Генке показалось, что в груди у него стало пусто. Сердце съежилось в крошечный комок, толкнулось несколько раз и затерялось в этой тошнотворной пустоте.

А белый змей, вздрагивая, стоял в темном небосводе.

Снова сверкнуло и почти сразу же грохнуло.

Генка рывками начал расстегивать пуговицы. Он сбросил рубашку, брюки и остался в майке, трусах и прорезиненных тапочках-спортсменках. Генка знал, что сейчас ударит ливень и в промокшей одежде бежать будет трудно.

А может быть, не надо бежать? В последний раз Генка с надеждой глянул на «Фрегат»: может быть, белый квадратик уже скользит вниз? Он не скользил. Генка поежился, сцепил зубы и рванул оконную задвижку, как затвор винтовки.

Пыльный теплый воздух вошел в комнату и закачал занавески, Генка согнулся и прыгнул в окно.

Он оглянулся на бегу. Сзади еще голубел кусок чистого неба и золотились маленькие облака. Но впереди и над головой не было ничего, кроме грозы. Кроме грозы и высоко взлетевшего белого змея. Потом змей скрылся за косматой пеленой, и Генка понял, что там уже дождь.

Он мчался изо всех сил. Кололо в легких, и сердце стучало беспорядочно, не в такт бегу. Выпуклые булыжники мостовой отбивали Генке ноги сквозь тонкие подошвы тапочек. Порывистый ветер догонял Генку и толкал в спину – помогал бежать. Здесь, внизу, он почему-то летел навстречу грозе.

Тяжелая, как ртуть, капля ударила Генку в плечо. Потом сразу несколько. Потом они посыпались часто- часто, соединяясь в упругие струи, и наконец дождь хлынул так, что трудно стало дышать, и пришлось защитить рот ладонью, чтобы не наглотаться воды.

Ярко-фиолетовые вспышки резали шумящий поток ливня, и залповые удары грома, чуть приглушенные дождем, раздавались все чаще над головой.

Генка уже промчался по тому отрезку улицы, где должен был упасть под напором ливня «Фрегат», но не разглядел змея. Да и не старался. Он думал о Владьке.

Когда Генка подбежал к Владькиному дому, в канавах уже пенились ручьи. Сквозь косую завесу дождя Генка увидел на крыше черную Владькину фигурку. Владик стоял, чуть наклонившись вперед и запрокинув голову. Левая рука была привычно согнута в локте. Значит, он до сих пор держал нитку. Значит, «Фрегат» до сих пор не упал! Не упал вопреки всем законам природы, несмотря на бешеный ливень! Видно, там, наверху, ветры вступили со змеем в союз и решили помочь ему удержаться на высоте во что бы то ни стало.

Генка не добежал до калитки: знал, что она заперта. А звать Владика было бесполезно. Подпрыгнув, Генка ухватился за верхнюю кромку забора, подтянулся, лег животом на доски и перевалился в мокрые лопухи. В ту же секунду взорвалось небо! Генке показалось, что над головой, в зените, вспыхнула ослепительная звезда, а от нее, как огненные трещины, разбежались до горизонта ломкие молнии. Удар был такой, что Генка плашмя растянулся в траве.

Он лежал под дождем и был готов лежать так, пока не уйдет гроза. Но это продолжалось две секунды. Или три.

– Трус! Заяц пришибленный! – крикнул себе Генка и рванулся из лопухов.

А Владик стоял.

Генка бросился вверх по лестнице. Ливень замирал, словно смертельно раненный страшным громовым ударом. Он превратился в обычный несильный дождь, который фонтанчиками плескался на крыше и стекал по шиферным желобкам тонкими ручейками.

Генка прыгнул с лестницы на плоскую крышу пристройки. До гребня, где стоял Владик, было несколько шагов. «Владька, сумасшедший! Убирайся вниз!» – хотел закричать Генка. И остановился, окаменев.

То, что было раньше – зловещее наступление грозы, молнии над головой, оглушительный треск разрядов, – показалось теперь смешными пустяками и забылось мгновенно. Генка увидел по-настоящему страшное.

Сорванный ударом ветра с соседнего столба, вокруг Владика лег черной петлей и пружинисто дрожал электрический провод. Один раз он коснулся флюгера, и проскочила голубая искра.

– Владик! – громко выдохнул Генка.

Владик вздрогнул и качнулся.

– Гена…

– Стой, – негромко и отчетливо сказал Генка. – Стой, не шевелись. Нельзя.

Владик напряженно замер.

– А что? – спросил он. – Я же далеко от края.

– Владик, – очень спокойно сказал Генка, – ты стой, как стоишь. Провод кругом.

Владик понял сразу.

– Под током? – быстро спросил он.

– Да.

– Близко?

– Ты стой, – повторил Генка. – Только стой. Я сейчас.

Провод касался крыши в двух точках: у самого конька и между трубой и флюгером. Но с этих двух сторон к нему нельзя было подойти: Генка рисковал или свалиться вниз, или зацепить железный флюгер, который был под током. В других местах проволока упруго качалась сантиметрах в сорока над крышей. Чтобы попасть к Владику, нужно было перешагнуть через нее. Перешагнуть и не коснуться.