— Нет. Это мужская работа.

Она посмотрела на него. Карие глаза были спокойны и серьезны. Она сказала, впервые называя его по имени:

— Таро-сан, фамилия ваша означает «гром», но я не боюсь грома. Я знаю, что делаю. И каждый день, ровно в полночь, буду ждать в скалах у подножья стены. Буду ждать час, вдруг вам потребуется помощь. Вас могут ранить. Женщины в воде куда сильнее мужчин. Поэтому-то у «ама» ныряют девушки, а не парни. А океан вокруг Куро я знаю, как крестьянин свое поле. Не упрямьтесь. Все равно я не буду спать, пока вы не вернетесь. Скажите «да», Таро-сан.

— Хорошо, Кисси, — сказал Бонд хрипло. — Я просто думал, что мы подойдем на лодке поближе к замку, но если тебе хочется подразнить акул…

— Акулы «ама» не трогают. Хранители не дремлют, и с нами вообще ничего не случается. Много лет назад у одной «ама» веревка запуталась в скалах, и люди до сих пор вспоминают об этом. А акулы принимают нас за себе подобных. — Она рассмеялась. — Ну вот, договорились, давайте поедим и я покажу вам Хранителей. Прилив еще не начался, и они с удовольствием взглянут на вас.

По тропинке они спустились с вершины, обогнули выступ скалы и вышли к берегу к востоку от деревни. Вброд по мелководью они обошли мыс. Там на плоском каменистом пляже на квадратных основаниях из огромных камней стояли пять фигур и смотрели куда-то за горизонт. Они мало напоминали людей. На каменных телах-подставках в напяленных на них грубых белых рубахах громоздились большие валуны. От шестой оставалось лишь туловище, голову, должно быть, снесло штормом. В неподвижности своей несли они стражу над водой и под нею.

Люди подошли к идолам и взглянули на гладкие бесстрастные лица. Бонд первый раз в жизни почувствовал благоговейный трепет. Сколько веры, сколько значения вложили древние ваятели в эти примитивные скульптуры, хранителей веселых голых девушек — «ама», и Бонд ощутил нелепое желание преклонить колени и попросить благословения, как когда-то крестоносцы просили своего Бога. Он отогнал дурацкую мысль, но, склонив голову, попросил удачи в своем деле. А потом отошел и смотрел со стесненным сердцем, как Кисси, на прекрасном лице которой были и напряжение и мольба, хлопнула в ладони, привлекая внимание идолов, и долго и взволнованно говорила, то и дело упоминая его имя. И ему показалось, что круглые головы-валуны коротко кивнули.

Что за чушь! Но когда Бонд взял Кисси за руку и они пошли назад, девушка весело сказала:

— Все в порядке, Тодороки-сан. Вы заметили, они кивнули?

— Нет, — сказал Бонд внушительно, — не заметил.

Они тихо прошли вдоль восточного побережья Куро и затащили лодку в глубокую расселину в черных скалах. Было начало двенадцатого, и огромная луна высоко и быстро неслась среди кудрявых облаков. Они говорили шепотом, хотя замок стоял в полумиле от них и его не было видно. Кисси сняла свое коричневое кимоно, аккуратно сложила и положила в лодку. Тело ее блестело в лунном свете. Соблазнял черный треугольник между ног, и хотелось дернуть за шнурок на талии, придерживающий легкий клочок материи. Кисси возбужденно хихикнула:

— Не пяльтесь на мою черную кошку!

— А почему это так называется?

— Сами догадайтесь!

Бонд осторожно натянул черный костюм «ниндзя». Удобно, и в воде согреет. Капюшон он отбросил на спину, сдвинул на лоб очки для плавания. Кисси взяла их у своего отца. Маленькая водонепроницаемая упаковка весело прыгала в бухточке, и он накрепко привязал ее к правому запястью.

Он улыбнулся Кисси и кивнул головой.

Она прижалась с нему, обняла и поцеловала в губы.

Прежде, чем он смог ответить, она опустила очки на глаза и нырнула в спокойную теплую воду.

Кисси спокойно плыла кролем, а Бонд без усилий шел за ней, поглядывая на две белые округлости ее зада, соблазнительно пересеченные черным шнуром. Но он был рад, что надел ласты, плавучий контейнер тормозил движения, а первую половину пути они шли по диагонали против восточного течения. Но потом Кисси слегка изменила направление, и они медленно подгребали к уходящей вверх стене, постепенно закрывающей весь горизонт.

