– Я пришла по делу, – отрицательно мотнув головой, заявила девушка и села на стул для посетителей.

– Ну хорошо. Тогда рассказывай, что у тебя за дело, – предложил Александр Сергеевич, устраиваясь за своим столом с чашкой в руках.

Марина потупила взгляд и чеканно проговорила:

– Я пришла, чтобы забрать свое заявление.

– Не понял? – сдвинул брови следователь.

– Я хочу забрать заявление, которое писала на Володю.

– Как забрать? – не поверил своим ушам Егоров.

– Просто взять да забрать.

Марина подняла глаза и посмотрела прямо на Александра Сергеевича. Он сидел оторопевший и нервно постукивал костяшками обеих рук по крышке стола. Между ними стояла чашка с чаем, над которой клубился невесомый душистый парок. Из коридора доносились приглушенные голоса посетителей и тяжелые шаги служителей порядка. Где-то за окном шумел городской транспорт, на оголенных ветках бесилось оголтелое воронье. С тяжким вздохом Егоров подошел к сейфу, звякнул ключом и открыл тяжелую дверцу. Затем вернулся к столу с увесистым делом «черного мак-мачо», положил перед собой и принялся ожесточенно листать.

– Вы только не подумайте, что меня кто-то заставляет это сделать, – на всякий случай решила пояснить Марина.

– Хорошо. Ну а ты знаешь, что не можешь теперь просто так взять да забрать свое заявление? Ведь по нему уже возбуждено уголовное дело, – изменил интонацию следователь; он как раз наткнулся на Маринино заявление.

– Как это не могу? – удивилась она.

– Очень просто. Здесь, – и Егоров ткнул пальцем в лист, – твоей рукой написано, что некий Владимир Арнольдович Редлих обманным путем вошел в доверие и впоследствии похитил у тебя значительную сумму денег, полученную за проданную квартиру! Не так ли?

– Я ошиблась, – тихо произнесла Марина.

– Что значит – ошиблась?! – взорвался Александр Сергеевич. – Как это понять?

– Ну так, взяла да ошиблась. Не воровал он у меня этих денег.

– Что? – чуть не подавился Егоров и снова спросил: – Что ты сказала?

– То и сказала. Не воровал, и все.

– А кто же тогда их своровал? – привстал следователь.

– Никто. Нашла я их вчера вечером. Они за диван тогда завалились, а я подумала на Володю. Вот и получается, что он невиновен.

– Та-ак… – многозначительно протянул Александр Сергеевич и плюхнулся назад в кресло. – А кто же тебя тогда в такси усыпил? Тоже не он?

– Нет, не он. Я сама задремала и не заметила, как оказалась дома. Наверное, провал в памяти. Вы же знаете, что я в дурдоме лежала, а туда просто так не попадают. Вот и получается – наговорила я на невинного человека попусту.

– Хорошо, – скрипнул зубами следователь и резко вырвал из папки показания Марины, – забирай свое заявление и иди отсюда на все четыре стороны.

– Ну зачем вы так, Александр Сергеевич?

– Зачем? И ты еще спрашиваешь, зачем я так? Да затем, что ты окончательно потеряла голову! Неужто тебе не ясно, что своим поступком ты развязываешь руки преступнику? Хотя, впрочем, оттого, что ты заберешь свое заявление, ничего не изменится.

– Почему? – удивилась Марина и сжала в кулачке лямку от своей сумочки.

– Да потому, что на него уже несколько других людей написали, и когда его поймают, то обязательно будут судить.

– Ну и пусть судят, но моего заявления там не будет! – резко сказала Марина и выхватила исписанный лист бумаги из рук следователя.

Егоров удивленно покачал головой, захлопнул дело и угрюмо молвил только одно слово:

– Уходи.

У бандита Николая неподалеку от Мытищ состоялась встреча с главарем криминальной группировки. В сопровождении своего неизменного спутника тяжеловеса Брилы Колян приблизился к «мерседесу» последней модели, стоявшему во дворе загородного дома. Стекла были тонированы настолько, что разглядеть сидящих в салоне людей не представлялось возможным. В тот момент, когда Колян собрался постучать по заднему стеклу костяшкой указательного пальца, оно медленно опустилось. Колян нагнулся и посмотрел внутрь салона, где на заднем сиденье размещался «мозг» преступной группировки. Помятое лицо пятидесятипятилетнего знаменитого бригадира по кличке Крот плохо просматривалось в полумраке салона, лишь его хриплый голос отчетливо доносился до ушей Коляна. Главарь говорил чеканно и с расстановкой:

– Значится, так, Колек. Все идет по плану. Начнете ждать с двух часов. Форма ментовская лежит в уазике. С вами на всякий случай пойдет еще Локоть. Он приедет вместе с водилой и будет делать то, что должен был делать Фикса. Все понял?

– Не пальцем сделан. Все будет по уму, – подтвердил Колян.

– Смотри, Колек, я ведь тебе доверяю, – предупредил Крот.

– Не подведу, – торжественно поклялся бандит.

Из «мерседеса» высунулась отекшая кисть главаря, державшая фотографию автомобиля.

– Сегодня они поедут на этой машине.

– Ништяк, – беря фотографию, определился Колян.

– Это на всякий случай мусорские ксивы на тебя и на Коня, – высовывая еще раз руку, но уже с удостоверениями, пояснил Крот. – После дела сразу уничтожь их все. Сечешь?

– Тоже ништяк, в сортире утоплю, – пообещал Колян, разглядывая поддельные удостоверения.

– Ну все. Как закончите – сразу рулите на точку и там бросайте уазик.

– Ага, – проглотил слюну Колян, окно закрылось, и «мерседес» плавно выехал за ворота. Бандит почтительно посмотрел вслед удалявшемуся автомобилю, а затем повернулся к Бриле: – Ну чё? Через два часа начинаем.

– Через два так через два, – с безразличием заявил тяжеловес и сунул в рот очередную пластинку жевательной резинки.

– Но сначала заедем за Фиксой. И – вперед на маскарад. – С этими словами Колян направился к своему джипу.

– На маскарад так на маскарад, – согласился Брила и последовал за ним.

Они сели в машину и выехали за ворота, которые тут же закрыл один из охранников Крота, постоянно проживающий в его загородной резиденции.