— Нет, мистер О'Брайен вел себя как настоящий джентльмен. — Отчасти это была правда. — Он прекрасно справляется со своими обязанностями. За месяц ему удалось то, что я не могла сделать за год. Благодаря этому человеку мой новый склад забит бочонками с отличным порохом.

— Но? — спросил Джессоп.

— Но вчера я узнала, что он обманул меня. — В ее голосе звучала обида. «Я позволила ему причинить мне боль», — думала Элизабет. — Он вовсе не Майкл О'Брайен. — Элизабет вновь повернулась к Джессопу, не желая давать себе поблажки.

— Не О'Брайен?

— О'Брайен умер по пути в Америку. Этого человека зовут О'Шэй.

— Пойду уволю его немедленно. — Джессоп поднялся с колен.

— Постой, Джессоп. — Элизабет поймала его за руку. Она помедлила, размышляя над тем, что собиралась сейчас сказать. — Я знаю, ты хочешь мне помочь, но я должна разобраться во всем сама. Я наняла его, это моя земля и мой завод.

— Ему нельзя оставаться здесь, мы не знаем, кто этот человек. Возможно, он прикончил О'Брайена!

Элизабет гневалась на О'Брайена, но даже в запальчивости не верила, что он может оказаться хладнокровным убийцей. Она ошиблась в нем, но не настолько. Элизабет встала со стула, и Лэйси, спавшая у ее ног, тоже поднялась. Элизабет подошла к Джессопу, одетому в изысканный костюм цвета бургунди. Его седеющие волосы были собраны на затылке в аккуратную косичку.

— Джессоп, прошу тебя, предоставь это мне. Я сама впуталась в эту историю и сама найду выход из положения. Я разыщу другого управляющего, но пока его нет, О'Брайен будет продолжать выполнять свои обязанности.

— Это невозможно!

— Так я решила, и я прошу тебя сохранить наш разговор в тайне. Я даже с тобой не хочу больше обсуждать это. Я предпочитаю сама исправлять собственные ошибки. Дискуссия закончена.

Джессоп вознамерился было что-то сказать, но вовремя одумался. Наконец он улыбнулся и обнял Элизабет. Она положила голову ему на плечо, совершенно растерянная. Джессоп был так мил, а О'Брайен вел себя как свинья, обвинив ее в вексфордской трагедии.

— Я верю, что ты поступишь правильно, Лиз.

— Спасибо.

— Если тебе понадобится помощь, позови меня, хорошо?

— Хорошо. — Она отступила на шаг.

— Тогда возвращайся к работе, а я прослежу, чтобы Ной подкинул еще одно полено в камин и тебе принесли свежего чаю. — Он остановился в дверях. — Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — улыбнулась Элизабет. — Хотя подожди…

— Да, дорогая?

— Попроси Ноя послать за мистером О'Брайеном, я хочу поговорить с ним немедленно.

О'Брайен быстро поднимался по гранитной лестнице, перешагивая через две ступеньки. Он не понимал, отчего Элизабет не послала за ним раньше, его вещи были упакованы с утра. Он прошел в кабинет мимо Ноя, даже не поздоровавшись, уверенный, что она уже всем рассказала о самозванстве управляющего. О'Брайен не удивился бы, если бы в конторе его поджидал шериф, вызванный этой бессердечной сучкой. О'Брайен был рассержен не на шутку. Не только на Элизабет, но и на себя самого. Он вел себя как осел, привязался к этой женщине, хотя не раз давал себе зарок не совершать подобных ошибок. Как он только мог хоть на минуту вообразить себя равным миссис Элизабет Лоуренс, миссис Элизабет Таррингтон Лоуренс! Да и скрываться под чужим именем было просто глупо. Вот если бы он не связался с этой бесстыдницей, он со временем мог бы заработать достаточно денег, чтобы открыть собственное дело.

Больше всего О'Брайена возмутила реакция Элизабет на рассказ о невзгодах его семьи и несправедливости Таррингтонов. Вернее, отсутствие какой-либо реакции. Сучке совершенно наплевать на то, что его младший брат и отец умерли по их милости. И он еще вообразил, будто она испытывает к нему какие-то чувства!

