святого, Божьего дела, была весьма велика. Бой на улицах Задара продолжался до глубокой ночи, и лишь с большим трудом крестоносным вождям удалось унять эту распрю, унесшую жизни более ста человек. Но хотя лидерам войска и удалось удержать солдат от дальнейших столкновений, раскол в армии продолжался. К этому времени сюда уже дошли слухи, что Иннокентий III крайне недоволен нападением на христианский город и может отлучить все воинство от церкви, что автоматически делало весь поход нелегитимным**.
* Энрико Дандоло — уникальная фигура в мировой истории. Девяностолетний старик, вдобавок еще и полностью слепой, сохранил и сильный интеллект, и могучую волю, и стал фактическим руководителем одного из крупнейших военных предприятий средневековья.
** Покровительство церкви играло огромную роль. Вспомним, что тысячи паломников, особенно из числа простых людей, двинулись в поход не ради богатства, а с целью помочь Святой Земле и заслужить этим полное отпущение грехов.
В конце концов опасения крестоносцев не оправдались. Папа простил пилигримам грех войны против христиан, разумно переложив вину на венецианцев, которых и отлучил от церкви. Но тем временем, пока еще «Христовы воины» с опаской ожидали папского вердикта, произошло событие, которое окончательно повернуло поход со «стези Господней» и превратило его в небывалую по своим масштабам авантюру. В начале 1203 года в Задар, где крестоносцам пришлось задержаться на всю зиму (в те времена по Средиземному морю зимой не плавали), прибыли послы от царевича Алексея, сына свергнутого византийского импе-ратора Исаака Ангела.
Здесь стоит ненадолго обратиться к византийской истории, поскольку без понимания ситуации, сложив-шейся в «империи ромеев» к этому времени, невозможно будет понять и весь дальнейший ход событий. А в конце XII — начале XIII веков Византия переживала тяжелые времена.
«Серебряный век» Комнинов* для греческой империи закончился в 1180 году со смертью базилевса Ма-иуила — внука Алексея I Комнина. С этого момента ('грана вступает в эпоху политических бурь, гражданских войн и дворцовых переворотов. Короткое, но страшно кровавое правление его брата Андроника за-игршилось его гибелью в огне восстания, крушением династии Комнинов' и воцарением на престоле пред-< га кителя новой династии — Исаака Ангела. Но Ан-i (мп,1 были далеко не чета своим великим предшественникам. Страна так и не знала спокойствия, ее потрясали мятежи, наместники не подчинялись приказам базилевса. В 1191 году был утрачен Кипр, завоеванный Ричардом Львиное Сердце; тогда же восстала и вскоре обрела независимость Болгария. А в 1195 году брат Исаака Ангела Алексей, воспользовавшись недовольством армии, производит военный переворот и объявляет себя императором Алексеем III. Исаака по его приказу ослепляют и сажают в башню-тюрьму вместе с его сыном и наследником, также Алексеем. Однако в 1201 году молодому Алексею удается бежать, и он направляется в поисках помощи к германскому императору Филиппу, который женат на его сестре Ирине. Филипп принял родственника с почетом, но в военной поддержке отказал, поскольку в самой Германии в это время шла ожесточенная борьба за верховную власть. Однако он посоветовал Алексею обратиться за помощью к крестоносцам, только что захватившим Задар, и пообещал всяческую поддержку в этом. В конце 1202 года германские послы, представлявшие и императора Филиппа, и византийского царевича Алексея, отправились за содействием к крестоносцам.
Прибыв на Восток, послы делают крестоносным вождям ошеломляющее и очень заманчивое предложение. Пилигримов просят отправиться к Константинополю и военной силой помочь вернуться на престол императору Исааку или его наследнику Алексею. За это от лица Алексея они обещают выплатить крестоносцам умопомрачительную сумму в двести тысяч марок серебром, снарядить десятитысячную армию для помощи крестоносцам в Святой Земле и, кроме того, содержать на византийские деньги большой отряд из пятисот рыцарей. А самое главное, царевич Алексей обещает вернуть Византию в лоно католической церкви, под власть папы римского.