У основания ее в беспорядке торчали скалы, но Кисси осталась в воде, спрятавшись среди водорослей, чтобы часовой или случайный патруль не заметили ее светящееся под луной тело, хотя Бонд решил, что ночью охрану не выставляют, боясь отпугнуть самоубийц.

Бонд выбрался на скалы, расстегнул контейнер и вытащил связку стальных костылей. Ласты он спрятал в трещине выше линии прилива. Вот и все, он готов. Он послал девушке воздушный поцелуй, она взмахнула рукой в ответ. Живая белая торпеда вновь ушла в море и слилась с лунной дорожкой.

Больше Бонд с ней не думал. В мокром комбинезоне становилось холодно, пора было приниматься за дело. Он осмотрел кладку стены и обнаружил между блоками широкие трещины, очень удобные при подъеме. Он натянул капюшон и, подтягивая за собой черный контейнер, начал восхождение.

За двадцать минут он прошел двести футов слегка наклоненной стены, но костыли пришлось забивать лишь дважды, когда щели оказывались слишком узкими для ноющих пальцев. И вот он уже у орудийной амбразуры. Он протиснулся сквозь пять футов каменной кладки и осторожно выглянул в парк. Как он и думал, от орудийной площадки вниз вели каменные ступени, он прокрался по ним и, переводя дыхание, прижался к стене в густой тени. Успокоившись, сбросил капюшон и прислушался: ни ветерка, даже листья не шелестят, но где-то тихо журчала вода и периодически что-то булькало и бурлило. Фумаролы!

Бонд, еще одна черная тень среди многих, крадучись двинулся вдоль стены направо. Прежде всего следовало найти убежище, базу, где можно было бы отсидеться в чрезвычайных обстоятельствах, и где он сможет спрятать контейнер, Он осмотрел несколько рощиц и заросли кустарника, но все они были слишком хорошо ухожены, а подлесок методически уничтожался. От многих растений шел приторный, ядовитый запах. Потом у стены он заметил пристройку с односкатной крышей, раздрызганная дверь была открыта. Он прислушался и заглянул в сарайчик. Как он и думал, там стояли груды садовых инструментов, тачки и прочая ерунда, пахло плесенью. Сквозь щели в стенах светила луна, и он осторожно пробрался к сваленной в глубине груде грязных мешков Подумал и решил, что, хотя сюда, должно быть, часто заглядывают, местечко вполне подходящее. Он отвязал контейнер и, перебросив вперед несколько мешков, устроил себе за кучей подобие убежища. Замаскировал контейнер и выскользнул в парк, решив поближе познакомиться с поместьем.

Держась недалеко от стены, Бонд, как летучая мышь, скользил в прогалинах между кустами и деревьями. Хотя на руках у него были перчатки, он старался не трогать растения, источавшие самые разнообразные тяжелые запахи, среди которых он различил известный по старым приключениям на карибских островах приторный аромат кизила. Он подошел к озеру, широкому, тихому, мерцающему серебром. От озера поднималось облачко пара, знакомое Бонду по аэрофотоснимкам. Лист дерева медленно опустился на воду рядом с ним. Немедленно вода рядом с листком зарябила, в озере явно водилась рыбка, и явно хищная. Только хищники мгновенно реагируют на малейшее движение.

За озером Бонд наткнулся на первый фумарол, воняющую серой, булькающую лужицу грязи, постоянно выбрасывающую маленькие фонтанчики. Жаром от него несло за несколько футов. Струйки отвратительно пахнущего пара возникали и исчезали, как призраки.

Над деревьями показался зубчатый силуэт замка и Бонд с удвоенной осторожностью скользнул вперед, стараясь не упустить момент, когда появится окружающая замок предательская полоса гравия. Внезапно он увидел ее за деревьями и остановился в тени; сердце по-сумасшедшему стучало. Совсем рядом над ним высилась черно-золотая громада, ее изогнутые крыши смотрелись на фоне звезд гигантскими крыльями летучих мышей. Замок был даже больше, чем Бонд себе представлял, и куда выше оказалась стена из черных гранитных глыб. Что же делать? С другой стороны, у главного входа, стена должна быть ниже, но там местность совершенно открытая. Однако, у любого замка должен быть запасной выход на случай бегства.

Бонд пошел вперед, ступая осторожно на подошву, чтобы не скрипел гравий. Бесчисленные окна замка бесстрастно, в сознании своего могущества, наблюдали за его приближением. Каждую секунду ожидал он слепящий луч прожектора, или желто-голубые вспышки автоматного огня. Но к подножию стены подобрался