Он не проявлял любопытства, поэтому только пожал плечами и, показав рукой на дверь ангара, спросил:

— Ну что, собираешься лететь? Ветер крепчает.

— Этой птице ветер не помеха.

— На Ямайке сейчас разразился ураган «Ингрид». Похоже, что он направляется в нашу сторону. Нам нужно поскорее посадить все самолеты, которые еще в воздухе.

— Хорошо. Послушай, «мустанг» заправлен?

— Хоть сейчас на взлетную полосу.

— Выгоняйте его из ангара. Возможно, мне скоро придется взлететь.

— Конечно, Кэт. Я, однако, подумал, ты хочешь установить то кресло-катапульту.

— Я скажу тебе, когда понадобится. Ты не видел поблизости Траски или Рида?

— Ну да, не видел. Они здесь с шести утра и все это время опрашивают персонал. Двое парней Рида уже просмотрели мои рабочие документы и проверили заправочные и ремонтные ведомости на личном самолете Такка. Как ты думаешь, чего они там ищут?

— А что ты сам думаешь, Чарли? Ты ведь знал его больше, чем кто-либо еще...

Я замолчал, размышляя, мог ли Такк иметь связь с кубинцами.

Чарли быстро подошел к двери, затем вернулся и наклонился ко мне:

— Конечно, он был связан с ними, Кэт. Он был посредником между группировкой в Майами и теми, что находились на Кубе и замышляли изгнать коммунистов.

— Откуда ты об этом знаешь, Чарли?

— Когда служанка стирает твою одежду... она знает, грязный ты или чистый. Некоторые вещи трудно скрыть. Отверстия от пуль в обшивке крыла, например. Песок на стойках шасси после посадок на мягкий грунт, частые дозаправки топливом, особые приспособления для сбрасывания парашютистов и устройства для погрузки и разгрузки. Он хорошо скрывал эти свои дела. Но меня не одурачишь. — Чарли посмотрел на свои руки и сунул тряпку в задний карман.

Старина Такк был тем человеком, которых называют практичными идеалистами.

— Чарли, а ты-то сам на чьей стороне?

Тот уставился на меня не моргая.

— Я ненавижу этих чертовых коммунистов, — сказал он. — А как ты, Кэт?

Я протянул ему руку в знак солидарности.

— Я тоже.

Он усмехнулся и пожал мою руку.

Джордж Клинтон обедал в Сандрейке, когда я нашел его. Он помахал мне, снял салфетку и предложил мне сигару. Потом он сказал:

— Мне позвонили от Слима Апгейта, чтобы оказать тебе содействие. У тебя есть большие друзья, приятель.

— Я как-то раз оказал ему одну услугу.

— Долги надо платить. Чем могу быть полезен?

— У тебя есть связи в Майами?

— Какого рода?

— Оружие и боеприпасы для группы, находящейся в горах.

— Это можно проверить по прибыли торговцев оружием.

— Не годится. Поставку осуществляет не один человек, здесь задействованы многие. Для такого рода поставок существует только черный рынок. Наш Государственный департамент дал указание проверять всех, кто связан торговыми отношениями с Кубой.

— Я знаю. Они сами там не могут прояснить ситуацию с Кубой и делают все задним числом. Теперь у них большие проблемы.

— О чем это ты?

— Я узнаю, что тебе нужно. Где мне тебя найти?

— Я могу и сам позвонить. Сколько тебе надо времени?

— Если я сразу выйду на надежных людей, то пару часов.

— А как я смогу тебя найти?

Он нацарапал номер на программке спортивного матча и передал ее мне.

— Смотри, как бы не сглазить.

— Не беспокойся, — сказал я. — И еще. Спроси, не знает ли кто-нибудь одного бизнесмена по имени Марсель.

Клинтон медленно вынул сигару изо рта.

— Андро Марсель?

— Может быть. Высокий, худощавый, с усиками, говорит с акцентом.

— Ты ищешь неприятностей, Фэллон.

— Я только этим и живу. Кто он?

— Если бы он занимался только рэкетом, ты назвал бы его просто насильником. Он наследил во многих странах и ведет разгульную жизнь. Последнее, что я слышал о нем, — это то, что он орудовал в Панаме. Ник Махони выследил его и передал материалы Большому Джейку Крейну из Бруклина. Ребята велели Нику разузнать поподробнее, а он допустил глупость. Андро Марсель, кроме прочего, был единственным, кто отвечал за транспортировку наркотиков из Алжира, через Италию и Испанию в Штаты. Он же проследил путь перевозки наркотиков только из Китая.

— То есть Марсель одним камнем убивал двух птиц.

— Правильно. Красные набивали себе кошельки, а моральное падение было ускорено завозом большого количества героина. Но прежде чем ты спросишь, позволь мне сказать следующее. Этот «порошок счастья» — не мое направление. Я не участвую в этом. Я веду учет, только и всего.

— Ну ладно. — Я собрался уходить и встал.

— Фэллон!

— Да.

— Как долго это все продолжается? За нами следят?

— Не беспокойся, за тобой — нет.

— Хорошо. Дай мне знать, если тебе потребуется пара рабочих рук. Они, возможно, тебе пригодятся. Я знаю парней, которые тоже будут рады оказать услугу Слиму.

— Я дам тебе знать.

Затем я позвонил Лоис Хэйс из вестибюля отеля «Джексон» и был тотчас же приглашен. Когда я постучал, она открыла дверь и стояла в проходе, загадочно улыбаясь. Она ждала, когда же я взгляну на нее.

Откровенное, черного цвета белье — это все, что было на ней. Вырез был таким глубоким, что едва прикрывал грудь. Талию подчеркивал туго затянутый пояс.

— Нравится? — спросила она.

— Изящный наряд, но не для большого торжества, — сказал я так равнодушно, как только мог.

Она кивнула, приглашая меня войти, и проводила в комнату. Прекрасно зная, что солнечные лучи, льющиеся в окно, подчеркивают ее силуэт, она подошла к дальней стене. Ее белье просвечивало так, что я испытывал некоторое неудобство.

Есть еще одно ухищрение, чтобы упрочить стабильность любой ситуации. Лоис села, медленно забросив ногу на ногу так, чтобы через разрез белья была видна ее белая гладкая кожа.

Я посмотрел и, оценив это по достоинству, сделал такое выражение лица, которого она от меня и ожидала. Единственная проблема состояла в том, что для меня в этом не было ничего нового. Но женщины, кажется, никогда не принимают это во внимание.

— Ты говорил, что принесешь что-нибудь выпить?

— А ты ведь сказала, что не хочешь попусту тратить время на спиртное?

— Да.

— Ты была права. Здесь очень много работы.

— Что ты имеешь в виду?