О'Брайен пинком распахнул дверь кабинета и вошел. Элизабет подняла голову.

— Вы, вероятно, забыли, что следует постучать, прежде чем войти? — спросила она холодным высокомерным тоном.

— Разве вы не ждали меня? — О'Брайен захлопнул за собой дверь.

— Говорите тише, — сказала она, вставая. — Я хотела бы сохранить наш разговор в тайне.

— Не понимаю, какое это теперь имеет значение, — пожал плечами О'Брайен.

Элизабет смотрела на него прищурившись. И она находила это лицо привлекательным! Она откашлялась.

— Я решила, что вы останетесь на заводе Лоуренса, несмотря на обман.

— Неужели? — Он поднял брови. — Отчего это вы, английские Таррингтоны, считаете себя вправе распоряжаться чужими жизнями?

Элизабет отвернулась к окну: он не заслуживает того, чтобы с ним говорили, глядя в глаза.

— Я склонна забыть о нашем вчерашнем разговоре. Вы останетесь здесь под именем Майкла О'Брайена и будете продолжать на меня работать.

— Черта с два! С меня хватит! — Элизабет хитровато усмехнулась.

— Значит, если я вас правильно поняла, вы желаете вернуть мне выплаченный вам в начале месяца аванс? Неужто вы не истратили его на шлюх и игру в кости?

Господи! Он и забыл о деньгах, которые отослал вдове Майкла. Проклятая ведьма поймала его!

— Я верну вам деньги, как только найду работу!

— Так не пойдет. Вы должны отработать четыре месяца или вернуть мне деньги, выданные вам на проезд.

— Я сам заплатил за проезд в Америку!

— Но проезд О'Брайена оплатила я, и раз уж вы приняли на себя его имя, я думаю, вас не затруднит вернуть его долг.

— Я отработаю полугодовой контракт, и ноги моей больше здесь не будет! — погрозил он ей пальцем.

— Вы желаете, чтобы я известила власти о вашей неустановленной личности?

О'Брайен опустил глаза, ему хотелось ударить ее. Как это он сразу не разглядел эгоистическую сущность жестокосердной англичанки? Что ж, она выиграла, ему придется выплатить долг, но он не станет изображать покорность.

— Если вам больше нечего мне сказать, хозяйка, — произнес он с сарказмом, — то мне пора возвращаться на завод.

— Вы свободны, О'Брайен. — Элизабет отвернулась к окну, и он вышел, громко хлопнув дверью.

Проходя под окном, О'Брайен даже не взглянул на Элизабет, смотревшую ему вслед со слезами на глазах.

Элизабет подошла к камину помешать угли, как вдруг раздался стук в стекло: О'Брайен делал ей какие-то знаки. Раздраженная, Элизабет подошла к окну. Неужели этот человек не может войти в дверь, как все? Ей не хотелось сейчас разговаривать с ним. Последние две недели дались Элизабет очень тяжело, возможно, труднее, чем первые дни после смерти Пола. Ей было нелегко обсуждать с О'Брайеном повседневные нужды завода. Слишком живы были воспоминания об их близости. Как ни пыталась Элизабет себя обманывать, она все же скучала об О'Брайене. И вовсе не от одиночества, она бы с радостью пореже встречалась с людьми. Клер часами просиживала в ее гостиной, играя на клавикордах. Джессоп приходил каждый день, уделяя ей гораздо больше внимания, чем прежде. Он дарил Элизабет цветы, французское шампанское и итальянские конфеты. Не так давно благодаря вмешательству Джессопа удалось доставить партию угля на неделю раньше срока, иначе на заводе остановилось бы производство. Впервые он помог ей в работе. Кажется, Джессоп искренне хотел помириться с Элизабет.

И все же Элизабет никак не могла решиться принять его предложение, несмотря на все соблазнительные рассказы о длительном свадебном путешествии в Англию, Францию и Италию. Чем больше