как щетка, борода.

— Вам кого, товарищ?

— Мне Левензона.

— Я его помощник, — сказал маленький. — Разрешите познакомиться. Михаил Воронцов.

— А… Я про вас слышал, Михаил Михайлович.

Художник, видимо, обрадовался.

— С кем имею честь?

— Я, видите ли, буду вашим комиссаром, — стараясь быть возможно мягче, ответил Кудряшов.

Это заявление вызвало неожиданный эффект. Воронцов повернулся к сцене и закричал:

— Смирно! Стройся!

К удивлению Кудряшова, в зал моментально сбежались со всех концов актеры и быстро построились. Только Левензон поинтересовался — что случилось? Воронцов шепнул ему на ухо несколько слов. Когда все было в порядке, Воронцов вытянулся перед комендантом и отрапортовал:

— Товарищ режиссер и комендант, разрешите доложить — прибыл комиссар нашей труппы, которого честь имею представить. Вольно!

Левензон быстро u четко доложил Кудряшову о составе актеров, красноармейцев, лошадей, повозок и прочего. Кудряшов чувствовал себя неловко. Он вышел на середину зала и обратился к труппе. Попросил немедленно бросить всякую военщину, извинился, что помешал репетиции.

— Наша главная задача — хорошо подготовленный спектакль, а с военной стороны мы дело наладим. Конечно, мы едем на фронт. Немножко военного порядка не мешает. Верно?

Актеры весело выразили свое согласие.

Кудряшов глубоко вздохнул и подумал:

«Ну, может, и выгорит что-нибудь. Может, и я как комиссар пригожусь».

Последние три дня перед отъездом на фронт прошли в сплошной беготне и ссорах в учреждениях. Хорошо запомнились только те несколько часов, когда 6-я агитгруппа показала в театре на Рымарской улице свой спектакль перед товарищем Фрунзе.

Были поставлены три одноактных пьесы: две комедии и одна драматическая сцена — «Сила правды». Последнюю написал сам «Боречка» Левензон. На этот раз он постарался, превзошел самого себя, но и актеры тоже не подкачали! Герой пьесы — белый генерал. Он сочувствует Красной Армии и содействует ее победе; но белые замечают его предательство, и, когда атакующие красные части уже врываются в их штаб, приканчивают героя. Главную роль исполнял старый актер Чужбинин, которого в труппе называли «Пал Палыч».

Репертуар не исчерпывался этими тремя вещами. Кроме них, Левензон составил и подобрал ряд музыкальных куплетов, декламаций, пантомим, танцевальных номеров. Однако «гвоздем» репертуара были две пьесы: «Последние дни Парижской коммуны» и «Два мира»; но они еще находились в стадии репетиций. После того как Кудряшов взял на себя все хозяйственное и политическое руководство, Левензон целиком отдался художественной части дела.

Товарищу Фрунзе спектакль понравился. Но «Сила правды» заставила его призадуматься. Он сказал Левензону, что эта тема требует большой осторожности. Они может породить неправильные представления у красноармейцев. Таких офицеров можно пересчитать по пальцам. Правда, был такой генерал (намек на генерала Николаева), который умер за наше дело, как герой, но это — исключение. Впрочем, пьеса написана хорошо.

Левензон покраснел и счастливо забормотал какую-то благодарность. Фрунзе повернулся к Кудряшову:

— Ну, как дела?

— Дел полный короб, товарищ командующий!

— Словом, чувствуете себя в своей тарелке?! Иначе я себе и не представлял. Хороший партиец в революции всегда найдет свое место. — И он крепко пожал руку комиссара и пожелал труппе успеха в работе.

На следующий день после дебюта было назначено отправление на фронт.

С утра стали грузиться в вагоны. Актеры получили одеяла u консервы. Они шумно ссорились из-за мест, — кому лечь на верхней полке, кому внизу. Кудряшов с красноармейцами грузили лошадей, втаскивали повозки на платформы. Повозки оказались очень тяжелыми. Дядя Петро, повозный, начал роптать:

— Четырнадцать мужиков актеров, а не могут подсобить.