Грандиозность посулов, несомненно, произвела на латинских графов и баронов должное впечатление. Ведь тут и деньги огромные, более чем вдвое перекрывающие весь венецианский долг, и дело справедливое — возврат власти законному императору. А уж переход Византии в католичество — это по святости сравнимо разве что с отвоеванием Иерусалима у неверных. Конечно, поход в Святую Землю опять откладывается на неопределенный срок, да и успех предлагаемого предприятия отнюдь не гарантирован. Но разве это важно, когда на кону такие деньги?! И вожди похода согласились.
Однако убедить простых паломников в необходимости в очередной раз отложить продвижение в Святую Землю оказалось вовсе не легко. Многие из крестонос-цев приняли крест три, а то и пять лет назад. Поход м без того чрезмерно затянулся, и тысячи наиболее фанатично настроенных пилигримов требовали, чтобы их немедленно везли в Акру. Даже уговоры священни-ков не очень-то помогали, и вскоре часть наиболее непримиримых покинула войско и направилась на ко-раблях к берегам Леванта. Но ядро армии удалось сохранить, более того — с уходом недовольных прекратились непрерывные раздоры. В мае 1203 года вся кспецианско-крестоносная рать погрузилась на корабли и двинулась к Константинополю.
26 июня гигантская эскадра (с примкнувшим к ней по пути царевичем Алексеем) бросила якорь в Скута-ри*, на азиатском берегу Босфора. В этом месте шири-па знаменитого пролива менее одного километра, поп-ому все действия крестоносцев были для византийцев как на ладони. В том числе, грекам было совершенно ясно, что крестоносная рать не слишком велика по размерам, ведь даже такой большой флот мог везти не более тридцати тысяч человек**. Это подготовило полную неудачу первичных переговоров: ведь греки даже и самом городе располагали значительными силами, а пси византийская армия превосходила крестоносное Войско в несколько раз. И если бы сама империя оставалась прежней, такой, как четверть века назад, судь-i.n паломников была бы печальной. Но со времен Комнинов уже много воды утекло. Авторитет верховной плести упал до предела. Узурпатор Алексей III был чрезвычайно непопулярен в народе и опирался только на преданную ему дружину варангов
Реальная численность крестоносцев неизвестна и вызывает споры историков. Но, по всей вероятности, боеспособная часть сухопутного войска не превышала двадцати тысяч человек, включая сюда и венецианцев.
*** «Варангами» византийцы именовали варягов. Наемная дружина численностью около шести тысяч человек была самой боеспособной частью византийской армии. Набиралась она в основному скандинавов и русских, но немало было искателей приключений и ИЗ других стран.
11 июля, уяснив, что дальнейшие переговоры бессмысленны, крестоносцы начали высадку у стен Константинополя. Начиналась его первая осада. Здесь «Христовым воинам» сразу улыбнулась удача. Воспользовавшись нерасторопностью греков, они смогли захватить крепость Галату на противоположном от Константинополя берегу бухты Золотой Рог. Это отдало им в руки всю Константинопольскую гавань и позволило прекратить подвоз морским путем войск, боеприпасов и продовольствия осажденным. Затем город был окружен и с суши, причем крестоносцы, как и при осаде Акры, построили укрепленный лагерь, что сослужило им немалую службу. 7 июля была разбита знаменитая железная цепь, преграждавшая путь в бухту, и венецианские суда вошли в гавань Золотой Рог. Таким образом, Константинополь был осажден и с моря, и с суши.
Самым удивительным в этой беспримерной осаде являлось то, что число осаждающих было много меньшим, чем количество защитников города. Жоффруа де Виллардуэн вообще утверждает, что на одного ратника-пилигрима приходилось двести византийских воинов. Это, конечно, явное преувеличение; однако не подлежит сомнению, что осажденные располагали армией, в три-пять раз превышающей крестоносное войско*. Но греки не смогли ни помешать высадке пилигримов, ни противостоять захвату гавани. Эта явная слабость защитников города свидетельствует о степени развала византийских политических структур и полном расколе греческого общества, еще до прибытия крестоносцев постоянно балансировавшего на грани гражданской войны. Фактически самая многочисленная, греческая часть войска не представляла собой реальной боевой силы, поскольку имела в своих рядах много сторонников свергнутого Исаака Ангела. Греки вовсе не рвались защищать крайне непопулярного в народе Алексея III, возлагая надежды, главным образом, на варяжских наемников. Двадцать лет непрерывных смут и переворотов не прошли для империи
