Мити и протянула руку к бутылке с красным вином, стоявшей рядом с кроватью на ночном столике. Разлила вино по бокалам. Сделав глоток, она присела на постели и произнесла:

– А я, честно говоря, уже и не надеялась узнать тебя как мужчину.

– Это почему? – обиделся Митя.

– Долго же ты за мной ухаживал! Да и наивно как-то… Кто же в наше время поцелуи выпрашивает?

– Обещаю, что в следующий раз буду только требовать!

– Не надо притворяться грозным, ведь ты такой милый… Давай лучше выпьем под самый тривиальный тост на свете…

– Это какой же?

– За нас с тобой, дурачок!

Алена поднесла бокал для того, чтобы чокнуться, но в последний момент резко изменила траекторию руки и опрокинула содержимое хрустальной емкости на голову любовника. Митя замер в недоумении, а девушка, прикрыв свободной рукой рот, закатилась от смеха. Митя недолго думая вылил содержимое своего бокала на голову Алены. Она сделала наигранно удивленное лицо и через секунду начала хватать фрукты и кидать их в своего партнера. Митя наигранно закрывался от персиков и виноградин, сопровождая свою оборону ойканьями и мольбами о пощаде. Во время нескончаемого «артобстрела» Митя приблизился к девушке и неожиданно обнял ее. Они целовались и ласкались, как две игривые кошки…

Жалкий домишко с покосившимся крыльцом стоял неподалеку от излучины реки Упа. Убогое помещение освещено одинокой лампочкой, свисающей с потолка на крученом шнуре. Под лампочкой находился кривоногий стол, за которым, сгорбившись, сидела пьяная женщина. Перед ней бутылка из-под водки, заляпанный стакан и обкусанная краюшка хлеба. В пепельнице с массой окурков непогашенная сигарета слабо испускает предсмертное дыхание в виде тонкой струйки дыма.

С тоскливым скрипом открылась дверь, и в избу зашла знакомая нам девочка Лиза. Она внесла ведро с водой, с трудом водрузила его на табурет при входе. Потом сняла куртку и повесила на гвоздь. Подошла к столу, села рядом с матерью, погладила ее по голове. Женщина оторвала свое помятое лицо от грязного стола, мутным взглядом посмотрела на дочь и кое-как пробубнила заплетающимся языком:

– Лиза, доченька… ложись спать.

Неожиданно открылась входная дверь, и на пороге избы появилась Оксана, держащая большую спортивную сумку. Следом за маклершей появился ее муж Игнат, волочивший за шиворот абсолютно пьяного Давыдовича. Старик походил на тряпичную куклу с остекленевшими глазами, лицо его кривилось дурацкой косой улыбочкой. Увидев Оксану, Лиза в страхе обхватила мать за шею и прижалась к ней с неистовой силой. А маклерша, окинув пренебрежительным взглядом помещение, наигранно весело спросила:

– Ну, как вы здесь поживаете?

Ответа не последовало. Тем временем ее муж кое-как затащил в избу качающегося и стонущего Давыдовича. Стоило ему опустить старика на пол, как тот немедленно запел пьяным голосом:

– «Ой, туманы мои растуманы…»

– А я вам тут гостинцев привезла за хорошее поведение, – прервала песнопение Оксана и, взгромоздив сумку на стол, принялась выставлять содержимое: четыре бутылки водки, сосиски, огурцы и еще что-то по мелочи. – И денег вам тоже привезла. А если приютите на время моего хорошего знакомого, – продолжала Оксана, – буду с гостинцами каждую неделю приезжать. Мне надо, чтобы он месяца три у вас перекантовался, а там я его определю. – Оксана посмотрела на алкоголичку, отрешенно уставившуюся в одну точку, после чего провела ладонью перед ее глазами и настороженно спросила: – Але! Ты меня слышишь? Ты как? Жива?

Пьяная женщина начала тихо плакать, сопровождая свои слезы еле слышными словами:

– Уж лучше бы я подохла… лучше бы я, а не он…

А Оксана как ни в чем не бывало повернулась к утомленному мужу и распорядилась:

– Так, Игнат, сгоняй по-быстрому в машину за матрасом и вещами Давыдовича, а я его пока что в себя приведу.

Игнат повиновался, а маклерша зачерпнула ладонью воду из ведра, стоящего рядом с входом, и вылила ее на лицо Давыдовича. Эту незатейливую процедуру она повторяла до тех пор, пока старик не начал бубнить с закрытыми глазами:

– Ну, хватит, хватит… уже мокро.

В этот момент Давыдович приоткрыл глаза и удивленно посмотрел по сторонам, а после поинтересовался слегка осипшим голосом:

– А мы где? У нотариуса, что ли?

– У нотариуса, у нотариуса, – передразнила Оксана.

В этот момент появился Игнат с матрасом в руках. Он положил его в свободный угол и небрежно развернул. Внутри матраса оказались подушка и одеяло – все, разумеется, старое и задрипанное. Затем он выпрямился и вопросительно посмотрел на жену, словно бы ожидая дальнейших распоряжений.

– Да-да, Игнат, подожди немного, скоро поедем, – заверила та и, обращаясь к Давыдовичу, продолжила: – В общем, располагайся здесь как бог на душу положит, но только не хулигань особо – здесь ведь ребенок малолетний. Ты меня понял?

– Понял… понял. А где доплата за мою квартиру?

– Я же тебе уже говорила, как все документы оформятся, так и доплата будет, а пока вот тебе на первое время деньжат немного. – Оксана вытащила из кармана кошелек и сунула несколько купюр полулежащему Давыдовичу. – Ну вот и все. До скорой встречи, господа селяне! – сказала маклерша и вместе со своим покладистым мужем покинула убогое жилище.

Давыдович повернул голову в сторону стола, где по-прежнему сидела пьяная женщина в объятиях маленькой Лизы. Давыдович поднял руку с деньгами и каким-то трогательным, не свойственным пропойце голосом произнес:

– Возьми на конфетки, внучка.

Все словно замерло в безысходном отчаянии присутствующих, и лишь медленно капали на Лизины ручки слезы из глаз спившейся вдовы.

Василий сидел за столом и писал протокол со слов потерпевших – той самой супружеской пары из Харькова, ставших жертвами коварного Аркадия. Постоянно вспоминая девушку-агента из фирмы «Инбом», причем далеко не лестными словами, которая, кстати говоря, узнав о совершенном мошенничестве, сразу же сменила телефонный номер и уехала в «отпуск» на неопределенный период, харьковчане имели весьма жалкий вид. Закончив свою писанину, Василий протянул лист посетителям, внимавшим его действиям с самыми напряженными лицами.

– Прочитайте, пожалуйста, внимательно, и если все как вы рассказали, то напишите: с моих слов записано правильно и мною прочитано, число и подписи.

Супруги, притулившись друг к другу, принялись читать протокол. В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Александр Сергеевич.

– Приветствую всех!

– Здорово! – ответил Василий.