Кудряшов объяснил, что у актеров совсем другие задачи u надо оставить их в покое. Воронцов сейчас же куда-то исчез и через некоторое время вернулся с шестью помощниками. Среди них был и Пал Палыч.

К концу погрузки работала уже вся труппа. Даже Людмила Ивановна, пианистка и драматическая старуха в одном лице, руководила женской бригадой. Кудряшов работал молча, изредка давая указания, но зорким глазом следил за всеми.

«Конечно, тут много есть случайных людей, как сказал товарищ Фрунзе. Но хорошим подходом можно сделать из них своих. Даже вот из этого Анатолия Барсова, неврастеника во френче времен Керенского, может получиться человек, хотя он и заявил, что пошел в труппу исключительно из-за красноармейского пайка. С ними надо только уметь обращаться». Кудряшов молчал и наблюдал.

Потихоньку он осваивался с делом; стал даже втягиваться в художественную часть.

Левензон в своей пьесе написал ему небольшую роль. Кудряшов должен был руководить красными, когда они, ворвавшись в штаб белых, находят там умирающего генерала. Тот рассказывает, что он с юных лет был беспощадным с хитрым, жестоким и трусливым врагом. Кудряшов обращается к красноармейцам с короткой речью. Рядом с ним стоит Духов, держа в руках единственное «орудие» труппы — старый ручной пулемет Шоша. Петров и Данила Обушко, повозники, накрывают красным полотнищем убитого героя. «Надо отдать последний долг революционеру», — говорит Кудряшов, и «маэстро» Богучарский за сценой дирижирует пением «Интернационала».

Кудряшов вначале хотел отказаться от роли, но потом решил, что будет политически правильно, если он возьмет на себя эту небольшую сценическую задачу. Этим он как бы сгладит разницу между собой и актерами. Погрузка в Харькове доказала, что, если надо, лед можно заставить тронуться. Труппа, состоящая из обозных, красноармейцев, комиссара, художника и актеров, уже начинает превращаться в коллектив. Левензон и Воронцов приписывали это исключительно умелому политическому руководству комиссара.

Первый спектакль они дали в Александровске на станции перед стоящим там военным эшелоном.

В первый раз была поставлена пьеса «Последние дни Парижской коммуны». Красноармейцы плотной массой облепили площадку перед вагоном-сценой. Каждый патетический момент покрывали бурными аплодисментами. По окончании спектакля красноармейцы засыпали комиссара вопросами:

— Когда это произошло?

— Это правда или неправда?

— Давно это было или сейчас?

На вопросы Кудряшов решил ответить подробно. Получилась небольшая популярная лекция о Парижской коммуне. Актеры с большим интересом выслушали горячую речь комиссара, а Левензон сделал ряд записей и потом внес в пьесу новые разъясняющие диалоги.

В это время на фронте происходили большие перемены. С севера одна за другой прибывали свежие части: сборные полки, артиллерия и конница. Кудряшов знал об этом из сводок политотделов, которыми те его снабжали.

С польского фронта двигалась на Врангеля победоносная конница Буденного. У Каховки части Блюхера твердо держали переправу, расширяя плацдарм, и Врангелю никак не удавалось откинуть их на правый берег Днепра, Коммунисты, комсомол, городские и сельские добровольные части спешили на фронт. Актеры давали им представления, развлекали и воодушевляли их бодрыми песнями. Сатирические строфы Демьяна Бедного Богучарский перекладывал на веселую музыку, и их триумф был неизменен. Постоянный успех и теплые, предосенние дни заставляли актеров забывать о тех неудобствах, которые им приносила фронтовая жизнь. Кудряшов заботился обо всем. Коноводы откармливали лошадей. Сима Дудов однажды