– Что случилось? Я только что смотрела новости по телевизору. Похоже, целых две птички выпорхнули из клетки?

– Боюсь, что ничего нельзя было поделать. Я не очень-то рад дополнительному грузу. Тут что-то не так. Но пока это не имеет значения. Кроутер согласился принять обоих – за двойную плату.

– Передам. А как насчет товара?

– Товар хранится в сейфе на Жермен-стрит, на имя Алфреда Боннера. Не то, что мы ожидали, кстати говоря, но тоже хорошее.

– А ключ?

– У его сестры. Уиллер-Корт, 15, Бентал-Грин. Недоразумений быть не должно. Она ждет посетителей.

– Хорошо. Ключ заберем сразу. И еще, Саймон...

– Да, конфетка?

– На вашем месте я бы проверила Кроутера.

– Я и сам собирался это сделать. До встречи!

Когда он возвращался к машине, на лице его блуждала улыбка и он тихо насвистывал.

Когда Шавасс вылез из тайника в цистерне, дождь уже кончился. Он ждал, пока Янгблад присоединится к нему, поеживаясь на холодном ветру. Водитель установил на место крышку тайника и взглянул на них сверху:

– На той стороне дороги есть проселок. Вас встретят. Удачи!

Он вернулся в кабину, в тормозных колодках зашипел воздух, и цистерна исчезла в ночи.

Шавасс следил за тем, как хвостовые огни растаяли вдали, потом обернулся к Янгбладу:

– Который час?

– Половина первого.

– Значит, мы провели в этой консервной коробке около четырех часов. Проехали примерно сто пятьдесят миль.

– Я понял лишь одно, – с чувством произнес Янгблад. – Эта штука не рассчитана на двоих!

Где-то на расстоянии глухо залаяла собака. Затем темная туча рассеялась и окрестности осветились жестким белым светом. Ночное небо было невероятно красивым, звезды были видны до самого горизонта, а вокруг во тьме тревожно вздымались холмы.

– Где мы, черт побери, находимся? – спросил Янгблад.

На той стороне дороги прошуршал камень. Из темноты выступила молодая женщина:

– Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвезла?

Шавасс сразу же уловил ее акцент и обернулся к Янгбладу:

– Это какая-то часть Йоркшира, точно!

Голова девушки была обвязана шарфом, она была одета в старый плащ. Девушка терпеливо ждала. Лицо ее в жестком белом свете луны, казалось, было отмечено немыслимой красотой.

– В Вавилон! – ответил Янгблад.

– Это для меня слишком далеко, но я могу немного проводить вас. – Она говорила каким-то странным, неживым голосом. Повернулась и пошла назад, вверх по проселочной дороге.

Янгблад раздраженно обернулся к Шавассу:

– Вся эта чертова история с каждой минутой все больше и больше напоминает мне «Алису в Стране Чудес»! Дальше мы, наверное, встретим Белого Кролика!

– Или Шляпу! – усмехнулся Шавасс и быстро двинулся вслед за девушкой.

С чердака своего амбара Сэм Кроутер видел, как они шли по проселку, ясно различимые в свете луны.

– Идут, – мягко сказал он.

В темноте послышалась странная возня, и Билли в возбуждении наклонился вперед. Струйка слюны стекала из уголка рта.

– В этот раз нужно разбить два орешка, Билли! – сказал Кроутер. – Но мы справимся, правда? Каждый в свое время.

Он похлопал Билли по плечу и спустился вниз по лестнице. Сэм вышел из амбара как раз тогда, когда девушка входила в ворота. Янгблад и Шавасс шли за ней.

– Хорошая девочка Молли, – сказал Кроутер. – Пойди и приготовь им яичницу с ветчиной.

Девушка ушла, не проронив ни звука, а Кроутер обернулся к ним с широкой улыбкой и протянул руку:

– Мистер Янгблад и мистер Драммонд, как я полагаю. О вас так много говорили в новостях, что мне кажется, я знаю вас всю жизнь. Я – Сэм Кроутер.

Янгблад не подал ему руки. Кивнув в сторону Билли, который неуклюже выходил из амбара, он спросил:

– А это кто?

– Крошка Билли, мистер Янгблад. Всего лишь крошка Билли! – Кроутер захихикал и постучал пальцем себе по лбу: – У него не все дома, но зато он силен как бык и работает за двоих. Но почему же мы стоим здесь? Входите, я покажу вам комнату. Пока вы будете умываться, Молли накроет на стол.

– Это ваша дочь? – спросил Шавасс, когда они входили в дом.

– Это так, мистер Драммонд. Хорошая девочка наша Молли.

– Похоже, она не очень-то разговорчива!

– И неудивительно, – благочестиво произнес Кроутер. – Не прошло и суток, как умерла ее мать.

Слева была дверь, и он открыл ее, чтобы показать гостям простой дешевый гроб с желтыми ручками, стоящий на столе.

– Мы хороним ее завтра. Отпеваем в деревенской церкви в десять утра. Деревня в восьми милях от нас, так что катафалк прибудет сюда в девять. Вам, джентльмены, придется в это время сидеть тихо.

Он закрыл дверь и повел их наверх по узкой деревянной лестнице, покрытой дешевым линолеумом, который с годами стал совсем гладким. Лестничная площадка была узкой и длинной. Сэм открыл дверь в дальнем ее конце и зажег свет.

– Думаю, вам здесь будет удобно.

В комнате стояла широкая двуспальная кровать с латунными украшениями, гардероб, туалетный столик красного дерева в викторианском стиле и мраморный умывальник.

Янгблад расстегнул плащ и бросил его на кровать.

– Как долго мы здесь пробудем?

– Пока мне не позвонят. Может быть, до завтра. Самое позднее – до послезавтра. Не беспокойтесь. Вы здесь в безопасности. Мы очень далеко забрались.

– И куда же конкретно? – спросил Шавасс.

Кроутер хитро усмехнулся:

– Не могу вам этого сказать, мистер Драммонд, просто не могу. Я должен заботиться о своей безопасности. Вы, джентльмены, спускайтесь вниз, как будете готовы. Еда на столе.

Дверь за ним закрылась. Янгблад снял пиджак и повесил на спинку стула.

– Что ты об этом думаешь, Драм?

– По-моему, ему не следует доверять. – Шавасс подошел к окну и глянул вниз. – Это место похоже на плохую декорацию к съемкам «Грозового перевала».

Янгблад налил воды из большого кувшина в треснутый таз и обмыл лицо и шею.

– Я знаю одно, – сказал он, вытираясь полотенцем. – Сделай он одно неверное движение – и я сверну его чертову шею.

Шавасс снял плащ и подошел к умывальнику.

– У меня такое чувство, что это не так уж просто, учитывая мальчика Билли.

– Пожалуй, ты прав, – усмехнулся Янгблад. – Но не будем забегать вперед. Сейчас я больше всего интересуюсь яичницей с ветчиной. Жду тебя внизу.

Дверь мягко закрылась за ним. Шавасс стоял нахмурившись, глядя в треснутое зеркало над умывальником. Что-то здесь было не так, в жизни он не был так уверен. Об этом свидетельствовало молчание девушки, это проглядывало в хитрых глазах Кроутера, косящих в сторону, и в том, как неотступно