба относились к “ROLLING THUNDER” отрицательно, полагая, что за нее приходится платить слишком высокую политическую цену. В США все активнее раскручивался маховик антивоенной пропаганды. За границей американцев выставляли агрессорами. Более того, оба “Мака” неоправданно страшились возможности китайского вторжения во Вьетнам в случае, если бомбардировки заденут жизненно важные объекты на севере страны. Эти двое не стремились к модернизации “ROLLING THUNDER” или тем более к интенсификации, они хотели похоронить ее.

Макнамара имел и другие причины косо смотреть на “ROLLING THUNDER”. Его системные аналитики, его “вундеркинды”, уверяли министра в нерентабельности программы. Ничто не могло так быстро остудить энтузиазм Макнамары, как “нерентабельность” предприятия. Оценка с точки зрения рентабельности применения тех или иных стратегических вооружений и войск являлась сердцем концепции планирования национальной обороны по Макнамаре, а в конце 1965-го и в 1966-м системные аналитики говорили ему, что “ROLLING THUNDER” экономически себя не оправдывает. Они указывали, что в 1965-м, по их оценкам, Северному Вьетнаму был нанесен ущерб в размере 70 миллионов долларов, что обошлось США в 460 миллионов. В 1966-м расходы на нанесение противнику ущерба в размере 94 млн. долларов возрастали до 1 247 млн. Разумеется, дисбаланс объяснялся, прежде всего, выбором объектов, чем занимались Макнамара и Джонсон.

Такой упрощенный подход типичен для системных аналитиков. В войне нельзя все измерить деньгами. Разве можно выразить в долларах и центах политический выигрыш, воздействие на моральное состояние